Страница 26 из 42
— И ее надо рассказывать на сон грядущий…
— С твоим темпераментом я ее никогда не услышу, — откровенно польстила ему Наташа.
После таких слов отступать было некуда, Фил выпучил глаза в предвкушении, что древнее семейное поверье на поверку окажется полнейшей туфтой:
— Ну, тогда слушай…
Вечная палочка-выручалочка — телефонный звонок. Потерянно зазвонил Наташин мобильный. Она выскочила из постели, принялась искать неизвестно куда брошенную сумочку, откопала ее из под брюк Фила, выдохнула в трубку:
— Да?!
— Вас беспокоит руководство…
— Я поняла.
— Почему шепотом?
— Тема спит.
— Ясно… — как-то многозначительно протянул Волков. — Так когда же вас ждать, мадам?
— Сегодня ночью выезжаю «Стрелой».
— Тебя встретит наша машина, — почти официально произнес Волков и повесил трубку.
И чего звонил?
Хотя она прекрасно знала, «чего».
— Кто это — Борис? — безмятежно спросил Фил, чувствуя, что получил отсрочку для создания своего опуса.
— Борис… — Наташа вдруг покраснела. — Мой опекун и друг.
— И ты, конечно, с ним не спишь, — в голосе Фила послышались неожиданные собственнические нотки.
— Я вообще ни с кем не сплю! — взъерепенилась Наташа. — У меня бессонница.
— Поражаюсь его выдержке, — хмыкнул Фил, глядя, как Наташа начинает одеваться. Белье — вчера он не обратил на него внимания, не до того было, а сейчас с удовольствием изучал крохотные кружевные трусики-стринги и ажурный лифчик — все ослепительно белое, как снег.
— Я сама поражаюсь. Он же растил меня, как цветок. И даже проглотил мое нелепое замужество…
— Теперь, наверное, жалеет. — Фил лежал на постели, откинув одеяло, и Наташа невольно залюбовалась его сильным, мускулистым телом.
— Не знаю, но развода ждет… Официального.
— Ждет своего часа. Ничего не скажешь, благородно.
— Мне тоже так кажется.
— Благородно… — в устах Фила это слово прозвучало не очень-то искренне.
Судя по всему, Наташе был неприятен этот разговор, она отвернулась и принялась натягивать легкие летние брючки. Потом подняла с пола маечку, встряхнула…
— А ты? Живешь со своей женой?
— …Мы с ней давно друг друга знаем…
В дверь деликатно постучали. Это спасло Фила от неудобных вопросов. Он встал, накинул халат и пошел открывать. Замешкался в коридоре, Наташа успела одеться, выглядывала из-за его плеча: кого это принесло так невовремя? Официант в ослепительно белой одежде вкатил сервировочный столик с едой и цветами. Ох, уж этот Маковский! Ну, как на него долго сердиться?! Видно, умеет пустить пыль в глаза. И когда успел заказ сделать?
Официант поклонился учтиво и скрылся за дверью. Молодая женщина услышала, как Фил втолковывал ему за порогом:
— Нет никаких супругов Маковских, нет и не было. Есть мсье Маковский и мадам «Икс», зарубите себе на носу, милейший. И между ними ничего общего.
Официант что-то пробубнил, и Фил вернулся в номер, толкая перед собой столик.
— Значит, ничего общего? — не успел Фил подойти к столику, как в него полетела подушка. Столику повезло, Филу — не очень, метательный снаряд задел его ухо.
— Я тебе покажу — мадам «Икс»! — вторая подушка полетела вслед за первой, но на этот раз Фил успел увернутся.
Со смехом подскочил к Наташе, схватил ее за руки и посмотрел в глаза. Улыбка исчезла, он сказал совершенно серьезно:
— Именно ничего общего. Сегодня так надо. А то, видите ли, господин Маковский с супругой…
Наташа тоже стала серьезной. Посмотрела на него испытующе:
— Ты кого-то боишься? Или я должна бояться? Ты контрабандист? Или просто опасный тип?
— Опа-а-сный… И не просто… — Фил состроил зверскую рожу, и, рыча, набросился на девушку. Началась шутливая возня, но Наташу не так легко было сбить с темы:
— А тебя с таможни за что поперли?
— За любовь… К родине… — заметив, что Наташа никак не реагирует на столь нелепую попытку пошутить, решил пояснить: — Не стал я дожидаться бичующих формулировок и всеобщего презрения товарищей, взял и написал заявление. Знаешь, как раньше говорили: по собственному желанию начальства. Оно только радо было. Даже отрабатывать не заставило. Так что, когда его грозно спросили, куда это ваши таможенники линяют, они под козырек: наши — никуда, наши все туточки. А злыдень Маковский — давно отрезанный ломоть…
— Ладно, давай завтракать. — Фил подошел к столику и окинул критическим взглядом предложенные деликатесы.
— Тебе кофе налить?
Наташа кивнула. Фил протянул ей чашку, себе тоже налил, устроился на подоконнике. Наташа присела на кровать, оперлась о подушку, отхлебнула ароматный напиток, зажмурилась от удовольствия.
— Вкусно.
— Да, кофе они готовить научились, — кивнул Фил. — А вот кефира у них не дождешься, думал, хоть на родине дорваться, так на тебе, и здесь йогурт! Зато Библия…, пожалуйста, в каждом номере, как в лучших отелях…
— Йогурт оставь Теме, он любит.
Она рассеянно посмотрела на книгу, лежащую на прикроватной тумбочке. Сказала задумчиво:
— Вика перед концом все время твердила: — Бог наказал, Бог наказал… А как книга с валютой к ней в чемодан попала — так и не вспомнила.
— При чем здесь Бог, — не по-христиански отмахнулся Маковский, — чемпионку мира хотели переманить на Запад, она клюнула… Ее элементарно подставили. Об этом вся таможня знала…
«Наконец-то он перестал шифроваться», — подумала про себя Наташа.
— И Боря?
— Насчет Бори, — он саркастически улыбнулся, — на все сто сказать не могу. Я в тот день не работал…
Вдруг Наташа догадалась, откуда у нее это иногда возникающее ощущение «дежа вю», когда она смотрит на Фила. Сейчас она отчетливо вспомнила, как встречала свою сестру на таможне в тот день… большая толпа, и куча работников аэропорта, которые тоже сбежались посмотреть на знаменитую спортсменку. И где-то в этой толпе — врезавшееся в детскую память молодое красивое лицо. Высокий парень в форме таможенника, в фуражке, из-под которой выбивались длинные светлые волосы.
Наташа задумалась, отвернулась и уставилась в стену.
Фил же отвернулся к окну, рассеянно глядя вдаль. По каналу как раз мимо окон проплывало утлое суденышко.
— Вот бы уплыть бы на нем на необитаемый остров…
— Это буксир, на нем далеко не уплывешь, — Наташа подошла к Филу, но не обняла, а просто встала рядом. Они долго смотрели на уплывающую в неизвестность баржу, думая каждый о своем…
С утра они поехали в Петродворец, полюбоваться фонтанами — Темка даже залез в один, еле вытащили. Наташе было не до веселья, все красоты летней резиденции матушки Екатерины меркли по сравнению с тем, что она узнала сегодня утром. В сердце поднималась волна холодной ярости — против тех, кто сотворил такое зло с Викой. Господи, да за что же? Что она им сделала? Наташа была благодарна Филу за то, что он не лез к ней с разговорами, общался в основном с Темой — этим двоим общество друг друга явно было по душе.
Днем Фил должен был быть у Ледового дворца — что поделаешь, работа.
— Подождете? — спросил он в такси по дороге.
— Сколько?
— Переговоры несложные, часиков за шесть управлюсь. Смотри, чтобы мама не скучала.
— Не будет скучать, — важно заявил Тема. — Мы куда пойдем, мам?
— Там видно будет, — ответила Наташа.
— Я тут же позвоню, как закончу, — пообещал ей Фил.
Клюнул Наташу в шеку — легко, по-американски, и выскочил из машины.
Этих двоих следопытов он засек сразу по приезду и, похоже, его культурная программа к настоящему моменту их изрядно вымотала: они пасли его с откровенной зевотой, постольку-поскольку. Фил не знал, кто они такие, но для них он был явным лохом. Но, кажется, был еще кто-то третий. По крайней мере, знакомая фигура периодически появлялась в радиусе его периферического зрения. Вот уж не думал, что его появление вызовет такой ажиотаж. Что ж, ребята, попотеете вы сегодня у Ледового дворца. Не все ж хоккеистам отдуваться. Помурыжу я вас…