Страница 8 из 13
Волосы, забранные в небрежный пучок, вместо ленточки обвивала лиана, кончик которой вертелся и поводил из стороны в сторону пучком листиков, словно диковинная змейка.
Виолетта Дифинбахиевна Франз была дамой замужней и серьезной, что по ее юному, как у большинства эльфиек, виду и небрежности в одежде сказать было трудно.
В этот момент Грема не нашел ничего лучше, чем сварливо разворчаться, обвиняя всех и вся, кроме себя любимого, в своих бедах. На его счастье и к огромному облегчению Ильки, слышала весь этот метаршигловский бред только она одна.
«Заманили в какие-то кустища вместо приличного кабинетика, залили гадостью и еще с тяпкой кидаются, — нудно забубнил он, увидев эльфийку. — Надо было идти к артефакторам сразу. А тут того и гляди станешь компостной кучкой для этих дурацких цветочков, не успеешь и глазом моргнуть, хоть с моноклем, хоть без него. И артефакт дали бракованный, дурацкий куст ничем опасным не светился, я смотрел!»
Будучи деканом природников, Виолетта Дифинбахиевна моментально оценила ситуацию: напуганная худенькая девушка с зелеными «соплями» на длинных волосах и милом платьице в цветочек пыталась оттащить от зубчаронки полевой своего питомца и почистить его слипшиеся коркой длинные иглы.
Девушка Виолетте понравилась, и то, как она заботилась о колючем, раздраженно фырчащем звере, ей тоже пришлось по душе.
«Хоть и из Лисовских, но ответственная. Не убежала с "места преступления" и приятеля своего не бросила», — одобрительно подумала эльфийка, но тут подоспела пыхтящая, как паровая машина, Грета, отставшая от бывшей преподавательницы, с пунцовыми от стыда за золовку щеками.
Гномка была вне себя и готова хоть сейчас задать Шуршегрему хорошую трепку, сразу поняв, кто виноват в этом происшествии.
— Тебя точно надо было сначала вести к Бяо и попросить, чтобы он запер тебя в боксе для особо заразных, — с ходу начала она отчитывать Шуршегрема, едва переведя дыхание. — А ты-то, Ильмарка, зачем за ним полезла? — всплескивая руками, укорила Грета сконфузившуюся Ильку. — Ну, зафиксировало его ненадолго, мы бы пришли и разобрались, а теперь еще и тебя очищать! Хорошо, на лицо не попало, а на волосах и платье так и останутся зеленые полосы! И на Греме останутся. Будет теперь как ягодный куст, зелено-розовый. Все пчелы и бабочки на него слетятся, даром что тот еще репейник с колючками.
Метаршигл зафыркал на гномку, а косясь на хозяйку, еще и жалобно поскуливал, демонстрируя обиду. Сама же Илька завороженно следила за лианой, выделывающей какие-то кульбиты над головой эльфийки. Расшалившееся растение получило легкий шлепок ладонью, а сама декан, жестом велев Грете замолчать, участливо спросила:
— Ты так зверюшек любишь? И растения? Это хорошо, но технику безопасности надо соблюдать, особенно если ничего про них не знаешь. Злого умысла или озорства, которым отличались твои братья, я от тебя не ощущаю.
Росток у нее в прическе быстро вытянулся и, метнувшись в сторону Ильки, погладил ее по щеке.
— Надо же, даже Лириске ты понравилась. — Эльфийка чуть улыбнулась. — Может, все не так уж и плохо. Если ты поступишь к нам, то зеленые пряди в волосах и зелень на твоем метаршигле исправят частично его нефакультетский розовый цвет, который по оттенку красного подходит боевикам, а не природникам. Знания помогут больше не попадать в такие ловушки. И зачем только твой питомец к зубчаронке полез? Она совершенно несъедобная, очень странно…
«Малиновый! Темно-малиновый! — Визг Гремы в голове ввинтился в мозг замершей в ступоре Ильки. — Мне еще зелени на моих чудных иголочках не хватало! Гадость какая! Не вздумай ей про ключ рассказать! Раз удивилась, зачем полез, значит, не ее вещь, не она прятала! Мы нашли — наша будет. А там и дверь найдем и, может, что полезное отыщем или даже прославимся! Вот пожалеет еще эта рыжая кучеряшка, что меня клумбой обозвала! Обещала пчел натравить! Илька, ты чего молчишь? Она пчелами командовать может? Спасай меня! Чисти уже и побежали отсюда, нам это природное точно не подходит! Мы тут не выживем, и у меня уже вся спина под иглами чешется! Я, похоже, уже превращаюсь в компост. А-а-а!»
Шуршегрем так заморочил Ильке голову своими воплями, что все, что она смогла, это принять из рук эльфийки тряпочку и бутылочку из темного стекла, чтобы почистить метаршигла. Липкая корка растительного сока прекрасно растворялась, но, как и обещала декан природников, оставляла на своем месте буровато-зеленые полосы и пятна, из-за чего иглы Гремы теперь выглядели весьма пестренько, а издалека его действительно можно было принять за ягодную болотную кочку.
Над самой Илькой поколдовала Виолетта Дифинбахиевна. Следы зелени на платье, как ни странно, вполне гармонично вплелись в цветочный узор на ткани, не испортив одежду, но вот светло-русые волосы выглядели ужасно — как будто на них проступили пятна плесени.
Декан Франз только беспомощно развела руками.
— Возможно, магическая окраска исправит, но к бытовичкам обращаться не советую. Девушки там все с характером, да и преподаватели у них тоже непростые. Природники на занятия с такими растительными экземплярами надевают специальную одежду. Жаль, что Манефа Ауховна с Габриэлем уехали вместе с Марией Спиридоновной погостить на фронтир к Базуркевичам, они бы что-нибудь придумали. Габриэль — потрясающий алхимик, а Манефа — зельевар от создателя. С Марией Спиридоновной вы же вроде знакомы, она у вас как-то гостила проездом? Или ты тогда была слишком маленькой? — поинтересовалась у Ильмары эльфийка.
В голове у Ильки промелькнули воспоминания о невысокой полной женщине с чудесными крыльями, парочке фей-сладкоежек и серьезном мужчине со странными книгами в ярких обложках, который разрешил ей пощупать клыки у себя во рту. Она еще тогда заявила, сидя у него на коленях, что у ее папы клыки-то побольше будут, и дяденька весело смеялся.
— Помню, — ответила она на вопрос. — Это тетенька с крыльями и двумя феями. С ними еще был дяденька с клыками.
Про других членов того путешествия к ледяной ведьме Илька не знала, поскольку те остановились в трактире дядьки Рысека, так что в доме Лисовских она с ними не сталкивалась.
— Дяденька с клыками? Это профессор Кронов Генрих Викторианович. Он где-то в академии, возможно, даже вспомнит тебя, у него хорошая память, — улыбнулась Виолетта.
Честно говоря, Ильке не очень хотелось, чтобы вспомнил. Это малышке тогда было наплевать, что она заглядывает в чужой рот, ей просто было интересно, а взрослой девушке было сейчас жутко неловко встретить этого дяденьку, который в академии целый профессор и преподаватель.
Между тем за разговором эльфийка уже увела их в другую часть кабинета, усадила на моховом диванчике и, словно танцуя, касалась то Ильки, то Гремы разными прутиками, цветущими ветками или бутонами. Илька завороженно наблюдала, как меняют цвет прутики, вянет веточка, покрываясь лишайником, облетевший цветок завязывается семенной коробочкой, которая начинает светиться. Грема настороженно косился и фыркал, Грета конспектировала происходящее, а декан, чуть хмурясь, что-то шептала под нос и, меняя природные материалы, повторяла свой необыкновенный танец.
— Очень, очень странно, — в итоге, сев на оплетенный шелестящим вьюнком с серебристыми соцветиями стул, покачала она головой. — В твоем даре есть нити непонятной магии, которую я не могу определить, никогда с таким не сталкивалась. Вам точно нужно к профессору Бяо. А еще хорошо бы пообщаться с Мальвой, она все-таки фея, хоть и цветочная, да еще и артефактор неплохой, вдруг что подскажет. Тем более Грета сказала, что вы на артефакторский факультет и так собирались, чтобы попробовать на вашем симпатяге ретранслятор речи. Было бы интересно поболтать с тобой, — с улыбкой обратилась она к Шуршегрему. — Мне почему-то кажется, что ты очень хороший собеседник.
Растаявший от неожиданного комплимента Грема чуть не открыл пасть, но вовремя вспомнил о заныканном за щеку таинственном ключике и только довольно сверкнул глазами.