Страница 16 из 26
— Три раза! — невнятно бормочу я. — Почему?
— Потому что книга была хороша? — Он кладет вилку на тарелку и наклоняется вперед, опираясь локтями на стол. – Хотя я просто думал — это безумие, что ты это написала. Ты. Вот что пронеслось у меня в голове, пока читал. Святое дерьмо, это написала Табита. Я в восторге от тебя. — Он говорит это так буднично, его голос похож на низкое мурлыканье. — Не мог перестать представлять тебя за ноутбуком в этой сексуальной маленькой бейсболке, с ручкой, заправленной за ухо, мечтающей обо всем написанном. Ты такая чертовски умная.
Слегка наклонив голову, смотрю на него расширенными глазами. Я знаю, что у меня взгляд, как у лани, потому что все мое лицо смягчается, а все тело испускает блаженный, мечтательный вздох.
Коллин выпрямляется на своем сиденье.
— Что это за взгляд, которым ты сейчас на меня смотришь?
Я тихо выдыхаю.
— Какой взгляд? — Это звучит затаенно и тоскливо.
Его губы изгибаются в понимающей улыбке.
— Не отрицай. Ты смотришь на меня вот так. — Он поджимает губы и трепещет своими темными, сексуальными ресницами. Понизив голос, выгибает одну идеальную, мужественную бровь. — Ты думаешь о том, чтобы забраться ко мне на колени прямо сейчас, не так ли?
Да.
— Нет.
Он расслабляется в кресле и скрещивает руки на груди.
Боже, эти руки.
— Пффф. Я не так смотрю на тебя. — Мой лживый взгляд падает на его губы — полные, мягкие и податливые. Ну, не знаю наверняка, что они мягкие, но прямо сейчас нет ничего, чего бы я хотела больше, чем выяснить это.
Чуть не издаю стон вслух от бурных мыслей, проносящихся в голове, которые не имеют ничего общего с наслаждением остатком нашего ужина из четырех блюд: расстегивать его рубашку, пуговицу за пуговицей, чтобы обнажить теплую кожу. Забраться к нему на колени. Целовать его в шею. Целовать все тело, вплоть до…
Я делаю глоток вина, чтобы занять руки и язык, виновато отводя взгляд.
Коллин смеется.
— Ты грязная, грязная извращенка.
— Что? — У меня так и вертится на кончике языка указать, что как автор любовных романов, это практически моя работа — представлять его обнаженным. — Если хочешь знать, мои мысли не были грязными. Я... — прочищаю горло, чтобы соврать с невозмутимым лицом. — Я просто... — Боже, это пытка. — Я просто думала о том, какими мягкими выглядят твои губы.
— Мягкими. Мои губы? — Если мужчина когда-либо выглядел разочарованным каким-либо заявлением, то это был бы Коллин Келлер прямо в этот момент. На самом деле, это даже не разочарование; он смотрит на меня удрученно. — И все? Ты не раздевала меня в своих мыслях?
— В значительной степени.
— Не мои мускулы или... деньги и трофеи? — Он снова поднимает брови. — Мягкие губы не звучит сексуально. Мягкие губы звучит как праздник дремоты.
— Уверен в этом?
Стол, за которым мы сидим — квадратный. Маленький.
Интимный.
Как раз достаточно места для нас двоих, несколько тарелок и ничего больше. Это означает, что с минимальными усилиями я могу побудить его к действию.
— Наклонись ко мне на секунду.
Я убираю салфетку с колен и упираюсь локтями по обе стороны нашего стола. Зачарованно наблюдаю, как карие глаза Коллина пробегают по всей длине моей шеи, по ключице и останавливаются на обнаженной коже. На гладкой коже декольте.
Моей груди.
Поднимаясь со стула, я подхожу еще ближе, мой взгляд полностью направлен на его рот. Он выбирает этот момент, чтобы провести языком по губам.
— Может, мне добавить мятный леденец для дыхания?
В его голосе столько надежды, что я чуть не хихикаю.
— Шшш. — Мой шепот в сантиметрах от него, так близко, что мы дышим одним дыханием. Слегка приоткрывая губы, целую только его нижнюю губу. Мягко прижимаюсь к нему губами, прежде чем поддразнить его одним маленьким засосом. Нежное притяжение. Я была права: теплые, нежные и такие мягкие.
Его большие руки хватают в кулаки белую льняную скатерть и сжимают ее, когда я касаюсь губами неотразимой ямки над его точеным подбородком. Взад-вперед, взад-вперед, пользуясь возможностью вдохнуть его мужской запах. Свежий. Лесной. Вкусный. Мужественный.
Я могла бы обомлеть просто от его запаха.
Мой поцелуй попадает в уголок его губ. Левая сторона... правая сторона.
Его губы слегка приоткрываются, и Боже… это так приятно.
Дрожащие закрытые глаза, его тело сотрясается от неслышного стона. Коллин сидит совершенно неподвижно, когда щелчок моего языка встречается с его горлом, и в последний раз я крепко прижимаюсь поцелуем к его рту, прежде чем отстраниться.
Ммммм, ммм, ммм.
Удовлетворенная, я плюхаюсь обратно, устраиваясь на свое мягкое место. Молча кладу салфетку на колени и откидываюсь на спинку стула, пытаясь устроиться поудобнее. Бросаю на Коллина долгий, многозначительный взгляд через стол.
Он выглядит таким же ошеломленным, как и я.
Беру свой бокал с вином дрожащими пальцами и делаю небрежный глоток.
— Это был праздник сна?
— Э-э... — Коллин разжимает скатерть и разглаживает складки. — Я не знаю. Вероятно, нам следует сделать это еще раз, чтобы убедиться.
Я цокаю, качая головой.
— Давай оставим часть этой тайны на потом, хорошо?
— Я думал, ты будешь больше похожа на Рейчел, — фыркает он, надув губы, но подмигивает мне. — Если начну называть тебя Рейчел, начнешь вести себя как она?
— В моей книге Рейчел и Девон занимались сексом на столе во время одного из своих свиданий, помнишь? — Я указываю на это. — Без обид, но думаю, что лучше посижу и съем этот хлеб на закваске. — Ставлю свой стакан и отламываю ломтик хлеба. — Подожди. Заниматься сексом на столе сегодня вечером не входило в твои планы, да?
Громкое, неприятное фырканье наполняет комнату.
— Нет! Боже, нет — я пытался удивить тебя, сделав что-нибудь романтическое. Имею в виду... если только ты не хочешь, чтобы я нагнул тебя над столом. Черт, извини, это было... — Огорченный, он краснеет и начинает сначала. — Знаешь, это свидание — лучшая идея, которая мне когда-либо приходила в голову. И ты та, кто это придумал. Детали было легко воссоздать. Вино. Еда. Цветы.
Кстати, о цветах…
— Ты хотя бы знаешь, что означает любой из этих цветов?
— Цвет роз? Да, я погуглил. — Коллин делает глоток Шардоне. — Красный цвет означает любовь, или, в данном случае, страсть. Желтый означает дружбу — или новое начало. — Мое лицо краснеет, пока он продолжает болтать. – Персиковый – договоренность о чем-либо.
— А как насчет фиолетового? Его нет в книге. — Я уже знаю, что он значит, потому что я тоже исследовала их значение, но все равно спрашиваю. Просто чтобы посмотреть, скажет ли он это.
Он колеблется.
— Обещаешь не психовать?
Я закатываю глаза и поддразниваю.
— Ничто из того, что ты делаешь, не удивило бы меня в данный момент. Ты непредсказуем. Кроме того, мне суждено стать знаменитым автором непристойных романов — меня невозможно шокировать. — Взмах волос.
Он отрывисто кивает, набираясь храбрости. Этот красивый мужчина нервничает. Представьте себе.
— Хорошо, всезнайка. Лавандовый означает очарование. — Его голос становится глубже. — Табита Томпсон, я, без сомнения, очарован тобой.
Лавандовые розы также означают любовь с первого взгляда, но я этого не говорю. Не могу этого сказать.
Коллин тоже должен это знать.
Должен.
Румянец сползает с моих щек, затем опускается на грудь, по всему телу, вниз к ногам. Краснею повсюду — от корней волос до кончиков накрашенных красным ногтей на ногах.
Мои губы приоткрываются, и я выдавливаю слабое:
— Ты все гуглишь?
Его не обманывает мое небрежное выражение лица — ни капельки. В уголках его прекрасных карих глаз появляются веселые морщинки.
— В значительной степени.
— Может, тебе стоит держаться подальше от Интернета, — тихо предлагаю я.
— Может стоит. — Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди, синяя рубашка натягивается на его мышцах. — Но опять же, может и нет. Всегда поражаюсь тому, что нахожу.