Страница 81 из 92
Глава 41. Пытка
Меня избили конкретно. Так что просто живого места не осталось. Маналайс всё это время не прекращал наблюдать за моими истязаниями, не забывая вкусно кушать и пить вино. В его равнодушных глазах с вертикальным зрачком отражалось тусклое пламя свечей, расставленных на столе.
Били меня хоть и сильно, но тем не менее не перебарщивали.
— Мне нужны от тебя три вещи, — произнес Маналайс, его глаза зловеще блестели в полумраке. Он нависал надо мной, словно привидение в своей белоснежной тоге. Ситуацию усугубляло то, что у него было одно лицо с Мей. Это... очень сильно давило.
Мей... как ты там одна? Сможешь выжить одна на Поверхности? Я многому научил тебя, и документами ты уже владеешь, но... хватит ли этого?
— Вещь первая, — продолжал Маналайс. — Место, где находится вход на Поверхность. Среди твоих вещей мы нашли старинный ключ... Может быть именно он открывает тайный проход на Поверхность? Вторая вещь — как пользоваться твоим громобойным оружием. И можно ли создать что-то подобное в условиях Подземелья?
Я молча смотрел на этого чертового садиста снизу вверх. Все тело немилосердно болело. Но кости вроде бы были целы.
— И последняя вещь, — закончил правитель. — Принцесса Персемейн Махис, моя будущая супруга. Где она?
Я молчал. Ничего я этому ублюдку не скажу.
— Нам не обязательно быть врагами, — заметил Маналайс, выждав немного. — Как я уже сказал, я не злопамятен.
Боже, да что он несёт...
— Это невозможно, — сказал я. — В Подземелье автоматическое оружие создать невозможно.
— А как на счёт Поверхности? — с усмешкой произнес Маналайс. — Я найду проход к вам, это лишь вопрос времени. Ваш мир станет следующим после того, как Подземелье падёт к моим ногам.
Он ещё безумнее, чем о нем говорят. Идиот.
— Зачем тебе мое оружие и выход на Поверхность? — спросил я, сплюнул кровавый сгусток. — У тебя... у всего Подземелья нет никаких шансов против Поверхности. На твоем месте я бы сделал всё, чтобы о Подземелье никто на Поверхности не узнал. Потому что у нас водятся такие хищники, по сравнению с которыми ты просто щенок.
— У меня самая сильная армия в Подземелье, привыкшая каждый день сражаться с порождениями Сумрака, — усмехнулся Маналайс. — И она не единственный мой аргумент...
Не выдержав, я рассмеялся.
— Ну выпустишь ты на Поверхность орду своих кошкомальчиков, а дальше что? — отсмеявшись, поинтересовался я. — Одно Подмосковье, наверное, больше всего Подземелья будет. Твоих бойцов утихомирят обычные менты с огнестрелом... ну на крайний случай ОМОН подключат. А когда наши сообразят, что вы не перепившие ролевики-косплееры, то подключат уже армию и ФСБ.
Я старался говорить уверенно и без запинки. Чтобы Маналайс прочувствовал, что я искренен. Он внимательно слушал меня с бесстрастным лицом. В холодных глазах рептилии не отражалась ни одна эмоция.
— Если твои не успокояться, — продолжал я. — Наши просто допросят пленников, узнают, где проход в Подземелье и проведут у вас небольшую контртеррористическую операцию. У нас очень много автоматического оружия. Есть и такое оружие, силу и возможности которого ты даже вообразить не можешь. И ты ответишь по закону за все совершенные тобой преступления.
Маналайс лишь усмехнулся. Что-то мне это не нравится. Как-то он слишком самоуверен. Это очередное проявление его безумия или же...
— Если принцесса меня не дождется, она может попросить помощи у правителей моего мира, — негромко произнес я. — Так как она — законная наследница клана, у наших будет законный повод навести у вас порядок. Так что в твоих же интересах меня отпустить, чтобы я её остановил.
Попытка была слабая, да. Но у меня по сути ничего больше и не оставалось. Только попытаться припугнуть Маналайса неведомой для него угрозой Поверхности. В которую он вовсе не был обязан верить.
Кроме того... был риск, что Маналайс, увидев силу Поверхности, просто может... договориться с нашими и отказаться от своих наполеоновских планов. Политика — это дело такое, грязное. Так что я вовсе не был уверен, что хочу до такого доводить. Кроме того, это также означало потерять всю монополию на Подземелье. Потерять Мей... как я уже потерял Аманиту...
— Ты не представляешь, — внезапно сказал он. Злобная ухмылка исказила его лицо. — Как рад я слышать твои слова.
— Что?
— Ты подтвердил то, что мне сказал... кое-кто другой несколько лет назад, — негромко произнес Маналайс. — Я знаю примерно, что из себя представляет мир Поверхности. Знаю, что у вас много разрушительного, неведомого для Подземелья оружия... Но меня это не пугает. Поэтому спрашиваю ещё раз. Ты будешь послушным?
— Что-то как-то нет желания, — хмыкнул я.
— Я могу превратить твою жизнь в череду нескончаемой боли и агонии, — Маналайс наклонился ко мне почти вплотную и перешел на громкий шепот. — Ты похитил мою сестру. Ты убил моё дитя. Поверь, я очень, очень зол на тебя.
— Твоё дитя? — я ничего не понял. О чём этот чудак толкует?
Когда Маналайс поднес свою рожу ко мне, я разглядел еще одну деталь его внешности, которую не замечал из-за полумрака. У Маналайса в уголках рта были два шрама, тянущиеся через щеки. Прямо как у Джокера.
Интересно, откуда они у него? В плену побывал и подвергался пыткам? Странно, шрамы выглядели как будто бы зажившими, но относительно свежими. Как будто им было не больше месяца.
— Ты будешь говорить? — произнес Маналайс, буравя меня жгучим взглядом сверху вниз. — Спрашиваю в последний раз. После меня с тобой будут общаться жаровня и дыба. И поверь, они куда менее приятные собеседники, чем я.
Я молча покачал головой.
— В пыточную, — приказал Маналайс и отвернулся. Солдаты вывели меня из комнаты и поволокли по темному коридору прочь...
Прошло несколько недель. А может быть и больше. Я потерял счет времени.
Пытки... я испробовал это слово на себе в полном объеме. Меня жгли каленым железом, загоняли под ногти раскаленные иглы, подвешивали на дыбу, отчего мои плечевые кости выходили из суставов... И делали еще много-много чего другого.
Я орал и вопил, не сдерживаясь. Всё-таки я был обычным человеком, а не Конаном-Варваром. Это могучий киммериец ржал бы палачам в лица и просил бы поддать огоньку. Я же был обычным человеком. Со всеми человеческими слабостями.
От дикой непереносимой боли из моих глаз против моей воли ручьем текли слезы. Несколько раз я даже обделался, потеряв контроль над кишечником.
Палачи, профессионалы в своем деле, смеялись надо мной, выдирали щипцами ногти и зубы, били кнутами, жгли каленым железом, покрывая все мое тело жуткими отметинами...
Тем не менее... Палачи терзали меня, но... не причиняли мне непоправимых увечий. Хотя в теории могли. Та же дыба, хотя и причиняет просто невероятную боль, но весь ущерб от неё легко уберет обычный костоправ — просто вернет суставы на место. Выдрали мне ногти на руках и ногах, большую часть зубов, даже голову обрили и изуродовали... Но мышцы и связки не трогали. Пара недель и я, думаю, смогу восстановить свою физическую кондицию...
Это не просто так. Я для чего-то нужен Маналайсу. В здравом уме и в твердой памяти. Поэтому-то он и дал команду палачам не перебарщивать. Они должны сломать меня. Сделать послушным. Но я при этом должен оставаться дееспособным. С рабочей головой.
Я должен выдержать... и не превратиться в послушную марионетку в руках кукловода.
В какой-то момент мой мозг, страдающий от боли и недосыпа (мне также не давали нормально спать), начали терзать галлюцинации. Мне казалось, что я вижу Мей и Аманиту... Они куда-то звали меня, тянули ко мне руки из пепельных облаков тьмы... Я звал их, рвался к ним, но цепи удерживали мои руки...