Страница 3 из 10
–Эй, хочешь покидать мяч? – Дима
Я сделала вид, что не слышу и пошла дальше, тогда он подбежал ко мне, взял за плечо, я поняла, что в тот день это был он, сомнений быть не могло. Когда я развернулась к нему лицом, я ожидала, что он смутиться или отшатнется от меня, но он только покраснел.
– Хочешь со мной покидать мяч в кольцо? Я научу тебя играть в «33», – Дима
–Да, давай, – я
Мне было интересно, когда он выдаст себя, либо же я ошиблась, но слишком много сходства, хотя бы его хватка на моем плече. Первой бросала я, не попала в кольцо, Дима побежал за мячом, я отметила то, что он спортивный, он был симпатичным, но блондины мне никогда не нравились.
– Давай научу правильно кидать? – Дима
Я кивнула головой, хотя мне было страшно, двор опустел, палило солнце, все разошлись, но все–таки это день, и я была уверена, что он не настолько сумасшедший, чтобы повторить это днем. Дима подошел ко мне со спины, взял меня за кисти рук, поставил руки в правильную позицию, и закинул моими руками мяч в кольцо. Мне это понравилось, я даже была в восторге, в какой-то момент я была уверена, что я ошиблась и Дима не мог быть тем человеком. Он рассказывал смешные истории с тренировок, я смеялась, попутно бросала в кольцо мяч. Дима предложил научить кидать мяч со штрафной линии, я конечно же согласилась, он снова встал позади меня, но на этот раз он обнял меня под грудью и сжал.
–В юбке ты намного сексуальнее, чем в бриджах
Я задержала дыхание, думала, что мне это показалось, потому что мы кидали в кольцо мяч и смеялись, а сейчас он сознается в том, что сделал.
–Неужели ты меня не узнала?
–Нет, там было темно, я не видела лица
– Ты меня узнала, поэтому сделала вид, что не услышала меня
– Отпусти, я закричу
– Не закричишь, я знаю таких как ты, ты тихоня, выбираешь быть незаметной и удобной, поэтому ты так меня заводишь
– Отпусти, пожалуйста, мне страшно
– Я хочу тебя, что мне с этим делать?
– Найти старше, мне всего 14
– В ноябре тебе 15, так что ты почти взрослая, тем более ты не девственница
– Откуда ты знаешь, что мне 15 будет?
– Каждый год в ноябре твои гости приходят с шарами «Оле 12», «Оле 13» и вот я вычислил, что в этом году уже 15
– Что ты хочешь?
– Хочу встречаться с тобой
– Встречаться? После того, что ты сделал?
– Ты не кричала, а намокала, не обманывай себя
– Мне не нравятся блондины
– Тебе придется пересмотреть свои вкусы
– Ты не боишься, что я расскажу родителям о том, что ты сделал?
– Валяй, мне плевать, я все равно хочу тебя, да и ты совсем не выглядишь на 14, сиськи у тебя как у взрослых девок. Ты же сама хочешь секса, а я хочу тебя
– Даже если мы будем встречаться, никакого секса до моего дня рождения
– А вот так не пойдет, не нравятся блондины значит? Так не смотри просто
Он оторвал меня от земли, понес снова к лабиринту, поставил на землю, взял мои руки и положил на трубы, и прижал собой меня к лабиринту.
–Только попробуй закричать, я сделаю тебе больно
Я не плакала, я не кричала, я послушно выполняла то, что он мне сказал, сама не знаю почему.
Он спустил мои трусы до колен, а потом попытался вставить в меня член, но у него ничего не вышло, потому что член его был достаточно большим, я чувствовала, как член просто не может войти. Он толкнул мою правую ногу в сторону, чтобы я шире встала и потянул меня за бедра на себя и вот тут я и почувствовала боль, меня как ошпарили. Ему удалось войти в меня, но от боли мои щеки запылали, а через пару толчков мое дыхание сбилось, и я почувствовала наслаждение, сама себя я никогда до такого не доводила. Я очень хотела застонать, но мне было стыдно, и я сдерживалась, а через пару толчков он вышел из меня и кончил прямо на землю рядом со мной. Я натянула трусы обратно и продолжала стоять спиной к нему. Он подошел ко мне со спины и прошептал: «Если ты не изменишься, тебя будут иметь все, и не только в сексе». После этого я услышала, как он взял сумку с земли и пошел в сторону своего двора по путно набивая мячом об асфальт.
С того дня я больше не гуляла на улице, гуляла я только от дома до секций и обратно, о том, что сделал Дима я никому не рассказала, мне было стыдно за то, что я такая слабая. Эта тяжелая тайна стала для меня наказанием за беспомощность, и я сама выбрала это наказание для себя. Парни для меня стали представлять не только угрозу, но еще и сгусток всего омерзительного, я не могла смотреть ни на кого, мне постоянно казалось, что они хотят меня обидеть или изнасиловать. Девушки для меня наоборот стали привлекательными и безобидными, мой мир изменился.
В сентябре я решила без ведома матери записаться на рукопашный бой, до этого мне можно было заниматься только тем, чем мать разрешит, например хореографией, фортепиано, гитарой, шахматами, олимпиадами, дизайн интерьеров. Самое главное я этим занималась всем одновременно, вставала в 9 утра и приходила в 10 часу вечера. Моя мать не могла догадаться, что я записалась на рукопашный бой, ведь для этого у меня не было времени по, ее мнению, но я скрыла, что бросила хореографию и время как раз появилось. На тренировках я была свободна, мне не было страшно, я расслаблялась, а давление со стороны тренера – детский сад, я ушла с головой туда, ходила и никогда не пропускала. И вот настал момент, когда все дома поменялось.
Позанимавшись рукопашным боем полгода, зимой, я укрепилась в мысли, что я ловчее и сильнее многих парней в группе, а тренер говорил, что у меня талант, я стала воспринимать мир вокруг себя иначе, мне захотелось улыбаться каждому дню. Приходя домой, я не хотела улыбаться вовсе, там снова она, там снова оскорбления и избиения и вот я снова сижу на диване и жду ударов, пока моя мать читает мой дневник. Я видела как ее щеки поднимаются и проступает пятнами краснота на щеках, знала, что за этим последует и опустила голову вниз, ожидая пока она подойдет ко мне и ударит, но подходя ко мне, она начала говорить какая я глупая и никчемная, как ей стыдно за меня на работе, у всех дети хорошо учатся и радуют своих родителей, а я только разочарования могу приносить. И в момент мне стало так обидно, что чужой человек хвалит меня, ставит с сильными соперниками в спарринг, а моя мать стыдится меня, и вот она уже стоит у дивана и замахивается, неожиданно я подняла голову, смотрю ей в лицо, перехватываю ее руку и сжимаю, сказав то, что определило следующие мои годы жизни: «Бить ты меня больше не будешь и мне абсолютно насрать что ты думаешь обо мне и о моей учебе». Самое удивительное, что если бы я была в фильме, то я бы вышла из дома хлопнув дверью, но я осталась сидеть и ждать ее реакции, потому что как животное, я почувствовала, как она дернулась от испуга, когда я перехватила ее руку, видела ее глаза и я осталась ждать. Она решила, что если она не подаст виду, что ей теперь страшно, то все вернется как было: «Взрослой себя почувствовала? Делать уроки лучше надо». На что я всего лишь дала ей обещание: «Ты увидишь какая я взрослая».
Началось все на следующий день после моего отпора. Я перестала учить уроки вообще, не брала учебники в школу, скатилась до двоек, хотя тройки у меня были не от того, что я глупа, а от страха перед учебой, от отсутствия желания, когда заставляют делать – ничего не хочется вдвойне. Через 2 месяца я перестала ходить в школу, меня не было по 2 недели подряд, мою мать стали разыскивать, задаваясь вопросом «как же она так не следит?», ведь они не могли знать, что следить она уже не могла за мной, я не позволила. С горем пополам, прогуляв около половины года, я получаю оценки, и они меня саму не радовали, ведь теперь меня мать не контролирует, а оценки хочется для себя. Следующий год проходит вялотекущем, ничего выходящего за пределы нормы не происходило, мать меня не трогала уже, конечно, я потихоньку начинаю сама хотеть учиться. А вот и девятый класс, вот на удивление многих я сдала русский лучше, чем отличница в моем классе, а вот я сдала геометрию, математику и литературу на 4, и надо же было видеть недоумение мерзких учителей, которые давно списали меня со счетов, а самое поразительное, так это гордость и радость в глазах моей матери! Черт побери, какого черта она улыбается, что она тут вообще делает, противно на нее смотреть лживая дрянь. Казалось бы, я должна ликовать своей победе над теми, кто пророчил мне одни ужасы. На выпускной я не пошла, потому что друзей особо и не было, а как вообще они могли быть у меня? Я с утра до ночи то в секциях, то в школе, а самое ужасное, что я стала замечать то, что люди в секциях не такие, как я, они либо были с блаженным взглядом, либо у них идея-фикс – быть как Денис Мацуев, не меньше, что означало – нам не по пути. В секции рукопашного боя – одни остались мальчишки, и они меня больше боялись, чем хотели завести разговор. На шахматах были одни задроты в очках с толстыми линзами, со странным юмором и прыщавыми воспаленными щеками. Везде был ужас, я везде была чужой. В старой школе оставаться я не собиралась, мне все так опостылело, и я попросила мать перевести меня в другую школу, потому что мне была необходима смена обстановки. И вот я перехожу в 10 класс в новую школу.