Песня русалки

Потом они вместе связали мне руки за спиной, взяли под локти и потащили куда-то в сторону зарослей. Я обернулась, чтобы бросить последний взгляд на Гаркона. И только увидела, что он лежит, неловко раскинув руки, лицом вниз.

Надеюсь, он все еще жив. И наши родичи успеют забеспокоиться и найти его на берегу. Шансы малы, но надежда – все, что мне остается.

Эти уроды пожалеют о том, что сделали сегодня. Не знаю как, но я заставлю их об этом пожалеть.

Бор и его безымянный подельник тащили меня вдоль берега минут пятнадцать. Я не спешила им помогать, специально волочила ноги. В итоге мне пригрозили, что наставят тумаков, если я и дальше буду мешать. Я понимала, что сейчас сопротивляться бессмысленно и тормозила только из злости. Поэтому перестала. Ничего, когда-нибудь они потеряют бдительность.

Когда сквозь густые колючие заросли появились отблески света, я поняла, что мы приближаемся к лагерю. Судя по всему, мы прошли небольшой островок насквозь и снова вышли на берег. Так и оказалось.

На небольшом пляже горел костер. Вокруг него сидело несколько мужчин в потрепанных одеждах. Когда мы подошли ближе, я заметила, что у многих на руках вились черные узоры и страшные рисунки: черепа, зубастые акулы и сабли встречались чаще всего. У некоторых были картинки и на лицах. Один из пиратов украсил свою щеку маленьким черным якорем, другой поставил на лоб надпись на незнакомом мне языке. В отблесках пламени они выглядели особенно жутко.

Меня толкнули в сторону длинноволосого мужчины в камзоле и треуголке. Когда он обернулся, я вздрогнула: вместо половины лица на меня смотрел оголенный череп. Лишь приглядевшись пристальнее, я поняла, что это просто еще одна умелая картина на теле.

– Капитан, поглядите, какой подарочек мы с Гримом нашли, – ухмыльнулся толстяк Бор.

– Неплохо, Бор. Все бы так отходили справить нужду. Я смотрю, девица-то непростая, – главарь внимательно рассматривал мои волосы и почти стершиеся узоры на теле.

Под его взглядом я поняла, что стою обнаженной перед толпой отребья. И вот теперь мне стало по-настоящему жутко.

– Совсем непростая, капитан. – подтвердил держащий меня пират, оказавшийся Гримом. – Мы как раз стояли, отливали, когда услышали, что вдалеке поет кто-то. А от песни сам собой… змей колом встает.

– Не брешет он, капитан – подхватил Бор. – мой удав тоже кровью налился, да так, что идти неудобно.

– И вы побежали ужей своих тешить? – прищурился капитан.

– Да не уразумели мы, что стряслось. Подумали, может, чудится, в кустах каких дурманных оказались, – начал оправдываться Бор.

– Да-да, решили сперва проверить. – подтвердил Грим. – пошли на пение и вышли на другой конец острова. А там эта на камне сидит и соловьем заливается. Хотели подбежать да схватить, смотрим, плывет кто-то. Решили погодить и не зря. Выполз на берег мужик с хвостом.

– Чистая правда, капитан, бородой клянусь. Рыбий хвост у мужика был, – вставил Бор.

– Мужик с хвостом? – все недоверчивее щурился капитан.

– Сначала с хвостом, да. А как на берег выполз, хвост, как ящерица, отбросил, на ноги встал и к подружке своей побежал. – продолжил Грим. – Схватил девку и давай лапать. Ну как он ее на камнях разложил, так мы и зашевелились. Бор на камешек повыше забрался и подстрелил, пока я с другого края поближе к ним спустился. Взяли девку в клещи с двух сторон, повязали и привели.

– Это что же, вы горячую ее из-под мужика вытащили и сами пробы не сняли? – спросил капитан.

– Бородой клянусь, капитан, не трогали. – первым ответил Бор. – кто ж ее знает, бестию голосистую, может в нее сам морской демон вселился.

– Да, капитан. Мы девку связали и сразу к вам повели. На продажу-то она должна сгодится. Даже лицо портить не стали, хотя она, стерва, в Бора плюнула, пока кляп не вставили.

– Интересную историю вы мне тут рассказали… – задумчиво протянул капитан. – ладно, заприте девицу в моей каюте. Разберусь с ней после ужина.

Каюта капитана поразила меня беспорядком. Повсюду валялись бумаги, грязные кубки, какие-то корабельные приспособления и безделушки. На маленьком диванчике висела рубашка. Радуясь, что перед тем, как запереть, мне развязали руки, я тут же схватила ее и надела. В подводном царстве мы не стеснялись наготы, но я знала, что у людей принято иначе, и не хотела больше привлекать внимание к своему телу.

Кляп тоже сняла сама. С огромным наслаждением выплюнула вонючую тряпку и пошевелила затекшей челюстью. Очень хотелось сесть и дать волю слезам, но я сцепила зубы. Сейчас не время горевать по Гаркону. Глупо тратить минуты впустую, надо осмотреться и поискать какое-нибудь оружие.

Можно было бы попробовать еще раз спеть свадебную песнь, надеясь, что кто-то из родичей ее услышит и догадается приплыть на зов, но я не хотела рисковать. Шансы невелики, а оказаться на корабле с парой десятков возбужденных головорезов совсем неблагоразумно.

Через час бесплодных поисков кусала губы от отчаяния. То ли капитан держал оружие при себе, то ли предусмотрительно запер. Я не смогла ни открыть, ни сломать ящик стола. А на поверхности не было ничего, чем можно всерьез вооружиться, чтобы выбраться отсюда. Вряд ли мне хватит сил оглушить капитана бронзовым канделябром или проткнуть глотку вилкой. А ведь еще придется выбираться с корабля… без главаря ничто не помешает пиратам позабавиться со мной.

Брезгливо смахнув со стола обгрызанную птичью ногу, я села и задумалась, вспоминая все, что знаю о людских нравах и обычаях. Хорошо, что в подводном царстве не только русалов, но и русалок учили, как устроена жизнь на суше. Иногда мы даже выходили на берег, переодевались на людской манер и гуляли по небольшим городам. А седовласые русалы каждое лето ходили на людские торги, выдавали себя за иноземных купцов и меняли жемчуг на разную полезную или забавную утварь. Так что мне было известно достаточно, чтобы рассудить, как лучше поступить.

Грим не раз говорил о продаже. Значит, меня хотят повезти на торг и сбыть там подороже. Можно попробовать уболтать капитана, рассказать о подводных богатствах, посулить затопленные сокровища… А если не получится, попробовать набить себе цену, чтобы до торгов не тронули. Там уже что-нибудь придумаю, попробую найти доброго человека, который согласится выкупить ради жемчуга родичей…

Мои размышления прервал звук отпираемого замка. Дверь тут же открылась и в каюту вошел, слегка пошатываясь, капитан.

– Не заскучала, красавица? – череп на второй стороне лица скалил зубы в улыбке.

Улыбка была нехорошей, а взгляд еще хуже. Судя по нему, рубаху я накинула не зря.

– Если я и скучала, то только по жениху, которого убили твои люди. – я все-таки нашлась, что ответить.

Капитан нахмурился:

– Скажи спасибо, что сама не стала кормом для рыб. Грим с Бором могли тебя оприходовать да по-тихому перерезать глотку.

Он сбросил камзол на стул и снова кинул на меня сальный взгляд.

– Не переживай, красавица, я понежнее буду.

Я постаралась выглядеть безразлично:

– Поступай, как хочешь. Только я думала, ты хочешь продать меня, да подороже…

– Хочешь набить себе цену? – он хмыкнул. – За невинных девиц дают хорошо, но не сильно больше. Да и ты на пляже не просто так песни пела.

– Я пела свадебную песнь русалки. – скрывать не имело смысла. – Сегодня я должна была стать женой, но этого не случилось.

Капитан замер у шкафа, к которому подошел за бутылкой:

– Русалки? О чем ты?

– Опусти меня в море и увидишь все своими глазами.

– В море захотела? Думаешь вплавь удрать? – он хохотнул и хлебнул из бутылки. – Море будешь видеть только из окна каюты.

– Хорошо, не выпускай, но попроси принести сюда бочку воды. – предложила я. – А если ничего не произойдёт… сделаю все, что ты захочешь.

Последние слова я выделила интонацией. Капитан задумался.

– Ладно, твоя взяла. Сейчас тебя искупаем. Лишним не будет.

Он вышел из каюты, чтобы крикнуть пиратам принести бочку. А я вспомнила, что вся в крови Гаркона, и почувствовала, как тоска сдавила сердце.