Страница 12 из 14
Яркий луч белого света пронзил меня, осветив округу на десятки метров вокруг. Силуэты скелетов испарялись, развеивались на ветру. Замогильный шёпот десятков голосов стих. Высоко надо мной стоял столб яркого тёплого света. Ирида лежала на земле, а её ноги окутывали струйки стелящегося зеленоватого тумана. Она приподнялась на локтях, и я шумно выдохнул от облегчения. Ей больше ничего не угрожало.
– Теперь тебя точно заметят, – послышался облегченный голос Ириды.
– Такое-то сложно не заметить! – я отошёл к факелу, воткнутому в землю. От угольков струились еле заметные потоки серого дымка.
Луч света пронзал небо до самой грани верхнего мира, осветив участок гладкого моря над нами. Такое привлекло бы даже Бога. Но как я это сделал? Вопросов накопилось куда больше, чем ответов.
Глава 6. «Хранитель мира мёртвых»
Ангел, или как его называют здесь – хранитель мира мёртвых, не заставил долго ждать. Мы не успели вернуться к дому, как сверху послышались звуки порхающих громадных крыльев. Обернувшись, мы узрели, как чёрный силуэт ангела пронзает луч света, а после медленно опускается на землю. Мне удалось достаточно хорошо разглядеть высокий тёмный скелет с крыльями из чёрных перьев, как у ворона. Его глазницы горели белым пламенем и напоминали портал, через который и прошли мы с Иридой. Прожилки света окутывали древние кости. Этим ангел значительно отличался от тёмных душ в виде скелетов. Из черепа торчали невысокие рога, ангел был похож на адского демона, чем на что-то божественное и возвышенное.
Я пошёл навстречу к хранителю. Костяной силуэт плавными шагами вышел из луча света. Постепенно на кости нарастала плоть, но в этом не было ничего человеческого. В грудной клетке раскрылись ярко-красные лёгкие, показались мышцы и сухожилия, тёмные, как у мертвеца. На грозном черепе стремительно нарастала серая кожа, приобретая очертания грозного лица.
Мускулистая обнаженная фигура остановилась напротив меня. Он был выше на целых две головы, и я ощутил себя букашкой, снизу смотрящей на крупного зверя. Ещё несколько дней назад я бы в ужасе убежал куда подальше, если бы не словил паническую атаку, но сейчас что-то кардинально изменилось. Взгляд хранителя застыл на мне, и ночную тишину прерывали лишь порывы промозглого горного ветра.
– Я искал тебя, хранитель, – плавно заговорил я, чтобы развеять зловещее молчание, – чтобы просить у тебя помощи. Каждую ночь из года в год, я оказываюсь здесь. А просыпаюсь снова в мире живых.
Зловещее лицо хранителя наклонилось. Я всем нутром ощущал опасность, которая исходила от этого сильного существа. Но утешал себя тем, что это всего-навсего сон, а в грёзах нельзя умереть. Он вытянул руку, и длинным чёрным ногтем указательного пальца дотронулся до моего лба. Кожа пронзилась, и я ощутил, как со лба к носу стекает тонкая струйка крови.
Хранитель убрал руку, и дьявольское лицо пристально осмотрело испачканные кровью пальцы.
– Тебе здесь не место, – низким, но громким замогильным тоном провозгласил ангел так, что слова эхом разнеслись по улочкам.
– Так верни меня обратно, в мир живых! – брови приподнялись от осознания последствий этой просьбы: если я уйду, то больше не увижу Ириду. Но сказанных слов не вернёшь.
За секунду молчания я успел сотню раз пожалеть о затее с призывом хранителя. Мысленно представил расставание с Иридой, осознал свою обреченность. Я всё ещё жив, а она мертва. И пусть это сон сумасшедшего подростка, но мне было в нём хорошо.
Хранитель попробовал мою кровь на вкус, и его мертвенно бледное лицо сморщилось то ли от горечи, то ли от боли. Я не понимал, что происходит. Он открыл рот, но оттуда не вылилось ни единого слова. Из уголков чёрных, как смоль, губ, просочились струйки тёмно-алой крови. Я отпрянул назад. Ангел схватился за живот и упал на колени. Наполненные белым сиянием глазницы смотрели вверх, к свету. Ангел закашлял кровью. Он хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта вырывался протяжный хрип. Я стоял и смотрел, не в силах чем-то ему помочь.
На грудной клетке ангела показались разрастающиеся трещины яркого света. Они увеличивались, распространялись по всему телу. Перешли к крыльям, выжигая дотла чёрные перья. Через миг грудь ангела разорвалась, и из неё вырвался пронзающий луч яркого света, подобно тому, что я создал для защиты от скелетов. Куски плоти вперемешку с тёмной кровью разлетелись повсюду. Я инстинктивно закрыл глаза и отвернулся. Свет взорвал ангела изнутри. А то была всего капля моей крови…
Я вытер рукавом лицо, оттряхнул руки от кусков чужой плоти. На месте, куда спустился хранитель мира мёртвых, осталось выжженное пятно, и больше ничего. Столб света постепенно угасал, а вдалеке виднелся рассвет. Но здесь не было звёзд, что одаривали бы утро и вечер яркими красками. Тьма постепенно развеивалась, одномоментно на всей грани, где мы находились. Свет приходил сверху, и становился все ярче, стремясь заменить ночную черноту.
– Что это было? – ошарашенная Ирида подбежала ко мне. – Зачем ты убил его?
– Я не убивал его! – ответ показался мне слишком циничным, я себя не узнавал.
– Это был единственный шанс для тебя вернуться обратно, и мы его упустили.
– Но я не хочу обратно. Пусть все останется, как есть, – я взял её за руку и посмотрел в большие, изумрудно-зелёные глаза, которые наполнились печалью.
Плечи Ириды мгновенно расправились, зрачки расширились. Гнев неумолимо нарастал. Она была готова испепелить меня одним взглядом. Ирида резко отпрянула и прокричала:
– Тогда какого черта мы вообще вышли из дома? Не мог раньше сказать?
– Я… не осознавал последствий, – виновато ответил, пожимая плечами.
– Морфей, тебе уже пора повзрослеть и не подвергать других опасности понапрасну!
Ирида гневно отвернулась, тряхнув копной завивающихся каштановых волос, и направилась обратно к дому.
– Подожди, – окликнул я.
Девушка обернулась, её лицевые мышцы оставались напряжены. Прежде я никогда не видел её в гневе.
– Прости, – продолжил я, – до меня дошло, что я больше никогда тебя не увижу, если хранитель всё исправит. Не знаю, что за проклятье, но, по крайней мере, так ты рядом. И ты жива. А в том мире у меня ничего нет…
Ирида слегка приоткрыла рот в изумлении. Она расслабилась, словно с плеч сняли неподъёмный груз.
– Ты тоже мне дорог, Морфей, – плавно ответила девушка. – Но ты ещё не прожил свою жизнь.
Она вернулась и протянула мне руку, кивнув в сторону дома. Но лишь я успел дотронуться до тёплой ладони Ириды, как мир перед глазами начал сужаться с непостижимой быстротой.
– Что с тобой? – воскликнула Ирида, но я уже не мог её видеть.
– Я обязательно вернусь…
Ирида что-то говорила, но последние слова сложились в неразборчивое эхо, отдающее в ушах. Зрение сузилось, заполнилось туманной дымкой, и мир вокруг исчез.
Мне совсем не хотелось просыпаться. Новые сны стали реальнее самой жизни. Тело хотело бодрствовать, а разум молил о погружении в грёзы. Так я и лежал, пока в дверь не постучались. «Морфей! Вставай! Иначе пойдёшь в школу пешком!» – это кричала Марта. Она повторила настойчивый стук в дверь. «Да встаю я» – отбросил я и поднялся с кровати.
Схватил висящую на стуле одежду, направился в ванную комнату. Закрыл дверь на щеколду, взгляд остановился на замутненном от пара зеркале. Кто-то недавно принимал душ, и на стекле остались небрежные разводы от рук. В них и виднелось отражение моего бледного лица. Но меня настораживало другое: на лбу красовался крошечный порез, а от него – узкая, застывшая полоска крови. Я дотронулся до неё, проверяя реальность происходящего. Раньше раны из снов никогда не появлялись наяву. Я окончательно запутался. «Что со мной происходит?» – всплыла навязчивая мысль, повторялась снова и снова, сводила меня с ума. А может, по мне давно плачет больничная палата с мягкими стенами?