Идеальный расчет

– Двор, где хозяйка Бэлла. Отец рассказал, что она тоже из вашего братства.

– Да, этот двор нынче стал домом для многих детей. Совсем малыши не здесь. Они со средними в деревнях. Здесь дети, которых оставил отец. Он оплачивает их еду и обучение.

– Обучение? – я и понятия не имела, что Филипп занимается всем этим. Откуда у него такие деньги? Заработал, мастеря мебель? Ни за что не поверю! Это трудоемкая ручная работа.

– Да, он оплачивает учителя, и сам часто ездит в лес за «Синим лосем». Там они встречаются, - я видела, что Гарри знает больше, но пока нельзя было его ломать.

– Завтра поедем в город, и на обратной дороге заедем в этот самый «лось», Гарри, а ты просто имей в виду, что от тебя зависит, как скоро мы найдем Филиппа.

Глава 12

Все рассказанное Гарри казалось мне частью какого-то рассказа, что дети пересказывают друг другу, чем пугают родители нерадивых детей, а не правдой. Но мне оставалось лишь верить и проверять. Я терялась, о чем говорить с Бэллой на постоялом дворе и как преподнести ей эту амнезию. Но вариантов больше не было.

– Мамочка, я так рада, что мы едем в город, - самое первое, что я услышала рано утром, Мэри пропела мне прямо в ухо.

– Да, дорогая. Как только Гарри запряжет коляску и погрузит корзины для коры Фаусты. После этого мы должны проехать к некой Стефане, что оставила мне адрес. Для нее тоже нужно сделать корзины. Надеюсь, она закажет много, - ответила я, обнимая девчушку и прижимая к себе. Я надеялась еще немного поспать.

– Все уже готово: Гарри запряг лошадку, а корзины мы погрузили вместе. Чем раньше мы выедем, тем лучше. Гарри сказал, что нам еще придется заехать по делам, - стаскивая с меня одеяло, ласково, как кошечка, почти мяукала девочка.

– Мэри, ты знаешь, что ты невыносимо прекрасна? – засмеялась я.

– Нет, не знала, но теперь буду знать, что это тебе нравится. Может, зря я раньше боялась тебя обнимать? Надо было сделать это первой, и ты бы перестала быть злюкой! – прошептала она.

– Дорогая, дело было вовсе не в тебе. Видимо, у Полки было трудное детство и ее никто не любил. А я люблю вас с Гарри больше всего на свете, - пришлось встать, потому что серьезным вопросом были вовсе и не корзины, а Филипп. Если мне этот мужчина не знаком и не дорог, не значит, что его можно просто забыть.

Быстро позавтракав, я подобрала платье попроще, на этот раз не забыла накидку от пыли. Я заметила, как Гарри спешил и как оглядывался по сторонам, когда мы въехали в город. Мальчишка умело управлял лошадью, и это радовало, потому что нам пришлось бы идти пешком.

– Милочка, да вы с дочкой! Позвольте угостить вас вареньем! – начала прямо с порога Фауста, любуясь корзинами, которые мы с Гарри проносили в дом, а Мэри с важным видом расставляла на полках.

– Спасибо, кора Фауста, но нам пора. Нужно заехать к вашей подруге за новым заказом, и торопиться домой.

– А где же кор Филипп? – она была искренне удивлена.

– Он приболел, но очень переживал, что вы не получите корзины в срок, и отправил нас одних. Гарри хорошо знает работу отца! – уверенно пробормотала я и остановилась в ожидании оплаты. И в этот момент подумала, что вообще не знаю, что здесь за деньги!

– Хорошо, тогда получите оговоренные двадцать монет. Я буду рассказывать о вас своим знакомым, милочка, - заверила она, протягивая мне по-старушечьи завязанный узелок на ткани, в котором явно были монетки. При ней я его развязывать не стала, не только чтобы не обидеть, а потому что следовало поторопиться.

Кора Стефана жила через шесть домов от того, в котором мы только что разгрузили корзины. Она собиралась поить нас чаем, а увидев Мэри, которая привела ее в восторг, и вовсе хотела оставить у себя на весь день.

– Коли вы торопитесь, прошу, осмотрите и мою кухню. Она небольшая, и сундуки, в которых приходится держать запасы, стоят по всему полу. Моя кухарка приходит раз в день, но бардака после ее прихода еще больше, как мне кажется. Служанка живет постоянно здесь, и только и делает, что убирает кухню, - жалостливо завела знакомую песню Фаусты Стефана.

– Стены по обе стороны окна узкие, но высокие, кора Стефана. Две полки по обе стороны от окна, да еще так высоко… Там хранится только мусор. Мы сделаем два стеллажа. Как у коры Фаусты. У нее широкий и один, а здесь будет два. Сделаем корзины, в которые уместятся все ваши запасы, - я вынула из кармана лист бумаги, карандаш и пристроилась за столиком. В центре быстро нарисовала окно, и по обе стороны полки от самого потолка. На уровне талии они присоединятся к столешнице.

Сейчас же эта столешница была завалена мешочками и свертками. В ногах стояли какие-то ящики и короба. Обходить их было невозможно тяжело. Скорее всего, кухарка была лентяйкой. У меня руки чесались все сейчас же разобрать, и навести порядок, но у нас было дело куда важнее всего этого. Только вот и от денег отказываться мы не имели права. Самим нужно что-то есть, лошадку и кур надо кормить, да и дети, что сейчас живут на постоялом дворе… Они тоже рассчитывают на Филиппа.

Я надеялась лишь на то, что Белла знает, где мой муж. Надеялась, что он просто задержался из-за каких-то проблем, или просто заболел, и вынужден был остаться у кого-то на время, пока пройдет жар. Но трезвый рассудок говорит о том, что если бы он был жив и в безопасности, нашел бы как сообщить нам о себе.

Подъезжая к «Синему Лосю», я молила Бога, чтобы он был здесь. Пусть бы даже оказалось, что с Катариной. Сейчас это был бы лучший вариант для всех нас, но, судя по довольному лицу хозяев, что встречали нас, и всматривались в коляску, стараясь разглядеть Филиппа, здесь его не было.

Бэлла шумно выхватила Мэри еще до того, как мы остановились. Я краем глаза заметила, что дети на заднем дворе были, но увидев подъезжающих гостей, они сбились в кучку возле заднего крыльца.

– А где же ваш отец, юная кора Мэри, будущая фрейлина Ее величества принцессы Аурлики? – Элиус пожал руку Гарри, не отрывая глаз от Мэри. Я заметила только сейчас, что она просто притягивает взоры и все внимание. Малышка была каким-то центром притяжения. И несмотря на свое совершенно взрослое поведение, вызывала умиление и желание сжимать ее в объятиях постоянно.

– Кора Бэлла, накормите этих двоих, прошу вас, а мы с вами пока поболтаем, я как могла делала спокойное выражение лица, но и сама почувствовала, как дергается щека.

– Тогда, мы угостим их отменным сливовым пирогом, его только вынули из печи. Он покрыт взбитыми сливками и молотыми орехами, - стараясь разбудить в и без того голодных детях аппетит, описывала свой пирог Бэлла. Она усадила их за стол, что скрывался прямо за печью и был прекрасно виден с заднего двора, и подав мне небольшую чашку с кофе, пригласила на задний двор.

Дети на этот раз не сбежали по лестнице на второй этаж, а с любопытством рассматривали меня.

– Бэлла, думаю, Филипп рассказал тебе, что я потеряла память и теперь не узнаю никого из вас. Так вот, мне больше некуда идти. Он рассказал мне о вас по дороге домой после того, как мы отужинали здесь. А утром, еще до того, как я проснулась, к нему приехал мужчина, которого не знает даже Гарри. И Филипп уехал вечером. Его нет уже трое суток, Бэлла, и мне кажется, что с ним беда. Мэри не знает, я поговорила с Гарри, и он рассказал мне остальное…

– Какое остальное, Пола? – ее лицо было сейчас серьезно, а ее муж заметно поменялся в лице – складка, что пролегла между бровями, говорила лишь об одном: он сильно озабочен, и проблема большая.

– То, что Филипп помогал детям и что некоторые из них живут у вас, - ответила я, тщательно всматриваясь в ее лицо. Мне нужна была правда, которую, судя по всему, и они тоже не намерены мне открывать.

После минутной паузы, в течение которой супруги переглядывались, я смотрела на детей, что внимательно прислушивались к нам. Девочка лет пятнадцати с туго заплетенной косой пшеничных волос и вздернутым носом рассматривала меня получше любого следователя. Казалось, она уже и зубы в моем рту посчитала.