Страница 7 из 20
– Спасибо, Алечка! Езжай домой, дальше я позабочусь о нашей гостье. – Уверенно взял под локоть Валю. Напоследок, глядя через плечо, – будь, пожалуйста, аккуратна на обратном пути, – усмехнулся, – чтобы завтра было кому в банке руководить.
– Валентин и Валентина. – Вслух задумчиво произнесла Алина. – Как название для фильма. – Развернулась и сделала первый шаг к выходу.
Валя непроизвольно выкрикнула: «Подожди!» Подбежала маленькими шажочками, взяла Алину за руки.
– Не получилось у нас знакомство. – Почти извиняясь. – И время не подходящее, и повод нехороший. – Чуть притянула руки к груди. – Но мы всё исправим. Правда? – Посмотрела в глаза. – Спасибо тебе большое. – Отпустила руки и такими же мелкими быстрыми шагами поспешила в сторону коридора больницы.
Андрей Сергеевич занимал отдельную палату на третьем этаже. Сломанная нога была на вытяжке, поэтому кровать слегка развернули, чтобы удобнее было смотреть телевизор. Валентина, к своему удивлению, не испытала никаких чувств при встрече с отцом. Ни жалости, ни нежности. За два с лишним года, с последней встречи он мало изменился. Разве что мешки под глазами стали отчетливей выделяться на фоне желтоватого лица, да волос на голове поубавилось.
– Здравствуй, папа. – Тоном с оттенком безразличия. – Как тебя угораздило? – Без вопросительной интонации, не ожидая ответа.
– Да, вот, дочка! – Почему-то с некоторым хвастовством в голосе. – Опять в аварию попал. На этот раз, как пешеход. – Довольно улыбнулся.
Он, явно, был горд собой. Лежит в отдельной палате, прелести которой особенно хорошо ощутимы, после того как первый день провел на кушетке в коридоре, где подхватил простуду. Питание привозят из кафе, а не дают бурду из больничной столовки. Больничный персонал обращается строго по имени-отчеству. Ради такого не жалко и под машину попасть.
Валентина присела у кровати, но речь отца не слушала. Потом в разговор вмешался Валентин Петрович. Он подправил медицинские диагнозы, озвученные ранее и сказал, что основное заключение будет вынесено завтра, когда на работу выйдет завотделением.
– А ты что скажешь? – Словно за спасительную соломинку ухватилась, обращаясь к скромно стоящему сбоку от входной двери сыну.
– Ничего страшного, мама. – Спокойным голосом, словно речь о чём-то малозначительном. – Нога срастётся, но будет слегка хромать, потому что сухожилие перебито. И рёбра срастутся. Без последствий. Нужно только отлежаться неделю. А лучше дней десять. Не это плохо. – Сделал паузу, чтобы сказать что-то не очень приятное. – Печень плохо светится. Больная она. И там разрыв …
– О! Медицинский светила! – Решил пошутить Андрей Сергеевич.
Лучше бы он этого не делал. Игорь потерял всякий интерес. А Валя испытала чувство обиды. Посидев минут пять, выдала стандартный набор фраз, типа больному нужен покой, поправляйся, а мы тебя оставим.
Вышла в коридор. Стало легче. Следом вышел Валентин Петрович.
– А Вы… – не зная, как продолжить.
– А я здесь до завтра. – Уверенным голосом. – У меня встреча с завотделением в одиннадцать, на которой всё станет ясно. – С ноткой превосходства в голосе. Тут же спохватился. – Не желаете ли в гостиницу с дороги отдохнуть. Я Вам полулюкс забронировал. Люксов, тут, к сожалению, нет.
– Мне бы ещё к нему домой съездить …
Неуверенность в голосе выдавала нежелание ехать домой к отцу. Поймала себя на мысли, что сказала «к нему», словно речь шла о постороннем.
– … с сестрой познакомиться. – Тихо для самой себя произнесла, словно нашла повод для поездки.
Увы, поездка в гости к семье отца положительных эмоций не добавила. Старый пятиэтажный дом почти на окраине города. Грязный подъезд. Двухкомнатная квартира, давно не знавшая ремонта. Не сильно грязная, но какая-то неухоженная. На мгновение вспомнилась их старая квартира, которую отец продал после смерти мамы, чтобы уехать с новой женой. Значит, вот ради этой продал. Волна жалости к себе двенадцатилетней накатила в душе. Как ни странно, после этого стало легче. Вместе с отброшенными воспоминаниями в сторону отлетели нерешительность, ощущение отстранённости и прочая чепуха, крутившаяся в голове. Перед самым визитом заглянули в расположенный неподалёку сетевой магазин. Взяли различных нарезок для быстроты накрытия стола, но от спиртного, предложенного Валентином Петровичем, отказалась категорически.
Жена отца встретила гостей неприветливо. Располневшая женщина, смотрящая из-под лобья на собеседника не зависимо от его роста, чуть за сорок, переставшая за собой следить, поэтому возраст поддавался определению с погрешностью в десять лет. Гостей не ждала, поэтому растерянность привычно прикрыла агрессивностью. Дочь тоже оказалась дома и вышла посмотреть на пришедших. Сестра. Вера. Но никаких родственных чувств Валентина не испытала. Представив ей Игоря, услышала надменное «племяш». Сам же Игорь с нескрываемым интересом разглядывал окружение и обстановку квартиры, чем лишь усилил подозрения её обитателей. Может быть, популярные истории, как неизвестно откуда взявшиеся родственники осложняли жизнь хозяевам, радушно принявших своих будущих узурпаторов, прочно засели в их сознании. Может быть, свалившееся на их семью испытание обозлило их на всё и вся. Может быть … Кто знает, что ещё может быть. Только представить Валентину, чья одежда, обувь и несколько украшений суммарно немного уступали по стоимости этой квартире в желании включиться в схватку за эту недвижимость? Ну, да ладно. Каждый волен думать так, ему заблагорассудится. Ещё одна нестыковка никак не укладывалось в сознание хозяйки. Этот импозантный мужчина, приехавший вчера и быстро решивший все вопросы в больнице, ехидно ухмыльнувшийся на оговорку, что они ему не смогут возместить понесённые затраты. Сейчас он, явно принадлежащий к классу начальников, смиренно стоит позади «Валентины Андреевны» и ждёт её указаний. Как так?
Сев за стол на крохотной кухне – детей отправили в комнату дочери – попыталась предложить по стопочке за знакомство, но встретила решительный отказ. Когда это гости от водки отказывались? Подозрительно. Но деликатесы были переданы сразу, не обращая внимания на то, что часть их перекочевала в холодильник. Ещё раз дежурно поблагодарила за участие в судьбе Андрея. Никакой реакции, никаких намёков. Осмелев, хозяйка начала жаловаться на так не вовремя случившуюся аварию. Это ж теперь глава семейства и основной кормилец минимум на месяц стал нетрудоспособен. По больничному, сами знаете, платят крохи… А девочка растёт, ей всё больше нужно … И цены с нового года опять подскочили …
– Девочка растёт… – Эхом повторила Валя. – Валентин Петрович, – повернувшись к своему сопровождающему в этом визите, – в филиале есть вклад под совершеннолетие? А проценты по нему можно снимать ежемесячно? – Получив утвердительные ответы кивком головы, обратилась к жене отца (слово мачеха напрочь отсутствовало в Валином лексиконе). – Сколько вам нужно в месяц на содержание Веры?
– Ну … – задумчиво протянула хозяйка, – на школу, на питание в школе, на одежду – она быстро из всего вырастает, а детская одежда сейчас такая дорогая – ещё…
– Сколько?
– Тыщ пять-шесть! – Выпалила, боясь спугнуть наклевывающуюся халяву, под конец фразы перейдя на шепот.
– Валентин Петрович! – Пауза. – Оформите вклад на Веру, чтобы ежемесячные проценты составляли десять тысяч. Проценты моему папе на карту.
– Лучше мне, – нерешительно, – он иногда … – Замялась, не зная, можно ли отзываться нехорошо об отце человека, предлагающего такие деньги. – И ещё! – Боясь упустить благоприятный момент. – Верочке нужен компьютер. Сейчас без компьютера никак …
– Валентин Петрович, у Вас есть наличные …
На следующий день, после посещения больницы, отправились в обратный путь. Валентина выехала из города со стойким убеждением, что больше сюда ни за что не приедет, исключая лишь самый крайний случай. Игорёк был весел, но о причинах хорошего настроения не говорил. Валентин Петрович всем своим видом демонстрировал, что долг исполнен, и он, как верноподданный по первому зову готов отправиться на любое задание вновь.