Безымянный

— Совершенно верно, и наше желание больше чем великая водная гладь. Именно поэтому нас и прельстили речи этого отступника, — произнес Таул, решивший вмешаться в разговор.

— И в чем же вы хотите получить нашу помощь?

— Наш плывун застрял среди камней, а кроме того у нас пропали безмолвные, которые его тянули. Несколько из них совсем недавно вернулись и, возможно, остальные где-то недалеко. Нам бы поискать их, но для этого нужно средство, чтобы оно могло помочь нам передвигаться по водной глади. Если мы их найдем и вернем, то сможем вытащить наш плывун и в тот же миг мы покинем ваши земли, не теряя ни одного лишнего солнцехода и более не злоупотребляя вашим терпением.

Таул замолчал, а старик не спешил прервать паузу, но вот он наконец прервал затянувшееся молчание:

— Хорошо, у нас есть сборщики. Безмолвные, на которых мы собираем вокруг нашего острова съедобные водные растения, на них вы могли бы обследовать близлежащую водную гладь и поискать ваших безмолвных. Однако взамен я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня и моего племени.

— Сделаем все, что только в наших силах.

Старик кивнул:

— Хорошо, тогда я хочу, чтобы вы уничтожили того, кого отступники нарекли Наударном. Пусть те, кого совратил отступник, увидят, что это всего лишь безмолвный, которого можно уничтожить, как всех прочих.

Пленники переглянулись. Эта задача казалась просто невыполнимой, но возражать никто из них не решился. Таул, опустив голову, дал согласие поникшим голосом. Как только это было сказано, старик отдал приказ проводить чужаков на поверхность.

Повинуясь его воле, пленников развязали, после чего проводили наверх, проведя по казавшимся бесконечными тоннелям и выпустив через очередной искусно замаскированный лаз. Когда они измученные смогли вернуться к остальным, над их головами уже начал подниматься солнечный лик.

***

— Гарт, ты уверен?

— О Древние, в тысячный раз уже тебе говорю, сколько можно? В конце концов, кто тут посвятил свою жизнь, да и всего себя, изучению безмолвных — ты или я? И хватит меня донимать. Лучше озаботься вопросом, как найти то место, а остальное оставь мне, уж будь столь любезен.

Мио с сомнением посмотрел на слегка раздраженного енота, но больше ничего не стал говорить. Вместо этого он посмотрел вглубь острова и спустя какое-то время произнес:

— Ладно, попытаемся проникнуть через тот лаз, у которого я в тот раз поймал этого крысёныша. Да не в обиду будет это сказано серым братьям.

— Отлично, а дальше? Ты же вроде говорил, что не совсем ясно помнишь путь туда?

— А дальше будем полагаться на нюх, уж его запах я учую среди множества, — угрюмо проворчал Мио.

— Хорошо, тогда идем. Лучше туда спуститься, пока солнечный лик на небосклоне. Что-то подсказывает мне, что в темноте они себя чувствуют куда лучше. Не даром он к нам являлся сугубо при лунном лике, — произнес он и решительно зашагал к россыпи камней, находящихся чуть поодаль от того места, где находилась их вынужденная стоянка.

Подойдя к камням, он стал внимательно принюхиваться, почти припадая к самой земле. Наконец он уловил знакомый запах, от которого по его шкуре даже пробежал морозец, заставивший шерсть на его загривке слегка приподняться. Пройдя еще немного, он смог различить едва различимый след, среди слоя пыли покрывающий это место. Спустя еще некоторое время ему удалось нащупать край крышки, закрывающий лаз.

Недолго думая, Мио воспользовался крепким куском какого-то мертвого растения, валявшегося неподалёку, и смог поднять ее. Вместе в Гартом они спустились под землю. Отойдя от входа настолько, что свет, проникающий через оставшимся открытым лаз, уже не рассеивал мглу, они зажгли принесенные с собой куски сухих растений. При их свете они стали двигаться вперед, при этом Мио продолжал принюхиваться, стараясь не потерять слабый запах, служивший им путеводной нитью.

Несколько раз они теряли его и забредали в какие-то тупики. К счастью, Мио все-таки удавалось вернуться на правильный путь. И вот наконец он стал чувствовать, что запах становится все сильнее, и ему уже не приходилось подолгу принюхиваться, чтобы найти правильное направление. К тому времени их факелы уже почти прогорели, и они остановились, чтобы заменить их другими из своих запасов. На краткий миг они отвлеклись, сосредоточившись на переносе огня, дабы его не утратить, и тут Мио смог различить какой-то странный шорох. Не успел он что-то сделать, как в спину ему уперлось что-то острое, а весьма знакомый злобный голос произнес:

— Зря вы сюда явились, чужаки. Теперь вам точно не миновать праведного гнева Наударна.

Затем им было приказано подняться и идти вперед. Не произнося ни слова, они подчинились, и через какое-то время Мио и его спутник оказались в уже знакомом юному льву подземном зале с водоемом, наполненным грязной водой посредине. Их подвели к его краю, и как в прошлый раз Тин просвистел замысловатую мелодию. Когда вода в водоеме за пузырилась, знаменуя приближение монстра, произошло то, чего тот точно никак не ожидал. Пришедший с юным львом чужак, которого он никогда прежде не видел, внезапно прыгнул в водоем, чем привел Тина и всех, кто заполнял зал его собратьев в полное недоумение. Но Тин быстро пришел в себя и, обращаясь к собравшимся, надменно произнес:

— Вот она, сила нашего великого Наударна. Никто и ничто не смеет противиться его воли!

Но не успел он это произнести, как стало происходить нечто странное — водоем стал буквально бурлить, словно кто-то поставил его на огонь, как котелок. Мало того, вода вдруг окрасилась в буро-алый цвет, а вскоре после этого оттуда буквально вылетел Гарт совершенно мокрый, но тем не менее живой и невредимый. Он плюхнулся на земляной пол и через пару мгновений поднялся на лапы, слегка щурясь и потирая ушибленное плечо. Вода в водоеме не прекращала бурлить и даже начала покрываться какой-то зеленой пеной, но главное — оттуда показались те самые усики, которые Мио уже видел. На этом все не закончилось — из воды показалась огромная голова того, кто обитал в этом водоеме, и ничего подобного юному льву еще не доводилось видеть.

Огромная, перетекающая в тело, так что представляла из себя единое целое, слегка сплюснутая сверху и снизу голова, с огромными клешнями, растущими по обе ее стороны, а между ними — огромная разинутая пасть, зияющая, словно бездна. Следом за головой на поверхности показались конечности монстра. Перебирая ими и скользя по мокрому полу, оно стало выбираться из воды, все время извиваясь и непрестанно ощупывая все вокруг своими усиками. Мио попятился от края водоема, а Тин, стоящий за его спиной, попытался было помешать ему, но вдруг один из усиков внезапно метнулся в их сторону. Мио инстинктивно пригнулся к земле, а вот тот, кто стоял за ним, не успел среагировать и уже через мгновение оказался обвит этим усиком и притянут к огромной пасти чудовища. Не успел никто из присутствующих и глазом моргнуть, как оно откусило тому голову, а затем отшвырнуло прочь останки его тела.

Увидев жуткую смерть своего лидера, серые братья словно вышли из оцепенения. Они бросились врассыпную, по дороге сбивая и топча друг друга. Чудовище же продолжило свое движение, направляясь к Гарту, но прежде чем оно смогло достигнуть его, Мио схватил кем-то из убегающих брошенную пику и, подскочив к монстру, изо всех сил метнул ее в один из множества глаз чудища, расположенных в нескольких местах на конце огромной головы. То истошно запищало, приподнявшись от земли, так что даже несколько из его лапок повисли в воздухе, но уже через мгновение рухнуло на пол зала, подняв целый фонтан брызг, и навсегда замерло.

Мио смог с облегчением выдохнуть. Устало опустился на мокрый пол и пока он переводил дух, Гарт подошел к мертвому безмолвному и с явным восхищением стал его рассматривать. А затем он сделал то, чего Мио точно никак от него не ожидал — подойдя к краю водоема, он вдруг нырнул в него. Юный лев в ужасе подскочил к краю водоема, тщетно стараясь рассмотреть в мутной воде очертания своего спутника и отчаянно зовя его по имени. Спустя время, когда юный лев уже собирался прыгнуть за ним следом, тот наконец вынырнул, отплевываясь: