Страница 11 из 12
Он был немного выше меня, гладко выбрит, выглядел свежо и моложе своих тридцати пяти лет, одет был в темно-синий костюм. Мне он скорее понравился. Императора сопровождала пара гвардейцев, которые неподвижно замерли возле входа в комнату.
— Ваше Императорское Величество, — поприветствовал я его, почтительно склонив голову.
— Рад вас видеть, виконт, — ответил он мне и пригласил к столу. — Присаживайтесь и расслабьтесь, а то у вас такой вид, будто вы проглотили швабру.
Я послушно сел на указанное им место и поправил салфетку.
— Наконец-то позавтракаю в компании молодого человека, а то от этих стариков как-то устаешь, — улыбнулся он.
В этот момент в комнату вошел небольшой отряд слуг, которые ловко и умело подали нам еду. На завтрак был плов с раками, а в качестве десерта подали грушу в вине. Достаточно сытно, но так чтобы потом не тяготиться съеденным. Годится. Из напитков имелось несколько видов сока.
После того, как слуги ушли, Император махнул рукой гвардейцам, чтобы и они вышли.
— Кушайте, виконт, и чувствуйте себя свободнее. Не сидите как девица на выданье, я этого не люблю, — улыбнулся Николай Александрович и вооружился вилкой. — Создается ощущение, что я пригласил вас на допрос в тайную канцелярию, а между тем — у меня просто возникло острое желание побеседовать с вами.
— Я попробую, — пообещал я.
— Нет уж, вы постарайтесь, — хмыкнул Романов и приступил к еде. Я последовал его примеру.
— Как вам ваше новое владение в Барвихе? — спросил Николай через несколько минут. — Мне показалось, что молодого человека его размеров будет вполне достаточно.
— Так и есть Ваше Императорское Величество, меня бы устроило и что-нибудь попроще.
— Да, мне говорили, что вы не особо честолюбивый молодой человек, — он посмотрел на меня и усмехнулся. — В нынешние времена — это качество большая редкость. Все хотят наверх и как можно скорее.
Я ничего не ответил, не стану же я себя нахваливать?
— Ладно, оставим это. Я хотел вам выразить благодарность за помощь моему другу Захрану. Он вас очень хвалил. Просил напомнить, что вы можете обратиться к нему с любой просьбой, когда в этом возникнет необходимость.
— Спасибо, я помню.
— Угу, ну и я всегда отвечаю добром на хорошие дела.
— Это я уже заметил, благодарю.
— Ерунда. Мелочи, о которых даже неловко говорить, — Император отодвинул свою тарелку в сторону и приступил к груше. — Кстати, я был очень удивлен, когда несколько месяцев назад мне доложили, что вы поступили в Саратовскую Академию Мироходцев. Думаю, причины моего удивления вам понятны?
Так, ну вот, собственно, мы и приступили к главному разговору сегодняшнего завтрака. Все, что происходило со мной до этого момента, на самом деле неважно — так, небольшая проверка, во время которой на меня просто смотрели. Именно сейчас он будет думать, как со мной поступить дальше.
— Не совсем понятны, Ваше Императорское Величество. Я посчитал своим долгом поступить так, как и должен был поступить истинный дворянин. Пришел на помощь своему Отечеству в сложное для него время.
— Виконт, не стройте из себя дурака, у вас это не очень хорошо получается, — сказал Романов и ткнул в мою сторону вилкой. — Вам ведь ясен смысл моего вопроса, не так ли?
— Разумеется. Но я не думаю, что должен обсуждать ваше решение... В любом случае — я принял решение поступить в Академию вполне осознанно, меня никто не принуждал.
Некоторое время мы молча ели. Я покончил с пловом и приступил к груше, а Император ковырял ее вилкой, пытаясь избавить запеченный фрукт от кожуры. Получалось не очень. Наконец он плюнул на это дело и налил себе сока.
— Мне доложили о вашем эксперименте, в котором вы участвовали вместе с Салтыковой, — сказал он после продолжительной паузы. — Очень смелый и достойный поступок. Расскажите о причинах. Все-таки не каждый на это отважится.
Ну вот и что ему сейчас сказать? Что дело не только в моем желании помочь Империи поскорее покончить с этой нечистью, но еще и в том, что мне понравилась Екатерина и очень сильно захотелось ей помочь? Интересно, как бы он к этому отнесся, скажи я так.
— Я хочу, чтобы эта война поскорее закончилась, Ваше Императорское Величество. Слишком много достойных людей на ней гибнут и слишком много недостойных на ней зарабатывают. Мне кажется, это не очень правильно.
— Достойный ответ, — улыбнулся Романов. — Но вот какой-то слишком сладкий. Я бы даже сказал — приторный. Неужели дело только в этом? Если вы сейчас скажете, что это так, то я буду считать свое время, которое я потратил на завтрак с вами, напрасно потерянным.
— Есть еще одна причина, — я прекратил есть и посмотрел в глаза Николаю. Если хочет честного ответа, он его получит. — Учитывая обстоятельства, в которых оказался мой род, для меня это единственный путь вернуть уважение к нашей фамилии. Во всяком случае, с этого стоит начать, а потом уже... разобраться во всем остальном.
— Вот это уже ближе к делу, — кивнул он. — Мне нужно было услышать это от вас. Мы хотим затеять большое дело и вы, возможно, будете в нем участвовать в числе прочих. Поэтому мне необходимо знать — насколько лично я могу доверять вам. Ведь вы могли затаить обиду...
— На вас мне нечего обижаться, Ваше Императорское Величество — так сложились обстоятельства.
— Вот как? — удивленно посмотрел на меня Романов. — Почему вы так говорите?
— У меня есть основания полагать, что моего отца подставили. Поэтому никакой обиды на вас у меня нет, но вот на некоторых прочих она имеется...
Какое-то время в комнате было тихо. Император молча пил сок, а я заканчивал с грушей, которая к этому моменту начала казаться мне безвкусной.
— Я тоже буду честен с вами, виконт, и вот что скажу... Ваш отец... Я был знаком с ним и он мне нравился. Когда вскрылось это дело, я даже не поверил, что это так, но... В общем, я понимаю, что вы хотите добиться восстановления доброго имени Михаила Федоровича...
Он замолчал и я воспользовался паузой.
— Не только восстановления его доброго имени, но еще я очень хочу справедливости. Мне кажется, что добиться этого моя прямая обязанность.
— У вас есть какие-то конкретные обвинения и доказательства, виконт?
— Пока нет, но я буду стараться их найти.
— Понятно, — усмехнулся Романов. — Достойное желание, если, конечно, оно имеет под собой какие-то основания. Ну и то, что не бросаетесь обвинениями, пока этих самых доказательств у вас нет — это тоже правильно. К чему сотрясать воздух пустыми словами? Кстати, у меня к вам вопрос — вы знаете, что в Саратовской жандармерии вас называли Кровавым Бароном?