Опасный шарм

— Боссу? Может, сначала надо сообщить папаше?

— Ох, это настолько трудный вопрос, что я пока его отложила. А вот с Максимом Николаевичем над срочно что-то решать. Признаться ему?

— Даже не вздумай! Ещё чего! Сиди тихонечко, как мышь под веником, пока сам не заметит. А там, глядишь, и олигарх к тебе привыкнет, и Серёжа полюбит так, что вас не разлучишь.

— Мы уже друг друга любим.

— Ну вот. С каждым днём его отцу будет всё сложнее выгнать тебя на улицу. Может, ещё и декрет тебе оплатит.

— Тёть Танечка, но это же нечестно… Враньё, манипуляции…

— Ну и ладно. Тебе в любом случае придётся обмануть работодателя. Если не этого, так другого. Снова пойдёшь батрачить в магазин за копейки?

— Да… Я действительно хочу туда вернуться.

— А вот не надо! Да, врать стыдно. Но ты это делаешь ради своего ребёнка. Ничего, у твоего Мельникова, как я поняла, денег куры не клюют. Пусть делится, капиталист! — воинственно заявила тётя Таня. — А как ты себя чувствуешь, Яночка? Токсикоз мучает? Грудь болит? Сонливость, перепады настроения?

— Ничего этого нет, но постоянно глаза на мокром месте. Я превратилась в плаксу!

— Это гормоны. Солнышко, ты знай, я, конечно, в любом случае буду тебе помогать. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Я всхлипнула, подтверждая собственные слова о плаксивости. Кажется, сейчас зареву. Сердце разрывалось от благодарности к тёте Тане и обиды на мою маму. Я же ничего у неё не просила…

21-2

*****

Мы с Серёжкой вернулись с прогулки к обеду. В столовой персонально для нас двоих уже накрыли стол, вернее, один его угол. Так-то за столом поместилось бы человек двадцать.

Я провела ладонью по массивной столешнице из какого-то африканского дерева, ощутила её ребристость. С грустью посмотрела на эффектный сервиз, салфетки, вазу с живыми цветами в центре стола… Как всё элегантно!

Продолжала мучительно размышлять. Может, подруга и тётя Таня правы? Надо приложить все усилия, чтобы задержаться в этом доме как можно дольше…

После обеда я уложила ребёнка на дневной сон и отправилась к дворецкому. Павел Викторович выдал мне банковскую карту для покупок и список документов на получение визы. Карту я взяла с удовольствием — уже предвкушала, как накуплю целую кучу красивых детских вещичек. А на список документов взглянула с сомнением.

— И ещё, Яна… На этой неделе тебе обязательно нужно пройти медосмотр, — добавил Павел Викторович. — Я покараулю нашего парня, а ты съездишь в клинику.

— Медосмотр? — потрясённо повторила я. — Но… Максим Николаевич об этом ничего не говорил!

— Потому что эти вопросы курирую я, — важно ответил дворецкий. — Весь персонал регулярно проходит чекап, и тебе тоже надо сделать.

— Но я принесла вам медкнижку.

— Яна, медкнижка — это ерунда. Сдашь анализы в хорошей клинике, терапевт их посмотрит. Возможно, назначит тебе какие-то витамины. Не думаю, что у тебя есть проблемы со здоровьем. К тому же, тебе оформят медицинский полис с большим покрытием, включая стоматолога. Отличное дополнение к зарплате, согласись, девочка? Шеф заботится о нас.

— Это так мило с его стороны… — прошептала я.

Как было бы здорово всю беременность наблюдаться в дорогой клинике, где нет очередей, где врачи спокойные и не замотанные, а оборудование первоклассное.

Но нет, это мне не светит, нечего и мечтать…

— И когда я должна пройти медосмотр, Павел Викторович?

— Давай договоримся на завтра. Сейчас я туда позвоню и запишу тебя.

— Окей, — пробормотала обречённо.

Вот и всё, метания закончились, вопрос решился сам собой. После посещения клиники моя беременность уже не будет тайной, Мельников о ней узнает.

Да, недолго же я проработала в его доме…

*****

Уже в десять вечера, когда Серёжка видел пятый сон, мне позвонила Олеся. Целый день от неё не было никаких сообщений, и я начала бояться, что их разговор с Иваном так и не состоялся. Или состоялся, но закончился расставанием…

— Я где-то близко от тебя, скажи точный адрес. Янчик, выйдешь ко мне? Есть новости.

По голосу подруги было невозможно догадаться, какие это новости — плохие или хорошие. Что ей ответил Иван?

— Олеся, я скажу, чтобы тебя пустили на территорию, а ты подходи к нашему корпусу. Посидим внизу, в холле.

— Класс. Давай.

Пока я переодевалась, объясняла Павлу Викторовичу, что ко мне в гости пришла подруга, и ехала вниз в лифте, Олеся уже появилась в вестибюле. Она стояла у входа и осматривала мраморное великолепие.

Леська изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но ей это плохо удавалось — эмоции зашкаливали. Она сразу бросилась мне на шею.

— Я призналась! Я призналась!

— И?!

— Всё хорошо!

Олеся едва не танцевала вокруг меня и заодно душила в объятьях. Я обняла её и засмеялась. Так обрадовалась за подругу, что на минуту забыла о всех своих проблемах.

— Рассказывай же!

Я увлекла Олесю на велюровый диван. И едва мы на него уселись, рядом возникла одна из сотрудниц консьерж-службы.

— Добрый вечер! Яна, вижу, что у вас гостья. Могу я предложить вам чай или кофе?

У Олеси упала челюсть, но подруга постаралась взять себя в руки:

— Я бы выпила чаю, — кивнула она.

Когда девушка отошла, Леська схватила меня за плечи и начала трясти:

— И ты хочешь от всего этого отказаться? Не вздумай! Ты посмотри, какая здесь красота-а-а-а! Ещё и чай предлагают.

— Да расскажи ты мне про Ваню! Я же сейчас умру от любопытства! — возмутилась я.

Тем временем девушка поставила на журнальный столик около дивана две чайные пары. Олеся сделала глоток и взяла с блюдца маленькую шоколадку. Я взглядом пообещала, что прямо сейчас её убью, если она будет тянуть.

— Всё, рассказываю, слушай! Короче. В общем… Я ему призналась, а он сказал, что я глупышка. Глупая-преглупая девочка.

— Почему?

— Потому что Ваня работает в полиции, и ему доступна любая информация. Ну, почти любая.

— Бли-и-и-ин, — изумлённо протянула я. — А ведь действительно! Как мы об этом не подумали? Вот мы с тобой дурынды!

— Ага. Ваня и так все мои данные знает, всё сам выяснил. Семейное положение, наличие детей…

— И молчал?

— Молчал и ждал. Ты представляешь, он боялся, что я не говорю о дочке, потому что считаю его, Ваню, проходным вариантом. Типа, у нас всё несерьёзно и рассказывать о ребёнке нет смысла.

— Ого, надо же!

— Ты бы видела, как он обрадовался, когда я призналась! — от удовольствия Олеська даже на секунду зажмурилась. — Понял, что у наших отношений есть будущее.

— А ты уж себя накрутила, накрутила!

— Ой, Янчик, как же я тряслась! Просто умирала от страха.

— А дальше? Вы что-то решили?

— Сейчас я подгадаю со сменами, а Ваня — с дежурствами, и мы на два дня съездим домой. Познакомлю его с мамулей и Светочкой. Надеюсь, Ваня моим девчонкам понравится. А потом будем думать, как жить дальше… Вдруг получится дочку сюда забрать… Вот это было бы здорово! Измучилась я без неё. А если распишемся, Ване дадут семейное общежитие, прикинь!

— Вау. Только сначала надо расписаться, — засмеялась я.

— Иван настроен решительно.

— Это здорово. Какой он классный!

— Вот только не знаю, что потом с бабулей делать… Если я перееду в семейную общагу, наша бабушка останется одна. Кто будет выводить её на прогулку, покупать еду? Опять соцработник? И за Гошей нужен глаз да глаз, это подрывник какой-то, а не котёнок! Нет, мы с Ваней, конечно, Тамарочку Николаевну не бросим. Но придётся мотаться туда-сюда. Может, всё-таки позвонить родственникам? Достучаться до их совести?

— Не волнуйся, Лесь. Скоро я вернусь обратно к бабуле. — Я погладила подругу по руке. — Думаю, уже на этой неделе Мельников выставит меня из квартиры с чемоданами.

— Что-о-о?! Всё-таки решила признаться? Янка, не глупи! Не будь дурой, молчи до последнего!

Я только вздохнула, а затем рассказала подруге, что завтра иду в клинику на чекап организма.