Страница 4 из 9
Когда материала было собрано на целый выпуск, Ваня горячо поблагодарил Эльвиру Евгеньевну и быстрым шагом направился по узким коридорам к уже знакомой массивной двери из тёмного дерева. Но, к его большому сожалению, тот, кого он надеялся застать, уже покинул пределы кабинета. Маргарита Фёдоровна восседала на своём рабочем месте в гордом одиночестве, просматривая увесистую жёлтую папку с документами.
– А, это вы, Ваня, проходите, присаживайтесь, – приветливо кивнула директриса, указывая глазами на стул. – Ну и как вам наше «Солнышко»?
– Всё замечательно, Маргарита Фёдоровна, большое спасибо. К четвергу напишу статью, а в понедельник уже должны будут напечатать.
– А как вам наши детишки? Как прошли интервью с воспитанниками?
– Тоже хорошо, славные дети, порой кажутся слишком серьёзными, но это, должно быть, нормальное явление для сирот.
– Да… да… – задумчиво произнесла Маргарита Фёдоровна, уставившись в одну точку где-то за Ваниной спиной, потом опомнилась и продолжила: – А Ангелина? Она что вам сказала?
– Ангелина?
– Девочка в актовом зале, вы с ней так долго беседовали…
– Ах да, Ангелина! Такое имя необычное, а я и не запомнил. Там как раз Здравин вошёл, вот я и отвлёкся.
– Вы знаете майора Здравина? – вскинув тонкую накрашенную бровь спросила директриса.
– А кто ж его не знает! Тем более что я журналист, – многозначительно произнес Ваня.
– Ну-ну… так что всё-таки Ангелина говорила?
– Что-то про свою сестру Лику, которая пропала перед самым Новым годом. Потом она говорила какие-то странные вещи про больницу… – Ваня сдвинул брови, усиленно пытаясь вспомнить разговор с Ангелиной.
– Про больницу? – встревоженно переспросила Маргарита Фёдоровна и добавила еле слышно: – Я так и думала, что с ней будут проблемы.
– Какие проблемы?
– Ангелина больна, у них это семейное. Анжелика (или Лика), её родная сестра, тоже страдала психическими расстройствами. Анжелика сбежала из детского дома как раз перед Новым годом, до сих пор не можем её найти.
– А вы говорили, что в период новогодних праздников дети не убегают.
– Да, говорила, – растягивая слова и внимательно глядя на Ваню, произнесла директриса. – Но Анжелика – это особый случай. Она сбегала раза два или три, каждый раз её находили и возвращали, но она вновь убегала. Это её особенность. Вот посмотрите, – Маргарита Фёдоровна протянула Ване несколько листков из жёлтой папки. – Это Ликино личное дело, а это милицейские протоколы по факту задержания и передачи в детский дом. Видите?
– Да, – растерянно произнёс Ваня, не понимая, зачем ему всё это рассказывают.
– Ангелина хоть и родная сестра Лики, но она совсем другая. Я так надеялась, что болезнь обойдет её стороной… Ну, что-то я увлеклась. Вам, наверное, пора на другие объекты? Рада была знакомству, с нетерпением будем ждать вашей статьи.
– Я тоже рад, – произнёс Ваня, вставая. – Спасибо за всё.
Он натянул куртку и направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, обернулся и спросил:
– А Здравин давно уехал?
– Минут за десять до того, как вы вошли. А что?
– Нет, ничего. Так просто… – разочарованно вздохнул Ваня, потянул на себя дверь, переступил через порог и вновь обернулся. – А знаете что? Я напишу про Лику, и вообще про убегающих детей напишу. Вдруг это поможет её найти? Так что ещё увидимся.
Ваня махнул на прощание рукой, не без удовольствия отметив про себя, что лицо директрисы изумлённо-удивлённо вытянулось после его последних слов, и с чувством выполненного долга наконец-то вышел.
Глава 3. Шерлок Холмс.
Вдыхая полной грудью морозный воздух, Ваня бодро шагал по закрытой территории детского дома. Уже на проходной, услышав за спиной далёкий детский смех, он вдруг вспомнил, что так и не поговорил с той сказочной воспитательницей, которую встретил здесь первой. Поворачивать назад было поздно, ведь дело сделано, да и как он её найдет? Ваня тяжело вздохнул и продолжил путь.
– Надо обязательно написать про Лику, – пробормотал он вполголоса.
Очутившись за цветастыми воротами, Ваня увидел свою Старушку, слегка припорошенную снегом, а рядом с ней не столь старую, но порядком потрёпанную иномарку цвета металлик. Капот иномарки был поднят, и из-за него, рассыпая проклятия японским богам, звучал хрипловатый голос, принадлежащий не кому иному, как Григорию Здравину.
Поравнявшись с владельцем битой «Тойоты», Ваня быстро оценил ситуацию. С замиранием сердца и равнодушием в голосе он задал вполне уместный в данной ситуации вопрос:
– Не заводится? Может, помочь чем?
– Да тут уже ничем не поможешь, – прохрипел в ответ Здравин, окинув Ваню проницательным взглядом.
– Тогда, может, до города подвезти? А то здесь до остановки минут двадцать пешком.
– Знаю, – всё так же холодно ответил угрюмый майор. – Может и подвезти… До Горького подкинешь? Ну, или где-нибудь ближе к центру могу выйти.
– Да не вопрос! – беря панибратский тон, воскликнул Ваня.
Он наспех стряхнул со Старушки снег и повернул ключ зажигания. Старенький моторчик вновь не подвёл и послушно загудел. Пока машина прогревалась, Ваня судорожно составлял план беседы с недоверчивым следователем. Но беседа пошла совсем не по плану. Сев в машину и громко хлопнув дверью, Здравин заговорил первым:
– Ты журналист?
– Да. А как…
– Легко. Я же видел, как ты с диктофоном наперевес перед девчонками стоял. Да и вообще, я вас, журналистов, по запаху чувствую. Если ты хороший журналист, то знаешь, кто я, если ты умный журналист, то вопросов про Столыпко и его дело задавать не будешь. Понял?
– Понял, – сердито буркнул Ваня.
Встреча с кумиром оказалась не такой уж и приятной, и Ваня всерьёз подумывал: а не высадить ли хамоватого пассажира на ближайшей автобусной остановке? Пусть прокатится на общественном транспорте, хоть так станет ближе к народу. Как будто услышав его мысли, Здравин смягчил тон:
– Извини, если что не так. У меня сегодня день какой-то дурной, ещё машина сломалась…
– Забыли, – угрюмо отозвался Ваня, всё ещё сердясь, но остановку проехал.
Оба пассажира Старушки напряжённо молчали: Ваня прикидывал, стоит ли ему рассказывать об этой встрече в редакции, а Здравин сосредоточенно смотрел в окно. Пару раз он оборачивался и затем вновь утыкался в боковое стекло, вернее, в зеркало заднего вида, тускло поблёскивающее за ним.
– Тебе знаком серебристый «Лэнд-Крузер», госномер семьсот сорок восемь? – неожиданно спросил Здравин.
– Нет, – озадаченно ответил Ваня и тоже заглянул в зеркало заднего вида.
– С самого детского дома за нами следует.
– Да здесь до города одна дорога! Если ему тоже в центр, так и будет за нами ехать.
– Новенький «Лэнд-Крузер» за ржавой копейкой? Он уже раз пятьдесят мог бы нас обогнать. Нет, он едет именно за нами! Притормози.
Ваня послушно нажал на педаль тормоза. Старушка заскрипела и медленно остановилась на обочине. Серебристый красавец тоже замедлил ход, но, неожиданно передумав, набрал скорость и пронёсся мимо.
– Ну, вот видите! – усмехнулся Ваня.
– Ладно, поехали, – раздражённо махнул рукой Здравин. – Совсем нервы ни к чёрту!
Ваня в принципе не умел долго злиться, а вид затравленного Сыщика Номер Один вызвал в нём жалость и сочувствие. Поэтому, великодушно простив своему герою все грубости, Ваня принялся украдкой разглядывать человека, чьё лицо неоднократно видел в газетах, но никогда в непосредственной близости.
Георгию Здравину было тридцать семь лет, но выглядел он не меньше чем на сорок пять. Глубокая морщина на переносице проводила границу меж густых заросших бровей. Крупный нос с заметной горбинкой выделялся на худощавом лице. Если бы не светлые глаза и русые волосы, то его можно было бы принять за грузина. Опять же, кожа у Здравина была смуглая, как будто подкопченная южным солнцем, и серые, почти стального цвета глаза на её фоне выглядели неестественно. Оттого и взгляд становился тяжёлым, напрягающим.