Ранний старт

Эпизод 9. Режим оккупации

Сцена 1. Террор, многосторонний и беспощадный

— Давай! Вали его! Есть! Готов! — Орут азартно мои дружинники. Последний из четвёрки пленных с размаху и кубарем летит в траву. Тяжело возится. Мои нукеры подбегают, распутывают, ведут на исходную.

Недели полторы назад Мишка Захаров, — тот самый, кого заставляли мыть полы собственной курткой, — съездил в город. Насмотрелся там всякого кино про индейцев и ковбоев. Кто-то из его кузенов фанатеет по этим делам.

— Я врубился, как они это делали! — Мишка с горящими глазами накручивал верёвку на локоть. — Потом берёшь вот так, кидаешь, петля летит открытой…

Метода в чём? Ковбои именно так отлавливают скотину, набрасывают петлю на могучую бычью шею, желательно с двух сторон, и дело в шляпе. Мишаня так рассказывает, а я что-то сомневаюсь. Бык может и броситься на ловца, но жеребёнка, кобылку или коровку вполне можно прищучить.

Короче, парни загорелись идеей, и к обычным тренировкам мы добавили работу с лассо. Сначала накидывали на столбики, друг на друга. Когда приловчились, слегка позабавились с малышнёй уже в движении. Ни один клоп при этом не пострадал, петлю делали большую и затягивали на корпусе. Зато веселья и радостного визга от мелкоты было через край.

Ещё у нас есть болас — метательное оружие, две верёвки крест-накрест, на концах деревянные балабашки, как грузила. Их всего три, четвёртый конец веревки длинный, остаётся в руках метателя. Цимес в том, что бросить надо так, чтобы грузила вращались. При попадании в препятствие одним махом вокруг обматываются. Если в ноги удачно забросить, мгновенно спутываются. Вот как сейчас. Один из пленных оказался ловчее остальных и от лассо увернулся. От боласа не смог.

— Увеличиваем дистанцию на метр, — и сам встаю на позицию. Могу и промахнуться, но авторитет терять не боюсь. Пусть привыкают, что командир не обязан быть самым первым во всём. Кто-то бегает быстрее, кто-то стреляет метче и так далее.

Ещё один ловкий или сообразительный. Уворачивается от одной петли, откидывает мою, перепрыгивает через брошенный под ноги болас и шустро убегает вдаль, в кусты и как можно дальше отсюда. Мы не дёргаемся. Сумел уйти — заслужил свободу. До следующей поимки.

Один за другим вырываются на свободу все. Дистанция всё больше, опыт прибавляется, а мы начинаем уставать. Позади марш-бросок, тренировка, поимка пленных, короче, сил и у нас не бесконечно.

— Ну, что, пацаны, по домам? — Возражений моё предложение не вызывает, солнце изготавливается к финишному падению за горизонт. Время к ужину. Двигаем с футбольного поля, которое теперь наша вотчина, в жилую часть села.

— Ой, ребятки, помогите порося загнать! — Заполошным криком нас приветствует родная улица в лице шустрой полноватой бабки. Хотя на свой взрослый взгляд назвал бы ещё нестарой женщиной. Лет пятидесяти, не сильно больше.

Лениво оглядываем подсвинка-переростка живым весом уже килограмм под семьдесят-восемьдесят. Скотиняка деловито похрюкивает, увлечённо роется пятачком в траве, что-то нажёвывает. На хозяйку особого внимания не обращает, но дистанцию держит. Подойти близко не даёт.

— Витаминов ему, наверное, не хватает, — замечаю хозяйке.

— Пиздюлей ему не хватает, ироду! — В сердцах замечает та. — Каждый божий день охапку ему кидаю, жри — не хочу.

— Куда гнать?

Женщина показывает рукой за три дома от места. Недалеко. Мои парни уже берут обречённое на поимку животное в полукольцо, лассо наизготовку.

У-и-и-и-и! Отчаянно визжит свин, почувствовав сжимающуюся петлю на шее. Рывок! Сашок, первый накинувший лассо, падает и волочится по траве. Свин моментально заставляет его расплатиться за ловкость и точность. Но ненадолго. На него с гиканьем наваливается вся толпа.

— Ой, ребятки, не поломайте его, — беспокоится бабка уже за целостность самодвижущегося живого имущества.

— Ни фига ему не будет… — пыхтят парни, набрасывая путы на окорока, которые у свиней вместо ног. Лёжа на боку, пытается ими сучить, но ему это не помогает.

Дальше остаётся самое лёгкое — поставить на ноги и пинками вернуть в родное стойло. Дёргаться бесполезно. Быстрый бег семенящим шагом невозможен. Опять же хворостиной по морде. Глупое животное, принуждённое к повиновению, ставится перед входом в хлев, путы снимаются. Финальный тройной пинок в толстую аппетитную задницу и под дружный гогот свин возвращается в родные пенаты. В страхе сам забивается в свою стайку. Гений человека побеждает.

Под довольное кудахтанье хозяйки уходим с её двора. Доброе дело сделано, плюсик нам в карму.

На следующий день, поигрывая в малиннике с Алисой в уголки и прочие шашки, размышляю. Один анекдот вспоминается про царя, которого всё достало. Всё есть, желать нечего, вот он и тосковал. Что-то я тоже заскучал. Война с центровыми скатывается в одностороннее избиение или глумление сильного над слабыми. Меня оправдывает одно обстоятельство, — их в три раза больше, — но от скуки не избавляет.

— Скучно мне, бояре, — делаю очередной ход, и пока Алиска размышляет, набрасываю на планшете глаза. Учусь писать портреты. Существуют разные техники. Меня потрясает один момент в аниме, который никто не замечает. Все знают, как это выглядит. И тот художник, который придумал обозначать носик одной хитро повёрнутой, но до предела простой галочкой, настоящий гений. Короткое движение карандаша и важнейшая часть лица готова. Когда дошла гениальность такого решения, долго тряс головой. Как это? Ведь сразу видно, что носик маленький, аккуратный, слегка вздёрнутый. Глядь! Как так-то?

Таких секретов масса. Не претендую на то, чтобы поучаствовать в развитии мирового художественного дела. Мне б только малую толику освоить.

— Твой ход, — Алиска делает два перескока, подставляю ей ещё один, она покупается и ходит. Тут же делаю ход в четыре перескока. Удачненько получилось.

— Ух, ты! — Алиса углубляется в раздумья. В мой планшет заглядывать с большим трудом, но отучил. Рисую снова…

Соблюдаю правило — по утрам заниматься интеллектуальной деятельностью. Хоть книжки читать. И Алиску к этому склонил и своим нукерам пропаганду завожу. Есть главная причина падения успеваемости в первой и даже второй четверти. Именно в том, что ребёнок отучается работать головой в определённое время суток. По себе помню, что разгонялся только в третьей четверти. В последней, правда, уже уставал.

После обеда идём в магазин. Имею желание угостить Алиску и себя мороженым. И моё желание совпадает с моими возможностями, которые, надо отметить, на исходе. Фланируем к оврагу, пересекаем, подходим к магазину. Заходим. От меня отшатывается паренёк, за ним жмутся ещё трое, четвёртого вообще не воспринимаю, мелкий совсем. Провожаю прошмыгнувших мимо центровых холодным взглядом. Незнакомое ранее и очень приятное чувство, когда тебя откровенно боится объективно намного более сильный враг. Навались они на меня разом и дружно, сильно бы потрепали. Досталось бы самим, но это не самое главное. Главное, они дали бы повод для жестокой карательной экспедиции. Было такое разок. Подловили одного нашего вчетвером. Ну, мы и устроили им варфоломеевскую ночь. Использовали их, как кукол для тренировок. Причём формально всё честно, один на один, а бывалоча и пара на одного. По итогу все были жестоко биты. Куда им против моих обученных нукеров? Валились на землю, как соломенные тюфяки.

Сцена 2. Свободный рейд, первый день

Уходим в леса с ночёвкой. Пока на одну ночь, на две не рискую. Постепенность обучения — прежде всего. Тренировка караульной службы — раз, скрытность передвижения и базирования — два, навыки выживания — три. С последним мне самому поучиться у местных не грех.