Страница 3 из 70
Винтер отмахнулась от извинений Кира.
— Обычно я не трачу время на то, чтобы вспоминать об убийстве, — призналась она. — Но я стараюсь не забывать о ней. Я была так молода, когда мама умерла, что у меня не так много воспоминаний. Поэтому я здесь. Сегодня годовщина ее смерти. — Она оглянулась на могилу рядом со своими ногами. — И поскольку я слышала о вашем отце, захотела воспользоваться возможностью попрощаться с шерифом.
— Дам вам время подумать об этом, — пробормотал Кир. — Я буду весь день в доме отца, пытаясь починить крышу, которая решила протечь посреди ночи. Это двухэтажный дом с зелеными ставнями в нескольких кварталах к северу отсюда. Просто двигайтесь по Олсон-стрит и поверните налево на Четвертую. Вы его не пропустите.
— Спасибо.
Винтер стояла неподвижно, как статуя, пока Кир уходил, ее живот сводило от странного беспокойства.
Этот день всегда давался ей нелегко, но обычно он не сопровождался какими-то трудностями.
Сейчас она чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти. Сядет ли она в свой грузовик и вернется к комфорту привычной рутины? Или совершит прыжок в неизвестность?
Глава 2
В
интер крепко спала, когда звук чего-то стучащего за дверью мотеля вырвал ее из беспокойного сна. Она заставила себя открыть глаза, гадая, не идет ли там какое-то строительство. Звук напоминал работу отбойного молотка.
Сдвинувшись на мягком матрасе, она натянула одеяло на голову, но стук продолжался. Более того, он стал громче.
Кроме того, кто-то звал ее по имени.
Какого черта?
Скатившись с кровати, Винтер, спотыкаясь, отодвинула край занавески. Она дважды моргнула, прогоняя помутнение из глаз, и выглянула наружу.
Было уже достаточно поздно, солнце поднялось над горизонтом, заливая бледным солнечным светом усыпанную гравием парковку. Винтер повернула голову и посмотрела на темную фигуру, стоящую перед ее дверью.
Ноа Хеллер.
Его вид поразил ее с ошеломляющей силой. Не только потому, что он последний человек, которого она ожидала увидеть стучащим в дверь ее номера в мотеле, но и потому, что он как раз из тех мужчин, которые вызывают у женщин реакцию «удар под дых».
И дело не только в его фигуре ростом в шесть футов, которую подчеркивали мускулы, наработанные физическим трудом в качестве офицера по охране природы. И не в загорелом лице с чертами, выточенными до сурового совершенства. Или темных глазах, в которых читалась властность, не сопоставимая с его тридцатью одним годом.
Дело в силе его присутствия. Как будто он носил с собой свое личное силовое поле, которое захватывало и удерживало внимание. Не поверхностная харизма кинозвезды. Или хитрое обаяние продавца. Ноа Хеллер обладал глубоким, резонирующим магнетизмом, абсолютно естественным и неотразимым.
Откинув с лица спутанные волосы, Винтер поспешно натянула брюки и свитер. Она не взяла с собой сумку, поэтому ей пришлось надеть ту же одежду, что и вчера.
Приведя себя в приличный вид, она распахнула дверь и с недоумением посмотрела на друга.
— Ноа? — взглянув через его плечо, она увидела зеленый джип, припаркованный рядом с ее грузовиком. — Что случилось?
Он засунул руки в передние карманы джинсов, отчего его мощные мышцы вздулись под утепленной фланелевой рубашкой. Для того чтобы Ноа надел простую куртку, должно стать ну очень холодно.
— Все в порядке. По крайней мере, дома все в порядке, — заверил он Винтер, его темный взгляд прошелся от ее спутанных волос до пальцев ног. — Меня больше беспокоит то, что происходит здесь.
Она выдохнула, даже не подозревая, что сдерживает дыхание. Часть ее существа всегда подспудно ожидала катастрофы. Ее психотерапевт сказал, что это реакция на травму, полученную в детстве. Лично Винтер считала, что это просто благоразумие.
Надеяться на лучшее и готовиться к худшему, верно?
— С чего бы тебе беспокоиться?
— Я заходил к тебе в квартиру, но тебя там не оказалось, и я позвонил твоему отцу. Он сказал, что ты останешься в Пайке.
Винтер помрачнела. Она совсем забыла, что к ней собирался зайти Ноа с бутылкой ее любимого вина. Наряду с Тоней, он был одним из немногих, кто знал, что она ежегодно ездит в Пайк, чтобы навестить могилу матери. Когда ее клиенты спрашивали, почему она всегда закрывает ресторан на второй неделе апреля, Винтер отвечала, что это для того, чтобы сделать ремонт и обновить оборудование. Она не хотела, чтобы кто-то вторгался в ее личное горе.
С Ноа все иначе.
Он был не только другом, но и пережил свою собственную трагедию, когда его родители погибли в аварии, устроенной пьяным водителем. Ноа тогда было всего четырнадцать лет. Они оба пережили утрату, которую другие не могли понять.
— Это не объясняет, почему ты стучишь в мою дверь в… — Она подняла руку, чтобы взглянуть на часы. Ее глаза расширились от шока. — Черт, уже десять часов?
— Ты приезжаешь сюда с шестнадцати лет, но никогда не остаешься, — проговорил он. — Я волновался.
Винтер с трудом пыталась сосредоточиться на его словах. Ее мозг все еще путался от долгих часов, которые она провела, ворочаясь на жестком матрасе.
— Как ты меня нашел?
Его губы скривились в улыбке.
— В Пайке всего два мотеля и один пансион. Не нужно быть гением, чтобы разыскать тебя.
Звук шин, скрипящих по гравию, вывел Винтер из оцепенения. Ноа проехал три часа, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Он проявил гораздо больше заботы, чем ее собственный отец. Когда она позвонила и сказала, что останется в Пайке, отец пробормотал что-то невнятное и быстро прервал связь. Он даже не вспомнил, что сегодня годовщина смерти его жены.
По правде говоря, доктор Эдгар Мур не интересовался ничем, кроме преподавания литературы в местном колледже в Ларкине и коллекционирования старых рукописей.
Она отступила назад.
— Заходи.
Ноа быстро вошел в комнату, его брови приподнялись, пока он оглядывал тесное пространство с дешевой мебелью. Здесь стояла узкая кровать и один комод с прикрученным к нему портативным телевизором. Потолок подпирали балки, которые выглядели так, будто их сделали из пенопласта, а на стенах красовались облупившиеся психоделические обои.
— Фу… — Он вздрогнул, оборачиваясь кругом. — Явно не эта великолепная гостиничная обстановка соблазнила тебя задержаться в Пайке.
Винтер вдыхала теплый запах сосны, исходивший от Ноа. Она не думала, что это одеколон, просто свежий аромат, которым он благоухал, проводя так много времени на свежем воздухе.
— Ну, не знаю, похоже на интерьер в сериале «Семейка Брэди», — поддразнила она, кивнув в сторону оранжево-фиолетового и лаймово-зеленого пледа, который сбросила на пол. — Или, может быть, на коробку с расплавленными мелками.
Он улыбнулся ей в ответ. Они всегда легко общались друг с другом. Еще с тех пор, как познакомились на групповой терапии по преодолению горя, когда ей было четырнадцать, а ему шестнадцать. Это одна из причин, почему они никогда не встречались. Любовников найти несложно. И еще легче потерять. Хорошего друга обрести гораздо труднее. И намного ценнее.
— Похоже на обстановку в доме моей бабушки, — пробормотал Ноа.
— Да, и как у моей. Наверное, в семидесятых в Пайке проходила распродажа ковров из лохмотьев авокадо.
Ноа помрачнел.
— Надеюсь, тот, кто их продавал, обанкротился. Мне бы не хотелось думать, что это может вернуться в стиле ретро-шик.
Винтер фыркнула.
— Не в каждом доме могут быть полы, стены и балки из дерева, — сказала она, имея в виду домик, который Ноа построил рядом с озером в нескольких милях к северу от Ларкина.
— Почему нет?
Она указала на край кровати.
— Садись.
В комнате не стояло стульев, и Винтер не хотела, чтобы Ноа возвышался над ней, когда она будет объяснять, почему осталась в Пайке, а не вернулась домой.
Он не виноват. Просто она была маленького роста, а комната слишком тесная.
— Да, мэм. — Он присел на край матраса и уставился на нее с любопытством. — Теперь расскажешь?