Страница 7 из 8
Машинка их брака на всех парах летела к обрыву.
Тень шестая
Камиль лениво просматривал ленту «ВКонтакте»: котики, покупки, шлюшки, покупки котиков и шлюшек. Он перевел взгляд на цифры в углу экрана: начало седьмого. Как бы не пропустить Мисс Сдержанную Сексуальность. Интересно, во что она будет одета сегодня? И-и. Шортики? Нет, слишком легкомысленно. И-и-и. Может, брюки? Да ну. Чтобы они скрывали такие ножки? И-и-и-и-и!
Он в раздражении вскинул голову, полагая, что ему мешает думать скрип кровати. С удивлением обнаружил, что скрипела Тоня, каким-то образом переводя стон в нечто, похожее на звук трения спрессованной древесины о шляпку гвоздя. Вот уж действительно – Половица.
Над соседкой корпел Блонда. Он крепко держал на вытянутых руках ее раскинутые толстые ноги. Напоминал умасленного греческого бога, помогавшего земле-матери зачать. Только божок уже порядком выдохся. Волосы потемнели, серьга в ухе поймала каплю пота и теперь сверкала зловещим красным огоньком.
Блонда трахал Тоню вот уже двадцать минут, а оргазм, словно играя, то приближался, то отбегал. Он уже не знал, о чём думать. Груди? Бабы? Клоуны? Гребаная смена на складе, кравшая время с девяти вечера до пяти утра, отнимала почти все силы.
– Поддай-ка в топку, милый, – потребовала Тоня, и ее платиновая грива мотнулась.
Камиль не видел, что она сделала. Лишь заметил, что ее левая рука скользнула Блонде куда-то за правую ягодицу и на что-то там нажала. Ответ был очевиден, и Камиль хохотнул.
– Ох, старая сука. – Блонда выгнулся дугой, заполняя продажное и рыхлое влагалище. – П-получай. Фхух.
Когда он скатился с размякшей Тони и тоже рассмеялся, Камиль поинтересовался:
– Ну и как топка?
– Ох ты ж, господи. Пора менять на новую.
– Как заведете такую – позовите, – вставила Тоня. – Будем вас на пару обслуживать.
Это вызвало общую вспышку хохота.
Блонда наклонился к хихикавшей женщине и поцеловал ее в соленые губы.
– Мы тебя ни на кого не променяем, – заверил он. – Держи.
В руки севшей Тони перекочевал черный пакет. Она заглянула внутрь и обнаружила шесть банок крепкого пива. Такое и лесорубу вышибло бы мозги во вчерашний день. Но Тоня лишь пожала плечами: газированная водка тоже годилась.
Она подхватила одежду и неопрятным, растрепанным голым монстриком выскочила из квартиры. Снаружи раздался мужской вопль. Бессвязный и хриплый. Кому-то из жильцов подъезда теперь придется промывать глаза уксусом.
Камиль и Блонда никак не могли взять в толк, зачем Тоня это делала: всякий раз выбегала голышом. Они ее не гнали и не торопили. Возможно, таким образом она нарабатывала клиентскую базу дома. Как подозревали приятели, пожилая развратница обслуживала не только их.
– Ну что? По пиву и спать? – Блонда закурил и встал. Распрямился во весь рост.
– Ты капаешь, – заметил Камиль.
– И что?
– А то, что я не хочу наступить на твою сперму. Собирайся – проветримся до парка.
– А ты, часом, не втрескался?
Камиль не ответил. Втрескаться? Это не про него. Но что-то в Ирине заставляло искать встречи с ней. Блонда хмыкнул и, не выпуская изо рта сигарету, убежал в душ. Его забавляла странная тяга приятеля к этой девушке.
Десятью минутами позже они, чуть запыхавшиеся, потому что боялись опоздать, сидели на излюбленной скамейке в юго-западной части парка. Солнце сегодня решило взять выходной. Над Химками висела желтовато-синяя каша из облаков. Трудился лишь ветер, таская по городу и парку невесть откуда взявшийся аромат скошенной тимофеевки.
– Своди ее куда-нибудь, – неожиданно предложил Блонда.
– С ума сошел? Я не вожу никуда тех, кого еще не трахал, – огрызнулся Камиль.
Развить идею о свидании они не успели. На дальней дорожке показалась Ирина. Та же удивительная походка – зажатое стремление двигаться вперед. Каштановые волосы собраны в пучок на затылке. Под глазами – едва заметные круги. В руке – стаканчик кофе.
Ирина явственно распространяла молчаливый крик о невостребованной сексуальности, будто глубоко в океане распевала самка горбатого кита. Камиль чувствовал это. Пенис капризно затвердел, будто и не заглядывал этим утром в приевшуюся Тонину кастрюльку.
Ирина если и заметила их, то виду не показала. Даже не подумала перейти на другую дорожку. На сей раз кофе не улетел в урну, как это было вчера, а вместе с владелицей проскочил мимо, чтобы отправиться на скоростной электричке в Москву.
Блонда чуть вытянул шею, пытаясь отыскать знакомые грейпфрутовые ароматы. С разочарованием обнаружил, что пахнет тимофеевкой.
– Хотел бы я зарыться в ее пушок.
– Зароешься. – Камиль с интересом огляделся, быстро прикинул число прохожих. Многовато, особенно для участка, лишенного каких-либо парковых развлечений. – Мисс Сдержанная Сексуальность возвращается тем же путем в начале восьмого. Закат приходится где-то на девятнадцать десять – девятнадцать пятнадцать. Освещение включают без двадцати восемь. У нас в запасе будет около двадцати пяти минут сумерек.
– И куда мы ее потащим? – Блонду не удивила осведомленность Камиля. Несколько раз они приходили сюда вечером.
– К беседке. Тридцать метров к западу от нас. Там кусты венгерской сирени. Ты возьмешь нож и приставишь Ирине к горлу. Пискнет – прирежешь. Но она не пискнет. Ей хочется пищать иначе.
– Да ты маньяк. Даже стороны света подтянул – Блонда хохотнул. А потом улыбка мокрой тряпкой сползла с его лица. – Господи, ты не прикалываешься, да? Это же изнасилование. Хочешь, чтобы нас посадили?
– Просто фантазия, брат, успокойся. – Глаза Камиля, несмотря на ответ, остались холодными, как камешки на дне ручья.
Блонда кивнул, но улыбка так и не вернулась на прежнее место.
Тень седьмая
Не успел Игорь переступить порог архитектурного бюро, как вонь чего-то горелого спутала все мысли. Многие в офисе кашляли, напоминая грешников, прикованных к компьютерам и кульманам.
– Что случилось?
Игоря отыскали слезящиеся глаза Мамонова.
– Стасов у себя в закутке чайник спалил.
– Господи, опять?
– Да! Надо бы ему инструкцию подарить… для «чайников».
Офис расхохотался. Генеральному директору «Дейнократа» катастрофически не везло с приборами кипячения воды. Электрочайники горели независимо от бренда и страны происхождения. Хотя бы потому, что не могли напомнить хозяину о том, что без жидкости их не рекомендовалось включать. По какой-то причине несправной всегда оказывалась термозащита, блокировавшая работу прибора без воды.
Стасов был далеко не глуп, но от забывчивости это его не спасало. Как подозревал Игорь, кто-то в офисе вел тайную войну, пытаясь спалить генерального директора с помощью испорченной кухонной техники. И очередной удар пришелся на это утро.
Возникшая на губах улыбка вызвала у Игоря легкое удивление. Он и забыл, что губы способны на такую штуку.
У двери его кабинета с задумчивым видом покачивался Лукин. Глаза кадровика изучали табличку с надписью «Старший архитектор И. Ю. Муратов», а рот посасывал рукоятку маленькой крестовой отвертки. Лысина кадровика блестела так, словно являлась причиной парникового эффекта на планете.
– А, Муратов. К шефу на ковер.
– Зачем? Бороться? Или чайник склеивать?
Лукин отмахнулся и в задумчивости побрел в сторону бухгалтерии. Отвертка так и не покинула его рта.
Дверь кабинета генерального директора была распахнута, и Игорь, миновав ритуал стука, вошел. Зловоние горелого пластика вытекало из персональной комнаты отдыха, привилегии руководителя бюро, и с неохотой покидало помещение через распахнутые окна.
Стасов с кислой миной на лице барабанил пальцами по столу. Шрам на левой скуле побелел, говоря о внутреннем напряжении. Рубец будто предупреждал: любой, кто заикнется о чайнике, покинет офис расфасованным в пакетиках для заварки.
Помимо Стасова, в кабинете находились Лада и незнакомый парень лет двадцати. Они расположились за брифинг-приставкой стола и, судя по лицам, дожидались начала разговора. У Игоря в животе возникло неприятное ощущение, словно кто-то потрогал его внутренности. И любопытная конечность была чертовски ледяной.