В плену Хранителя

— Ты не в том состоянии, чтобы беседа получилась конструктивной, — беспристрастность его тона выводила еще сильнее. И куда только подевалась та легкость, с которой я пришла в себя? Хотя, лучше бы уж равнодушие вернулось.

— Я в нормальном состоянии! — рявкнула, шлепнув ладонями по столу, и тут же почувствовала, как край платья слетает с плеча, обнажая грудь.

Подхватив падающий уголок, прижала его к себе, не давая сползти ниже, а Рэй даже не обратил внимания. Или сделал вид, что не обратил?

— Малена, иди к себе, — прозвучало слишком уж вежливо, и я поняла, что не справляюсь. И еще это его «Малена»! С каких пор я для него Малена?

Он просто ждет, когда я наиграюсь в бунт. Надеется, что мне надоест это все, и я приму статус рабыни, которая должна молчать и быть готова принять хозяина, когда угодно. Но нет! Это я буду решать, когда подпущу его, чтобы удовлетворил все мои прихоти!

Фыркнув себе под нос, я развернулась, чтобы уйти, но напоследок решила взбодрить равнодушного красавца. Отпустила край ткани, и та сползла по коже на пол, оставляя мое тело обнаженным.

— Жарко тут у тебя! — помахала на лицо рукой, и удалилась, покачивая бедрами. Даже, если и встречу кого-то из служащих, ничего, пусть Хранитель поревнует, ему полезно будет.

Я шла по пустым коридорам, ловя отражение своей фигуры в темных глянцевых стенах. А мозг закипал от ярости.

Ничем не проймешь этого титана! Бесит! Бесит! Бесит!

Когда вошла в свою комнату, Нита встретила меня открытым от изумления ртом. Я напрягла слух, пытаясь прочесть мысли девушки, но не смогла. Шикнула на нее, чтоб оставила одну. Толку с нее никакого, посвящать меня в тайны она не станет, как и прежде. А мысли ее я уже почему-то не слышала. Хотя, уверена, там, в лечебнице был глюк, воображение разыгралось от стресса, вот и показалось.

Войдя в душ, я включила свой любимый режим крупных капель, и кожу закололо от горячей воды. Соски тут же затвердели, превращаясь в тугие горошины, и живот покрылся мурашками. Дикое, непривычное возбуждение скрутило низ живота, напрочь отключая мысли.

— Думала, тебе сойдет это с рук?

Звонкий шлепок по заднице, эхом отразился от стены, и кожа сначала заледенела, а после вспыхнула, будто тысячи иголок вонзились в нее. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась развернуться, но оказалась прижатой к стене, сочащейся горячими ручейками.

Спиной я чувствовала, как одежда Рэя намокает. Заклепки и значки царапали кожу, но он продолжал вжиматься, пока ладони пробирались в тесное пространство между стеной и моим телом, чтобы смять грудь. Сжав до боли соски, он тут же отпустил их, и внизу живота мгновенно стало тяжело. Хотя это не мешало предпринимать попытки с ним бороться. Именно пытаться, потому что ничего я сделать не могла. И, в общем, не особо-то и хотела.

Хранитель ласкал меня, мягко касаясь кожи, обводил ореолы кончиками пальцев, а потом, когда я окончательно расслабилась и прекратила все протесты, снова зажал соски между пальцев и укусил шею.

— С ума сошел! Мне больно!

На самом деле, было не настолько больно, скорее неожиданно.

— Сошел! — он резко отпустил, отступая на шаг назад, и я обернулась.

Рэй стаскивал промокшую одежду, выбрасывая ее из кабинки. Под струями горячей воды его тело стало тут же источать свой особенный запах от которого подкашивались колени.

Да почему же я так остро реагирую на него? Раньше красивых мужчин воспринимала как картинку в журнале — посмотрела и перелистнула, а от этого туман в голове. Да не просто туман, а с каким-то запрещенным веществом, напрочь растворяющем остатки мозгов.

Безупречная кожа, покрытая каплями воды, блестела и манила ее лизнуть. Я любовалась его формами, тем, как шея переходит в ключицы, а те в широкие плечи. Как прорисованные грудные мышцы дополняют идеальную картинку идеального тела, а темные соски добавляют ей эротики. Как короткие волоски послушно укладываются струями воды. И как эта вода стекает вниз по полоске пресса, словно по желобку.

Это тело хотелось трогать, тереться о него, впитывая запах, и оставляя на нем свой, но всплывшая картинка кошки, которая могла вот так же мыться с ним в этом самом душе, мгновенно отрезвила.

— Счастливо оставаться…

Рэй вздернул бровь, ухмыльнувшись. Это выглядело так, будто он спрашивал: «Детка, ты спятила?»

— Я закончила. Чистая. А ты мойся. А то кошкой воняешь, — вырвалось первое, что пришло на ум, и пока он думал, бочком пошла к выходу.

— Колючка! — он подбросил меня, хватая под ягодицы, заставляя обнять его ногами.

Рэю хватало силы, чтобы поддерживать меня одной рукой. Вторая же фиксировала мое лицо, чтобы смотрела на него.

Он был так близко. И совершенно не злился. Скучал…и рычал, сдерживая желание разложить меня прямо здесь, на полу в душе.

— Дикарь!

— Верно, малыш!

Подбросил еще раз, укладывая на плечо, и потащил в спальню.

Хранитель уложил свою Фален на кровать, и, не медля, устроился сверху, чтобы та не протестовала. Он чувствовал, что девушка возмущена, но одновременно с этим ее тело источало уникальный аромат желания, который становился ярче с каждой минутой. Рэй сидел на ее ножках, не давая возможности брыкаться, и удерживал за тонкие запястья, заведя ее руки за голову. И так она была прекрасна в этой своей беспомощности, ярости и возбуждении, что Рэя пробирала внутренняя дрожь.

Он впитывал ее особенные вибрации. Физически ощущал то, что было невидимым, чувственным. Именно со своей Фален Рэй узнал, что можно испытывать к женщине настолько разнообразную гамму эмоций, которая даже не поддавалась описанию.

До встречи с Маленой жизнь Хранителя была серой, лишенной остальных красок, но его это вполне устраивало. Он защищал территорию, вверенную ему предками, не размениваясь на поиски астральных впечатлений. Но почуяв вкус искренних эмоций девушки, соединив их со своими, он получил настолько яркую смесь, что теперь жизнь без Малены казалась пустой. Другие женщины просто меркли на ее фоне, навсегда оставаясь в прошлом. Пресном и ничего не значащем. А ради нее хотелось жить.

Ему, как человеку высшей расы не было стыдно за чувственные проявления своей души. Слишком уж много накопилось в нем «Луны» за годы связи мерийцев с землянками. И он был благодарен Создателю за то, что тот дал возможность побыть и тем и другим. Благодаря этому смешению, Рэй мог подстраиваться под обстоятельства и становиться таким, каким его ожидали увидеть. Холодным и расчётливым или любящим и нежным.

— Отпусти меня! — зашипела Малена, предпринимая очередную попытку вырваться.

Рэй лишь улыбнулся. Ее жалкие попытки даже с места его не сдвинули.

— Ты не хочешь этого.

Он самоуверенно улыбнулся, чем еще больше вывел девушку из себя.

— Откуда тебе знать, чего я хочу?

Хотя она уже прекрасно знала, что Рэй читает ее как открытую книгу на родном языке. И даже догадывается, что будет на следующей страничке. Но внутреннее желание не сдаваться без боя было сильнее, чем мысль о добровольном подчинении. А Рэю это до безумия нравилось.

Раньше, вступая в контакт с землянкой, Рэй чувствовал их готовность соглашаться на любые его предложения, лишь бы урвать кусок пожирнее — для них Рэй казался очередным богатым прожигателем жизни, недостижимым принцем, снизошедшим до них, убогих. Эти лживые верность и любовь за годы набили оскомину так, что Рэй прекратил все связи. И никто из них так и не узнал, с кем имел дело на самом деле.

Именно сейчас, когда первая волна ее эмоций немного схлынула, и он смог совладать со своими, Рэй начинал понимать подоплеку происходящего. Его Малена была не слабой, не плывущей по течению, не ищущей, к какому берегу пристать. Его девочке нужно было доказательство силы. Она пойдет лишь за тем, в ком действительно увидит превосходство. И лишь с таким она станет играть в простую игру, древнюю как мир: он большой — она маленькая, он сильный — она слабая, он защищает — она жмурит глаза в испуге, он дает — она принимает, он властвует — она подчиняется. Эти природные инстинкты во всей красе улеглись в связанную мысль, открывающую тайну женских мечтаний. Ее мечтаний.