Страница 36 из 37
Уголки губ Томми изгибаются в улыбке.
— Да. Сто раз да. Эти последние несколько дней были ужасными.
— То же самое. Мы справимся с этим. А теперь давай взорвем этот киоск с попкорном, э-эм, кофе.
Он наклоняет голову, смеясь над нашей старой крылатой фразой. Затем мы допиваем наши напитки и, взявшись за руки, направляемся к нашему магазину пиццы и пирогов.
Вдоль улицы выстроились рождественские елки, на всех кованых фонарных столбах висят венки с красными бантами, а над головой перекрещиваются гирлянды из светящихся снежинок. Свежевыпавший снег делает разноцветные огоньки на кустах похожими на гигантские леденцы.
Офицер Оуэн Хокинс разговаривает со своим братом, шефом Хокинсом, перед магазином.
— Мы как раз искали тебя. Хорошие новости, ваш пирог спас положение, — говорит начальник пожарной охраны.
— Мы смогли связать похитителя пирогов с церковного рождественского базара с поджигателем и похитителем пирога с подоконника, используя данные геолокации мобильного телефона, — добавляет Оуэн.
— Только не говори мне, что это был старик Орсон, потому что я хотела покататься на санках и намеревалась подкупить его пирогом. — Мои губы кривятся, выражая сожаление.
Оуэн хихикает.
— Нет, это был Роберт Ласкер. Он был сотрудником «Кофе Хат» и имел репутацию вымогателя. Теперь мы можем предъявить ему еще несколько обвинений.
— Спасибо за вашу тяжелую работу, — говорит Томми.
— Значит, больше никаких попыток мистера Кофейное дыхание саботировать нас? — спрашиваю я.
— Она имеет в виду Роба Ласкера, — уточняет Томми.
— Нет. Его арестовали. На самом деле, в разработке находится законопроект, ограничивающий использование коммерческих площадей на Мэйн-стрит только частными предприятиями, чтобы никакие крупные корпорации не оскверняли наш город.
— Насколько я понимаю, мистер Марли заплатил свои налоги.
— И еще кое-что. Законопроект называется «Положение Джуди Марли».
Мы разговариваем с ними еще несколько минут, а затем заходим в магазин.
— Какое облегчение, что все закончилось, — говорю я, расправляя скатерть.
— Прощай «Кофе Хат».
— И мистер Кофейное дыхание, — бормочу я.
Томми хихикает.
— Готова к завтрашнему дню?
— Торжественное открытие? Мне нужно заняться выпечкой. Я работаю над особым пирогом. Называется «Тирамису Томми». — Я делаю несколько шагов ближе к нему. Потом рассказываю ему о дедушкином «Особом пироге из ежемалины».
— Звучит восхитительно. Я слышал, что Красотка Хоук-Ридж-Холлоу отлично умеет печь пироги.
— О, ты откопал этот старый титул?
Он обхватывает меня руками за талию, посылая дрожь по моему телу.
— Он подходит идеально. Но я хочу знать, почему ты отказалась от этого? По-моему, ты настоящая красотка.
— Наверное, я никогда не думала о себе таким образом. Я засунула себя в коробку — внучка своей бабушки, сирота, тихая, унылая... одинокая. Мне было легче быть маленькой, чем столкнуться лицом к лицу со всеми моими большими эмоциями. — И я так сильно хочу отпустить их и принять себя такой, какая я есть — тихой, когда думаю о бабушке и выпекаю, или громкой и любящей, когда я с семьей Коста. Может же быть и то, и другое.
Томми проводит большим пальцем по моему подбородку.
— Ты ведь видишь, какая ты невероятно красивая, верно?
Я пожимаю плечами.
— Ну, зато я вижу, так что тебе лучше привыкнуть к тому, что я пялюсь на тебя, шепчу на ухо всякие нежности, украдкой целую... И знаешь, что говорят об итальянских парнях? Им нравится щипать. — Он делает пальцами пощипывающее движение и тянется к тому, что Фрэнки называет «попка».
Я хихикаю и визжу, пока он гоняется за мной по столовой зоне. Затем Томми заключает меня в объятия и слегка наклоняет назад. Наши взгляды встречаются и удерживаются. И эти глаза цвета эспрессо согревают меня и распаляют. Полагаю, я могу позволить Томми любить меня. На самом деле, у меня нет другого выбора, кроме как видеть себя такой, какой он видит меня, тогда эти отношения будут работать.
Я погружаюсь в его объятия и улыбаюсь, наконец-то свободная.
— Есть шанс, что я смогу попробовать тот пирог, о котором ты упоминала? — спрашивает он.
— Конечно. И, кстати, вчера я съела кусочек пиццы «Мерри», и она стала моей любимой.
— Я надеялся, что тебе понравится. Итак, мы собираемся сделать это?
— Ты это имеешь в виду? — Я выпрямляюсь и жестом указываю на магазин. — Или это? — Провожу пальцем между нами.
— И то, и другое.
— Да, я очень, очень готова.
Он одаривает меня кокетливой полуулыбкой.
— Уверена?
— Конечно. Я люблю твою пиццу, Томми.
Теперь он широко улыбается.
— Ты имеешь в виду до смерти15?
— Определенно.
— Мерри, я когда-нибудь говорил тебе, что очень люблю тебя?
На этот раз я хихикаю.
— Думаю, нашим внукам понравятся твои шутки.
— Как насчет того, чтобы начать с детей?
— Сначала свадьба?
— Определенно.
Томми обхватывает мой мизинец, притягивая меня ближе. Кладет одну ладонь мне на подбородок, а другую — на талию. Я встречаюсь взглядом с его эспрессо-карими глазами достаточно долго, чтобы понять, что это реально и пути назад нет. Не в колледж. Не в прошлую неделю. Есть только путь вперед, вместе.
Его губы мягко касаются моих в поцелуе, который крепче, чем договор. Это обещание всегда быть честным, правдивым, не хранить секретов и не делиться зубной щеткой, а также всегда опускать сиденье унитаза, и, возможно, я буду время от времени оставлять его поднятым для него.
Я могу жить с этим компромиссом, пока это жизнь с Томми.
ЭПИЛОГ
Дорогой Санта,
Это снова я. У меня есть несколько обновлений с тех пор, как я в последний раз объявлялась. Магазин пиццы и пирогов заработал — у нас было полно покупателей, и это хорошо. Это долгие часы, но я уже чувствую, что мы семья.
Кроме того, за двенадцать дней до Рождества, мы организовали доставку пиццы и пирогов тайным Сантой в двенадцать местных семей и заведений. «Двенадцать рождественских блюд». Надеюсь, ты не возражаешь, что мы позаимствовали твое имя. Мы доставили одно мистеру Марли, который недавно воссоединился со своей дочерью и внуками. Я предполагаю, что они были очень хорошими в этом году. Просто говорю. О, так же, как и четверо детей Фрэнки и Расти — маленькие ангелочки. Да, Фрэнки родила ребенка. Еще одна девочка, и они назвали ее Карлина. Она очаровательна и такая сладкая.
На чем я остановилась? Ах, да. Мы также сделали пожертвования работникам приюта для животных, дому престарелых, медсестрам и персоналу медицинского центра, церкви, а также пожарным и полицейским в новом комплексе безопасности. Я кажется что-то упустила, но суть ты уловил. Надеюсь, я все еще нахожусь в хорошем списке.
Возможно, я слишком взрослая, чтобы писать тебе, но не слишком стара, чтобы кататься на санках с холма старика Орсона. Я принесла ему знаменитый бабушкин пирог с печеньем, чтобы он не выгонял нас. Кстати, о нас...
Спасибо за ранний рождественский подарок. Знаешь, я проснулась рождественским утром и обнаружила очень большой подарок, свернувшийся калачиком под моей елкой. У него даже был бант на макушке. Это было чудо, говорю тебе!
На самом деле, Томми (да, тот, из колледжа) заставил меня притвориться, что это рождественское утро в канун Рождества, в пижаме и все такое. Он придумал жалкое подобие петушиному крику, чтобы я «проснулась». Надин и ее дети, которые остались со мной на каникулы, не были удивлены.
Я вышла на улицу и обнаружила светящееся дерево, а под ним парня моей мечты. Ты проделал исключительную работу с этим подарком. Он симпатичный, моего возраста, у него густые волосы и великолепная улыбка.
О, он также очень искусен в поедании пирогов... и, как оказалось, в приготовлении пиццы. Так что это беспроигрышный вариант. У нас всегда будут ужин и десерт.