Безликий (ЛП)

— Да. — Слово прозвучало так, словно само вырвалось из его сжатых губ. — Я знал. Мы переживали трудные времена. Я много работал, и быть женой профессора оказалось не так гламурно и не так захватывающе, как думала Лорел.

Винтер откинулась в кресле, чувствуя себя странно подавленной. Неужели она питала тайную надежду, что все это ошибка? Что ее мать не использовала домик как какую-то пошлую любовную хижину?

Она сглотнула комок, который грозил образоваться в ее горле.

— Хочешь сказать, что ей было скучно?

— Она разочаровалась, — поправил Эдгар.

— В чем?

— Во мне. В своем искусстве. В этом городе.

Винтер вцепилась в ручки кресла, пока далекое воспоминание дразнило край ее сознания. Крик ее мамы перед тем, как она выскочила из дома.

— И я ее раздражала? — спросила она мягким голосом.

— Да. — Эдгар выбросил платок в мусорное ведро рядом со своим столом. Редкий случай проявления гнева. — Я думаю, она надеялась, что роман поможет ей почувствовать себя так же, как в подростковом возрасте. Это не редкость. Браки никогда не бывают гладкими. Всегда есть неспокойные моменты.

— Роман — это больше, чем неспокойный момент.

— Возможно. — Он отвел взгляд, его челюсть сжалась, как будто отец боролся с эмоциями, которыми не хотел делиться. — Но мы работали над нашими отношениями. Она поклялась, что покончила с романом в те выходные, когда…

— Была убита? — закончила Винтер за него.

— Умерла, — отчеканил он. Эдгар всегда отказывался произносить слово «убита». Или даже «застрелена».

Винтер предположила, что он хотел оградить ее от насилия, которое оборвало жизнь ее матери. Или потому, что ему просто невыносимо использовать эти слова.

— И ты ей поверил? — потребовала она.

— Да. — Эдгар вскочил на ноги, его лицо напряглось. — И это все, Винтер. У меня встреча через десять минут.

Винтер медленно поднялась на ноги, рассеянно взяла письма со стола и засунула их обратно в сумочку. В стройном теле отца чувствовалось напряжение, которого она никогда раньше не замечала. Он и правда расстроился. Но почему?

Потому что она воскресила в памяти болезненные воспоминания о неверности его жены? Или потому, что ему было стыдно за то, что Винтер узнала правду? А может быть, его расстроило осознание того, что у него отняли жену как раз тогда, когда они восстанавливали свой брак?

Каким бы ни оказался ответ, она не собиралась добиваться от отца дополнительной информации. Не сегодня.

Выйдя из кабинета, она преодолела половину пути через приемную, когда почувствовала, как на ее руке сомкнулись чьи-то пальцы.

— Винтер. — Холодный голос Линды Бейкер ворвался в сумбурные мысли Винтер. — Можно тебя на пару слов?

Вынужденная остановиться, она оглянулась через плечо.

— Что?

— Я слышала твой разговор с отцом.

Винтер посмотрела в сторону смежной двери. Она так увлеклась, что не заметила, что секретарь намеренно оставила ее открытой.

— Вы подслушивали. — Она посмотрела на секретаршу. — Это был личный разговор между мной и моим отцом.

Линда не потрудилась извиниться. Они обе знали, что она не сожалеет. Вместо этого она улыбнулась, стараясь изобразить сочувствие.

Крокодил. Это слово пронеслось шепотом в глубине сознания Винтер.

— Я знаю, что ты расстроена. Должно быть, это шок.

Винтер высвободила руку.

— Как я уже сказала, это личное.

Она уже направилась к наружной двери, когда мягкие слова Линды заставили ее остановиться.

— Ты пришла сюда, чтобы узнать правду или нет?

Винтер медленно повернулась.

— Простите?

Линда подалась вперед, скорчив кислую гримасу.

— Твой отец никогда не расскажет о том, что он пережил во время брака.

Винтер сузила глаза. Она всегда чувствовала, что эта женщина одержима ее отцом. И не желает делить его ни с кем, включая его собственную дочь.

Теперь она ясно видела, что Линда люто ревновала Эдгара к его умершей жене.

— Но вы мне расскажите?

Линда наклонилась вперед, обдав Винтер удушливым ароматом своих дорогих духов.

— Мужчина в Пайке не был первым любовником Лорел.

Винтер вздрогнула от этого ужасного обвинения.

— Откуда вы знаете?

Линда пожала плечами.

— Об этом в городе все знали.

Слова больно ударили Винтер.

— Я вам не верю.

— Мне жаль, Винтер. Я не пытаюсь быть жестокой, но не позволю тебе думать плохо о своем отце. — В холодном голосе женщины не чувствовалось никакого сомнения. — Он пытался сохранить семью, несмотря на то, что твоя мать постоянно ему изменяла.

Винтер приказала себе уйти. Она пришла сюда не для того, чтобы слушать, как женщина, которая ей даже не нравилась, говорит гадости о ее умершей матери. Но ее ноги отказывались двигаться. Если Линда говорила правду, то Винтер должна послушать, что она скажет.

— Кто?

Секретарша моргнула от резкого вопроса Винтер.

— Что?

— Вы сказали, что похождения моей матери широко известны. С кем еще она спала?

— Ох, — Линда пожала плечами. — Доктор Пейтон, профессор искусств.

Винтер вздрогнула, прежде чем сумела удержать свое лицо под контролем. Она не хотела, чтобы Линда получила удовольствие, увидев ее шок.

Не то чтобы трудно представить себе доктора Пейтона, предающегося интрижкам. Он был именно таким, каким, по общему мнению, должен быть профессор искусства. Симпатичный хипстер с небрежным шармом и атмосферой свободного духа. Каждая женщина в кампусе находила его привлекательным.

— Кто еще, — потребовала она.

— Макс Дженкинс.

Винтер покачала головой.

— Я никогда не слышала этого имени.

Линда поджала губы в неодобрительной гримасе.

— Он работал водителем в службе доставки. Макс покончил с собой вскоре после того, как твоя мать узнала, что беременна тобой. — Она сделала паузу, предположительно для драматического эффекта. — Ходили слухи, что он умер от разрыва сердца.

Эти леденящие душу слова пронзили Винтер, как кинжал. Оттолкнув секретаршу, она поспешно вышла из кабинета. Через десять минут она уже сидела в своем грузовике и ехала домой.

Она пыталась сосредоточиться на признании отца в том, что он знал о неверности своей жены. И что она намеревалась порвать с Дрейком Шелтоном. Возможно ли, что Дрейк пришел в ярость, когда ее мать сказала ему, что роман окончен? Вчера, когда они виделись, он выглядел как человек, глубоко скорбящий по любимой женщине.

Винтер сжала руль, стараясь не отвлекаться от дороги.

Если ее мать смогла довести одного человека до самоубийства, могла ли она довести другого до убийства?

Глава 8

Винтер намеревалась ехать прямо домой. Она устала и отчаянно нуждалась в кофе, но почему-то направилась в дальнюю часть Ларкина, где за кронами старых дубов пряталось небольшое кладбище. Остановившись возле ворот, она вышла из грузовика, чтобы побродить среди могил.

Она не ожидала ничего найти. Даже если Макс Дженкинс покончил с собой, нет никакой гарантии, что его похоронили именно здесь. Или что она смогла бы найти его могилу. Ларкин хоть и маленький городок, но существует с начала 1800-х годов. За это время умерло много людей.

Она огибала массивный мавзолей в готическом стиле, построенный одним из основателей города, когда ее взгляд привлекло простое надгробие рядом с дорожкой. Максвелл Дженкинс.

Это здесь?

Винтер присела, чтобы смахнуть толстый слой пыли.

Максвелл Дженкинс

Любимый сын и брат

Покойся с миром

22 декабря 1991 года

У Винтер пересохло во рту, и она бросилась назад к машине с приглушенным ругательством. Зачем она приехала? Чтобы убедиться, что человек по имени Макс Дженкинс существовал? И что он умер примерно в то время, когда ее мать поняла, что беременна? Или потому что она отчаянно надеялась, что Линда лжет?

Вернувшись в свой грузовик, она поехала прямо в центр города. Больше никаких остановок, строго сказала Винтер себе. От них только больше головной боли.