Страница 5 из 7
Три
Тройка – цифра вещая в нашей мифологии,Ну, пускай, у нас всегда был третий лишний,Усугубить без третьего равнялось патологииИ предательством к традициям давнишним.Наговорить с три короба прогнозов горячительныхВсегда считалось признаком таланта,Всё было рассчитано на слабеньких и мнительных,Потому всегда решение и в пользу спекулянта.А плакать в три ручья всегда старались хором,Хотелось сопли утирать умными речами,Ковыряться в сплетнях и проживать раздором,Втихушку прорастая бараньими рогами.Согнуться в три погибели – значит присягнуть.А если затянуть арию за здравие,Тому и достаётся две пайки отхлебнуть,Кто барина сегодня встретил кучерявее.А обещанного ждут три года, как детскую мечту,А там уже забыли, что тогда нагнали.Кому надо вспоминать старую пургу,Когда сами кренделя уже сожрали?Нас мифами и сказками пугают,А я пред цифрой три испытываю страх:Боюсь, что жизнь мою третями разыграют,Наверное, я – заблудший в трёх соснах.Бирюзовый
Кончился под утро дождь осенний,И посыпался с небес холодный снег.Но в твоих глазах откуда свет такой весенний,Наверное, ты от грусти знаешь оберег?Но хоть пристыли руки, и зарделись щёки,Голубыми незабудками светятся глаза.Это равнодушию и холоду упрёки,И неверию, что вновь придёт весна.Где-то высоко лебеди кричали,Они-то точно знают, что вернутся;А меня надежды оставляли,Что с прожитым сумею разминуться.В уши разные шептали голоса:Здесь возьми построй, а здесь возьми разрушь,Они жили мою жизнь, спеленав меня,А настоящая любовь – это любовь душ.Поклонились даты, по будням проскользя,А незабудки мне кричат издалекаВсё одно и то же – не хорони себя,Она уже в пути, твоя весна.Я, конечно, выдумал сказочную фею.И пусть уже недалеко закат багровый,Я ещё надеюсь, что успею,Потому что цвет мой – бирюзовый.Брошенная
Кто сам себе стреляет в воспалённые мозги,Категорически не верит в сострадание.Он думает, что разом оплатил свои долги,И умирает без молитв и покаяния.Он отказал своей душе в приюте,Не пустив её в ворота бытия,Где души очищают от скверны и от мутиИ размещают в новые тела.А она теперь – бродяжка и скиталец,И ни в ком себя не может поселить.Он когда-то в своём теле был страдалец,А её нельзя ни спрятать, ни казнить.Кто сам себя лишил подобия творцаИз страха жизни и сомнений,Тому по приговору высшего судаОтписана судьба на девять поколений.На потомков ляжет этот камень чёрный,И корявый грех им каждый Божий деньБудет как вступительный экзамен,А значит, горьким испытанием для всех.Душа неубиенная плачет и томится:Она не может свой приют найти.И милостиво просит за неё молиться.Мой Боже, сию чашу мимо пронеси!В день Николая Чудотворца
Бурлит уха в чугунном котелке,В нём красным бисером отсвечивает мальма.Мы лучшее из блюд готовим на костре,У меня сегодня у огня исповедальня.Разлита водочка в гранёные стаканы,На хлеб намазана зернистая икра;А комары, как злые хулиганы,Тычутся в затылок и в глаза.Уже по стланику развесился закат,Природа здесь живёт, не притворяясь.И тут самые правдивые тосты говорят,Глаза не отводя и не кривляясь.Вот из чайника слегка парок пошёл;Бурундук очистки от картошки подгрызает.Я сам к себе сегодня из прошлого пришёл,Земля родная никого не забывает.Чайник, закипая, мелко забубнил;Водочка, как принято, по кругу разливалась.Всё плохое, что я в жизни пережил,От этого тепла в тени расплавлялось.Много всякого гуляет по земле,Но ничто нельзя начать сначала.А я хочу, чтобы сегодня мне во снеИз детства серая кедровка прокричала.Весть
Город грешен и далёк от рая,А на ступеньках перехода с площади в музейСидела женщина в лохмотьях и босая,Она просила хлеба накормить детей.А все мимо проходили, словно наваждениеИз проклятий, наставлений и просто матерков,Со всей отравой, что с самого рожденияВкушает каждый житель городов.Одна женщина крестилась и плевала,И по дереву панически стучала.А бездетная, по-видимому, параЕё просто шлюхой обозвала.От каждого свои претензии звучали.Детям говорили – такая Родину предаст,А в протянутую руку даже грошика не дали,Наверное, репутацию боялись запятнать.Он не бывал в блокадном Ленинграде,И не пришлось ему на зонах голодать;Он просто к жизни относился как к награде,И попросил за всех: «Прости нас, мать».И случилось то, что назовётся чудом:Рваньё вдруг превратилось в Благостную весть.Она была Архангелом, присланным оттуда,И, возносясь, он вострубил: «Надежда ещё есть».