Страница 3 из 4
На парковке неподалёку от переулка, где произошло нападение, я оглядываюсь по сторонам и пытаюсь сориентироваться. Вижу собравшихся зевак на углу ближайшего дома. Вид у них встревоженный. Я понимаю, что близок к цели. Беру из машины сигнальную ленту и спешу к ним. При виде человека в форме, они расходятся. Мало кому хочется потом являться в суд в качестве свидетеля.
Неподалёку вижу человека, лежащего на земле в луже крови, и меня пробирает озноб. Никого поблизости не видно. Я сомневаюсь, стоит ли мне соваться туда одному или лучше подождать. Я надеваю перчатки и подхожу к телу. Прощупываю пульс, чтобы убедиться что мужчине уже не помочь. Замечаю странность – отсутствие парамедиков. Они обычно приезжают по вызову раньше или одновременно с нами. Но вот я здесь, и больше никого, словно это какая-то симуляция. Я решаю хотя бы оцепить переулок, делаю всё в точности по инструкции. Меня не покидает чувство, что за мной кто-то наблюдает. В голову закрадывается подозрение, что это такая своеобразная проверка. Шериф же не зря сказал, что нравы здесь крутые. Возможно, коллеги решили, как щенка, швырнуть меня в реку и посмотреть, выплыву я или нет. Поначалу эта идея кажется мне бредом. Но проходит ещё немного времени, и я всё больше начинаю в неё верить.
Неуверенно приступаю к осмотру места преступления. Стараюсь действовать аккуратно и подмечать всё, что может иметь хоть какое-то значение. У погибшего четыре огнестрельных ранения. Стреляли в него в упор с близкого расстояния, что характерно для ограбления. Но смущает количество выстрелов. К тому же стрелок целился в голову и в сердце, что больше похоже на умышленное убийство. Я осматриваю асфальт вокруг. Гильз от патронов не видно. Лишь чудом я нахожу одну и упаковываю в пакет. Ну, хоть что-то. Хотя если это и в правду проверка, то я вряд ли её прошёл.
– Полиция Сан-Фернандо! Сэр, поднимите ваши руки над головой и отойдите от пострадавшего в сторону! – слышится за спиной.
Я следую указаниям. Оборачиваюсь и вижу перед собой заместителя Бронкса. Ещё одна волна дрожи проходит по телу. Он выглядит в точности, как на фотографиях – брутальный, с суровым холодным взглядом. Ростом чуть ниже, чем я предполагал. Ниже даже, чем я, но всё равно удивительно харизматичный. Я даже в некоторой степени понимаю Джесси. На таких обычно и западают в подобной глуши. Чего только стоит его широкополая шляпа?
«Это он», – шепчет в голове мстительное чувство. Я мысленно успокаивающе поглаживаю его, будто дикого пса. У меня ещё будет время разобраться с Бронксом.
2.2
Я пытаюсь вести себя максимально невозмутимо. И от этого, кажется, Бронкс начинает нервничать. Это так забавно наблюдать, когда такой с виду невозмутимый и несгибаемый мужик вдруг начинает мямлить. Я замечаю, что ему трудно поддерживать зрительный контакт со мной. На аутиста он не тянет, так что осмелюсь предположить, что я напоминаю ему Джесси. Мы не слишком похожи, но некоторые находили у нас общие черты. Например, цвет глаз, что достался нам от мамы. Я намеренно стараюсь заставить заместителя Бронкса смотреть на меня. Не собираюсь щадить его. Он пока не заслужил этой самой пощады. Я хочу убедиться, что ему достаточно больно, чтобы простить его. Разумеется, если он непричастен к убийству Джесси.
В одном шериф оказался прав. Бронкс знает свою работу. Более того, он привык быть ведущим в команде. Он берёт ситуацию под свой контроль. Раздаёт указания мне и экспертам. Сам занимается поиском свидетелей, способных опознать убитого. К тому моменту, как криминалисты заканчивают свою работу, ему удаётся разузнать имя убитого мужчины. Мы сворачиваемся на месте преступления и выдвигаемся в офис. На парковке он странно оглядывается и спрашивает:
– Где твоя машина?
Я указываю на пикап припаркованный через дорогу. Бронкс смотрит на меня как-то странно.
– В чём дело? – спрашиваю я.
Тот качает головой, а затем поворачивается к полицейскому Форду, припаркованному позади него. Он что, собирался предложить поехать вместе? Мне хочется спросить заместителя Бронкса. Но я боюсь выглядеть наивно и глупо. В итоге я просто смотрю, как он садится в Форд и уезжает.
Вечером в офисе я всё же решаюсь подойти к нему, но для того чтобы дать ему свой адрес. Он не сразу понимает зачем, долго смотрит на меня, а когда до него наконец доходит он как-то странно отводит взгляд. Возникает неловкая пауза, которую я спешу заполнить несвязными разъяснениями дороги до моего дома.
– Я знаю, где это. Завтра утром заберу тебя, – прерывает меня он. Я вдруг осознаю, что на нас пялятся все, кто ещё остался в офисе.
– Спасибо, – говорю я и возвращаюсь за свой стол.
Ощущаю себя некомфортно. Кажется, будто коллеги всё ещё косо смотрят на меня. От этого я злюсь на Бронкса ещё больше. Он сказал, что я могу звать его Дэвид. А вот чёрта с два! Будет слышать «заместитель Бронкс» каждый грёбаный раз. Я подхватываю куртку и направляюсь к выходу.
– Крис! – окликает он меня. Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь. – Ты был молодцом сегодня.
Сукин сын… Грудь сдавливает, а в глазах начинает свербить. Я киваю и толкаю дверь вперёд. Перед глазами улыбающееся лицо Джесси. В ушах эхом звучат слова: «Отлично справился, Крис! Ты был молодцом сегодня». Не надо быть умником, чтобы понять, от кого Дэвид подцепил эту фразу. Школьные соревнования, спортивные турниры в колледже… Кто всегда приезжал поддержать меня? Конечно, Джесси, единственный человек, которому было до меня хоть какое-то дело.
Я не выдерживаю и еду на место гибели Джесси. В заключении судебного медика сказано, что имело место отравление угарным газом. Согласно отчёту пожарных возгорание в баре произошло из-за неисправной проводки. Я не Господь Бог, и не знаю, как всё было. Но здравый смысл подсказывает, что в такой ситуации человек может погибнуть только в случае, если на момент возгорания уже находился без сознания.
Паркуюсь неподалёку от выгоревшего здания и осматриваюсь. Раньше я это место видел только на фото. Замечаю дорожные камеры на перекрёстке рядом. Задумываюсь, а были ли в материалах дела записи или хотя бы фото с этих камер. Я не видел дело полностью, но у отца был доступ. Сомневаюсь минуту-другую, но всё же решаю набрать ему.
– У тебя что-то срочное? – строго спрашивает он. Я невольно напрягаюсь.
– Не совсем. Просто хотел узнать, были ли в деле Джесси записи с камер видеонаблюдения? – говорю я взволнованно.
– Дай-ка подумать. Ты про то дело, которое закрыто за отсутствием состава преступления?! – с явным сарказмом отвечает отец. – Кажется, я уже говорил тебе, это был несчастный случай, болван! Ты вообще где сейчас?
– Неподалёку от того бара, – я сглатываю сухой ком в горле.
– Даже не думай туда соваться! – кричит он в трубку. – Не приведи Господь, тебя кто-то заметит там, и всё! Ты не избавишься от подозрений и в итоге завалишь нам всю операцию.
– Но, пап…
– Отставить, агент Палмер! Вам были даны чёткие указания, будьте добры их выполнить.
– Да, сэр, – отвечаю я нехотя. Чувствую, как последние силы покидают меня. Удивительно, как это получается у отца – полностью демотивировать, даже несмотря на то расстояние, что нас разделяет. На ватных ногах я возвращаюсь к автомобилю. Бросаю тоскливый взгляд на то, что осталось от бара.
– Эй, Джесси, и как же отыскать твоего убийцу, если отец запрещает мне предпринимать что-либо?
Заколоченные фанерой тёмные глазницы здания молча глядят на меня в ответ. Солнце садится, тени вытягиваются, и всё вокруг становится каким-то враждебным, зловещим. Разочарованный вздох вырывается из груди. Что ж, если я не могу совмещать оба дела, то придётся сначала заняться заданием отца.
Часть 3 «Родственные связи» 3.1
Дэвид
– Нарисовал фоторобот, представляешь? Гребаный Да Винчи! И ведь мы смогли найти информацию об этом парне. Он был в базе осужденных.
Я заглядываю в твоё лицо и встречаюсь со строгим взглядом карих глаз. Весь пыл, с которым я до этого рассказывал про Палмера, тут же проходит. Начинаю соображать, что сделал не так. Может объятия слишком крепкие, или снова твои длинные волосы придавил? Чёрт, и почему даже в моём воображении быть рядом с тобой так волнительно и непросто.