Страница 69 из 75
— А ты не с Полесья? Ну и чорт цябе дзяры тогда, Серёжа, — я отпустил его у самого выхода, чтобы не позорить перед людьми на улице. — Ты вот что уясни: нужен тебе будет сахар, соль, спички или там лещ например — всё через меня, ага? Я человек не жадный. А извиниться при встрече перед девушкой бы стоило, смекаешь?
— Ой, иди нахрен! — сказал он, почуяв свободу и сбежав с крыльца вниз, к лавочке. — Еще посмотрим! Козёл!
Вот ведь водятся такие Серёжи на свете! Ну сколько ему лет? Двадцать пять? Может быть даже — тридцать? А ведет себя как старшеклассник. Остановился в развитии, что ли? Нет, ну я понимаю — Таисия девушка видная, более того — самая обаятельная и привлекательная, но... На что был расчет вообще? Что она бросит двух детей и будет сидеть с ним в беседке, слушать "Шизгару" и играть в домино? Есть же такие товарищи — живут в счастливом неведении...
Тася ничего не спрашивала, помогла мне нагрузиться хламом и взялась одевать девочек. Я тоже ничего не спрашивал: такие разговоры не для детских ушей. Сходил до контейнерной площадки — не спеша, наслаждаясь окружающей зеленью, теплым ветром, чистотой и порядком. Вернулся, переодел потрепанную футболку на свежую рубашку и натянул кроссинговые боты полесско-еврейского пошива.
— Поехали в молочное кафе? Самое то: творожные пампушки, сырники, блинчики с творогом, блинчики по-польски... — мы шли к стоянке, где был припаркован "козлик".
Девчонки нарезали вокруг нас круги, гоняясь друг за другом.
— Лазанки, — сказала Тася и взяла меня за руку.
— Какие "лазанки"? — удивился я.
— Ну, лазанки, ламанцы... — она отбросила прядь волос с лица. — Ты что, не местный что ли?
— Шо? Только не начинай, а? А то знаю я эти разговоры: блинчики, налисники, подтурахи, оладушки... А потом двое уже лупят друг друга табуретками!
— Хи-и-и-и! Тебя табуреткой не прошибить, Белозор! Вон Сереженька-прости-Господи дверью пытался — ничего у него не получилось. Нужен железный лом, не меньше! — и резко вильнула бедром, столкнув меня с тротуара на газон.
— Ах, так! — я мигом подхватил ее на руки, прижимая к себе гибкое, сильное тело. — Всё! Попалась!
— Эй! — крикнула Ася. — Это я хоцю на лучки! Мама — больсая, она мозет песьком! А я устала идти!
— А я хочу пить, — сказала Васька. — Березовый сок.
Правду говорят: йети — цветы жизни!
На стоянке Тася не задумываясь обошла "козлик" кругом — привыкла садиться за руль, а потом спохватилась, достала из кармана брючек ключи и кинула их мне:
— Лови, хозяин! Я накаталась уже, твоя очередь. Суровый транспорт, никакая не роскошь, а средство передвижения...
Я поймал связку, которая больно ткнулась в руку, открыл дверцы, постоял немного, давая нагретому на солнце салону проветриться, и полез внутрь. Однако! Новые бархатные чехлы, коврики под ногами без единой соринки, всё чистенько, аккуратненько! Где мои обертки от конфет, крошки, бутылки из-под боржома и обрывки листков с заметками?
— Ого! — только и смог проговорить я. — Красота!
— А я вообще-то хотела карету с лошадьми, — заявила Вася. — Но "козлик" тоже ничего.
— Представляешь, в "Волге" ее укачивает, а в "козле" — не укачивает! Фантастика! — Тася подсадила младшую дочь на заднее сидение.
— Представляю, — кивнул я. — Поехали есть лазанки!