Страница 6 из 11
3. Прения по всем трём докладам вместе…»22.
И так все пять дней совещания!
В окружении отступающих немецких войск и сателлитов!
К вышеприведённому необходимо добавить, что совещание проходило с 11 по 15 июля в условиях приближающегося фронта. В регионе действовали партизанские соединения Красной армии. Через 12 дней был освобождён Львов. И несмотря на это и некоторые другие обстоятельства, ход совещания документировался в соответствии с регламентом и элементарными требованиями такого рода политического мероприятия.
Возвращаясь к УВО, мы сталкиваемся с полным отсутствием подобного рода организующих и регламентирующих документов съезда ССО. Возникает вопрос: что или кто помешал Е. Коновальцу и его приближённым запротоколировать процесс совещания? Какие объективные обстоятельства могли произойти в Праге летом 1920 года в среде украинской эмиграции, которые не позволили представителям ССО документировать это знаменательное для истории Украины событие? Как впоследствии Е. Коновалец и созданная «войсковая организация» декларировали свои программу, устав, решения и т. д. и на основе каких правовых (программных) документов начинали свою деятельность?
По некоторым вопросам ситуация вообще выглядит нелепо!
«Основатель УВО» Е. Коновалец в оставшиеся 18 лет своей жизни так ни разу и не назвал конкретную дату образования УВО! Которую якобы сам же и создал?! Даже приблизительно! В то время как даты вышедших из УВО: ОУН или Украинской Повстанческой Армии (УПА) (запрещена на территории Российской Федерации) – хорошо известны и являются государственными праздниками в современной Украине.
После этого остаётся задать только один вопрос: а принималось ли вообще решение ССО создать некую военную организацию и когда именно?! Или же её авторство принадлежит кому-то другому, а Е. Коновалец и его «стрельцы» были поставлены перед фактом и заочно избраны в «национальные герои-освободители» современными историками?! На все поставленные вопросы вразумительные ответы до сих пор не получены.
Разобраться с истоками националистической организации украинские историки не спешат и не проявляют достаточной заинтересованности. По неизвестным причинам всех почему-то устраивает озвученная полковником легенда образования УВО и мало кто пытается усомниться и проверить его заявление. Хотя, как мы считаем, при ближайшем внимательном изучении миф о «родоначальнике УВО – Е. Коновальце» способен подвергнуться серьёзной исторической коррозии и пересмотру, приняв форму подложного «фальсификата».
В России эта тема в связи с отсутствием соответствующих архивов не исследуется. В то же время на Украине и в украинских диаспорных кругах США и Канады подавляющее количество специалистов стараются делать вид, что не замечают очевидного несоответствия заявленных событий историческим фактам и реалиям. Возможно, они догадываются о существующих пробелах в «украинской истории» и, по различным причинам, предпочитают о них не говорить. Прежде всего, чтобы не разрушить имидж очередного украинского национального героя, в которых современная Украина испытывает явный дефицит. А возможно, эта коллективная национальная ложь на данный момент позволяет им «консолидировать» разобщённый народ вокруг мнимых исторических героев, пришедших на смену русским и советским.
Остаётся самим, по мере возможности, попытаться разобраться в исторических тайнах украинского националистического движения кануна 20-х годов прошлого века.
Для этого вернёмся к событиям лета 1920 года.
Политическая ситуация в Европе продолжала оставаться неопределённой по причине продолжающегося военного противостояния между Польшей и большевистской Россией. Лето этого года выдалось как никогда напряжённым, впервые заставив Европу выйти навстречу с «большевистским революционным катком», стремительно приближавшимся к её границам. Помочь «жертве большевиков» – Польше (которая сама же в апреле осуществила вооружённую агрессию против Советской России) изъявили желание многие страны мира, в том числе и САСШ (Северо-Американские Соединённые Штаты. С 1933 года – США – О.Р.), организовав поставки оружия, воинских формирований, а также политическую поддержку. Заключение между польским и правительством УНР 22 апреля 1920 г. Варшавского договора о совместной борьбе против «красных» серьёзно осложнили политические и военные планы бывшего командира КСС по формированию украинских воинских частей и реализации себя как самостоятельной политической силы.
В соответствии с положением договора «петлюровское» правительство признавало аннексию Польшей Галиции и Западной Волыни. Польша со своей стороны признавала УНР, а возглавляемую С. Петлюрой Директорию – верховной властью на Украине (ещё раз отметим, что речь идёт о Надднепрянщине: Киевская, Житомирская, Черниговская, Сумская, Кировоградская (ныне – Кропивницкая) области). При этом обязалась предоставить УНР военную поддержку в борьбе с советской властью23.
Измена национальным интересам и продажа «родной земли» к тому же другого, независимого государства (ЗУНР) вызвали бурю негодования среди населения Галиции и в эмигрантских кругах. Можно считать, что после этого решения для многих украинцев за границей С. Петлюра превратился в «политический труп». В перспективе стало понятно, что в случае военного успеха украинско-польские отношения могли привести к отстранению Е. Петрушевича и правительства ЗУНР от участия в решении судьбы ЗУЗ (которая была решена в марте 1923 г.), а, следовательно, и Е. Коновалец мог сойти с политической арены украинской эмиграции.
С другой стороны, Варшавский договор окончательно уничтожил веру галицкого населения в те политические силы, которые выступали с позиции украинской соборности и державности. Это обстоятельство способствовало активизации работы ССО, Е. Петрушевича и его правительства. На какое-то время именно они перехватили «знамя борьбы за независимость и соборность Украины» (ещё раз уточним: на территории ЗУЗ или Восточной Малопольши, которая для поляков была такой же территорией, как Малороссия для Царской России) и смогли возглавить это направление политической деятельности. И здесь тут же появился полковник-сечевик, предлагая свои услуги сотоварищи.
К слову сказать, в боях за освобождение Киева в мае 1920 г. принимала участие и 6-я стрелковая дивизия полковника М. Безручка, сформированная в начале года из интернированных солдат УГА и КСС. Из воспоминаний одного из основателей Военной организации подполковника М. Кураха: «По большому секрету Безручко мне сообщил, что Коновалец настроен против С. Петлюры и вынашивает намерения скинуть его и самому возглавить украинское националистическое движение. Своё присутствие в армии Петлюры Безручко объяснил тем, что это сделано по приказу Коновальца, как выведение верных ему войск на Украину»24.
Не думаем, что эти заметки М. Кураха далеки от истины. В таком случае становится понятным решение С. Петлюры в начале 1921 г. поставить во главе «партизанских» и подпольных объединений УНР на Украине и за границей генерала Ю. Тютюнника. Возможно, он был своевременно проинформирован об отсутствии к нему лояльности со стороны «неблагодарного» бывшего командира КСС. Стрелецкая рада констатировала провал планов по формированию собственного войскового соединения для освобождения Украины.
В этой связи интересна реакция части украинских эмигрантских кругов на происходящее на Советской Украине. Собравшись в июле 1920 г. в Праге Большевистская Россия, как и раньше, оставалась в роли главного врага украинской государственности, однако призыв к вооружённой борьбе с ней временно было снят. Съезд призвал не препятствовать вооружённому сопротивлению большевикам, под властью которых оказалась большая часть территории Украины, а проводить борьбу за независимость, сохраняя на Украине и за границей украинские воинские части. Делегаты выразили убеждение в том, что после достижения «соборности украинских земель под большевиками» станет возможным развернуть борьбу и за независимость УНР. В то же время в знак протеста против обороны армией УНР Галиции от большевиков – «для поляков» – Стрелецкая рада приняла решение разорвать отношения с правительством УНР25.