Страница 46 из 81
— Давно пора. — Не успевшее рассеяться негодование мелькнуло в глазах Вики.
— Почему ты его так не любишь? — Недоброжелательность к любому мужчине бизнесмен воспринимал как особый комплимент себе.
— Потому что Ячлюблю тебя, дорогой, — безбожно фальшивя, она подошла и поцеловала макушку сидевшего в кресле Боба. К счастью, он не мог видеть гримасу отвращения, появившуюся при этом на лице Вики.
— А еще почему ты его не любишь?
— Потому что по его вине мы упустили миллион долларов.
— Я бы сказал иначе — ты упустила, дорогая, — в голосе Боба послышалась глубоко скрытая угроза.
«Он явно намекает на то, что я должна ему миллион долларов. Интересно, где я их возьму?» Вика отстранила толстую руку Боба, ползущую, как удав, по ее шее.
— Мне придется изыскивать еще один миллион, чтобы купить Трюкача.
— И ты хочешь, дорогой, чтобы деньги ему вручила я?
— Но, Вика, ты сама предложила эту идею.
— А если на меня опять нападет грабитель?
— На этот раз никто, кроме нас с тобой, не будет знать о деньгах. Надеюсь, мы вполне доверяем друг другу?
Вика с трудом выдержала испытующий взгляд хитрых глаз бизнесмена.
— Насколько я помню, дорогой, когда похитили деньги, ты подозревал всех — Желудя, Трансформера и меня?
— Ну что ты, моя прелесть. Тебя — никогда, — вполне искренне произнес Боб, отлично знавший, что ограбление — дело рук Желудя.
— Хорошо, Боб, я выполню твою просьбу, но кто будет охранять меня на этот раз?
— Никто.
— Ты, наверное, шутишь?
— Нет, теперь мы не будем привлекать ничье внимание. Ты оденешься как всегда, возьмешь сумку, с которой обычно ходишь по магазинам, и как бы между прочим забежишь к Трюкачу в гости. Но учти, не больше чем на пять минут, — былая ревность всколыхнула чувствительную душу Боба.
— Пяти минут мало, чтобы купить помаду, а ты хочешь, дорогой, чтобы за это время я купила душу каскадера?
— Ну хорошо, хорошо, пусть ты немного задержишься. Меня беспокоит одно: как бы мерзавец тебя не соблазнил, моя радость.
«Идиот, он даже не догадывается, как я была бы счастлива, если бы это произошло», — подумала Вика. Ее лживые глаза изобразили при этом благородное негодование.
— Как тебе не стыдно, Боб, разве ты не знаешь, что он взял меня насильно?
— Знаю, детка, — болезненно поморщился Боб, вспомнив о магнитофонной пленке, запечатлевшей урок любви, который Вика преподала каскадеру в подаренном им «мерседесе».
«Мерзавка, неужели нельзя было совокупиться в каком-нибудь другом месте?» Взяв себя в руки, Боб изобразил подобие улыбки.
— Ну, вот и отлично. Я уверен, что у тебя все получится, дорогая.
На следующий день Вика, будничная, не слишком хорошо причесанная, с большой хозяйственной сумкой, рассеянно шла по Невскому проспекту, заглядывая в лавочки, нескромно именующие себя салонами.
Неподалеку от кинотеатра «Колизей» дорогу ей преградил мужчина, завязывающий шнурок от ботинка. Вика сделала шаг в сторону, опасно приблизившись к арке. И тут чьи-то руки зажали ей рот. Нс успела она вскрикнуть, как се затащили под арку, впихнули в пустой затхлый подъезд. У самого горла она почувствовала острие ножа.
Скрипнула дверь. В подъезд вошел человек в маске, его рот был наглухо обмотан толстым шарфом.
— Где деньги, шлюха? — он ударил ее по лицу. — Отвечай?
«Желудь?» — безошибочно определила Вика. Если бы он знал, что, обладая тонким музыкальным слухом, Вика великолепно распознавала голоса даже малознакомых людей, то, вероятно, придумал бы что-нибудь лучшее, чем обвязывать свой рот шарфом.
— Где деньги, которые ты украла? — Желудь схватил ее за волосы, ударил еще раз. Вика молчала. — Ну-ка, покажи, что у тебя в бауле? — Он потянулся за сумкой.
— Миллион долларов! — С вызовом ответила Вика и размахнулась, пытаясь огреть Желудя сумкой, но он перехватил ее, дернул «молнию».
— Книжечки носишь, стерва, — Желудь вытащил из сумки томик Пушкина, больно ударил им девушку по голове. — Л где же твои книжки про дядю Степу?.. — Он непотребно выругался. — Запомни, деньги отдашь сегодня же, все до последнего цента. Я позвоню тебе, скажу, куда их надо будет принести. Если кому-нибудь скажешь хоть слово, тебе конец. Иди, — он толкнул ее к двери.
Вика выбежала на Невский. Ей хотелось кричать, звать на помощь. Кого? Наверняка это будут люди Желудя. Радуясь тому, что поверх денег догадалась положить несколько книг, девушка бегом бросилась ко входу в метро.
Спустившись по эскалатору, она несколько раз пересаживалась с поезда на поезд, проверяя, не следит ли за ней кто-нибудь. И, лишь убедившись, что слежки нет, направилась к каскадеру.
— Зачем ты пришла? — Трюкач, как изваяние, стоял в дверях, недружелюбно разглядывая Вику. — Что у тебя с лицом?
— Может быть, ты позволишь мне войти, Влад?
— Входи, — каскадер пошел на кухню за перекисью водорода и ватой.
Осторожно прикладывая тампоны к лицу девушки, он не мог не восхищаться ее красотой. Большие, выразительные глаза Вики смотрели на него без прежнего вызова и самоуверенности.
Нежная, беспомощная, всем своим видом она напоминала о недавних ласках.
— У тебя ко мне какое-нибудь дело, Вика? — холодно спросил каскадер.
— Да. Ты не мог бы помочь мне пересчитать деньги?
— Это такая большая проблема?
— Их много, Влад. Я несколько раз начинала и сбивалась со счета, — Вика вытряхнула содержимое сумки на стол.
Пачки долларов в банковской упаковке рассыпались по скатерти.
— Ого, — присвистнул Трюкач. — Да, их действительно многовато.
— Миллион долларов, — натянуто улыбнулась Вика, довольная произведенным впечатлением.
— И ты не боишься, Вика, что я, как принято в вашей среде, прикончу тебя из-за этих долларов.
— Не боюсь. Они и так твои, за исключением двухсот тысяч, которые ты как джентльмен отдашь мне.
— Что-то я нс понимаю тебя, Вика.
— Постараюсь объяснить. Знаешь, Влад, человеку по-настоящему везет только один раз в жизни. Сегодня твой день. Все, о чем ты мечтал, лежит перед тобой: роскошные автомобили, яхты, путешествия. На эти деньги ты мог бы организовать даже собственное автородео, поставить великолепные трюки.
— Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Что я должен буду сделать за эти деньги?
— Вот это самое интересное, Влад. Делать ничего не нужно.
— То есть?
— Ты должен будешь оставить в покое Боба, и все.
— «Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить» — так говорится в Священном Писании, Вика.
— Библейские заповеди устарели, Влад, мы живем в другую эпоху.
— Когда деньги не пахнут, не правда, Вика? Они пахли всегда. И сегодня тоже. Твой Боб хочет, чтобы я предал память Жанны? Передай, пусть засунет эти вшивые доллары себе в задницу! Я не успокоюсь, пока не отомщу за нее.
— Ты многим рискуешь, Влад. — Глаза Вики сузились от гнева.
— Может быть, но твой Боб тоже чувствует себя не очень уверенно, иначе с чего бы ему раскошеливаться?
«Праведность ведет к жизни, а стремящийся ко злу стремится к смерти своей», — произнес он про себя, отгоняя дьявольское искушение. Отойдя к окну, он дал понять, что разговор окончен.
— Ты не проводишь меня, Влад? — поднялась в свою очередь Вика. — Неужели ты выпустишь меня отсюда одну с целым мешком денег?
— Провожу, даже если это ловушка. Знаешь почему? Я не хочу, чтобы деньги украли и ты попала в рабство.
— Как это? — не поняла Вика.
— В Древнем Риме человек, не сумевший вернуть долг, продавался в рабство, а деньги, вырученные от его продажи, шли на погашение долга…
— Но мы ведь не в Древнем Риме, — возразила девушка, содрогнувшись при мысли о том, что Боб в любой момент может потребовать у нее украденный миллион.
— Да, мы живем не в Древнем Риме. У нас должников не продают в рабство. Все гораздо проще — наемные убийцы стреляют в них из-за угла.
— Зачем, ведь мертвые не возвращают долгов?