Великий царь

– А ты пойдешь пешком следом за нами. До конца рощи. Но не слишком торопись.

Этокл молча поклонился, быстро уловив, к чему клонит хозяин. Гелона, словно всю жизнь ждала этого момента, хлестнула лошадей, и они быстро оставили медленно бредущего оруженосца позади. То, что оба они, едва встретившись, подумали об одном и том же, Тарас понял очень быстро. Буквально через пару минут. Стоило Этоклу исчезнуть из виду, и Гелона вновь повела себя как на Гимнопедиях – стала нежно прижиматься бедром. Да с каждым мгновением все плотнее, явно давая понять, что на этот раз Тараса ничто не спасет от ее желания. И хотя ехали они молча, разговоры были уже не нужны, оба все понимали без слов.

С Гелоной он совокупился прямо в лесу, едва мощнотелая красотка свернула с дороги и повозка остановилась среди деревьев. Эта сильная женщина за двадцать минут неистовой страсти просто выпила из него все соки, заставив ублажать ее по-всякому. А потом скрылась в пыли, хлестнув лошадей, словно ее и не было.

«Пора заканчивать этот затянувшийся мальчишник, – решил боец, – а то, так и до животного опуститься недолго, если думать только промежностью».

Спустя пару дней абсолютно изможденный Тарас добрался-таки до Пелланы, где сразу же был вызван лохагом на службу и принял участие в учебном сражении, а потом и марш-броске. Честно говоря, он был очень рад этому, так как времени и сил на женщин у него больше не оставалось. Хотя даже после дневного марш-броска он ощущал себя гораздо бодрее, чем после двадцати минут с Гелоной. Как он узнал спустя месяц, Гелона вышла замуж и теперь жила недалеко от Селласия. «Похоже, – усмехнувшись, поймал себя на мысли Тарас, – у нее тогда был девичник».

– Давай остановимся у ближайшего источника, отец, – предложил Тарас, неохотно возвращаясь из воспоминаний. Он случайно заметил вырубленную в скале нишу, где бил небольшой фонтанчик, – посидим немного, а то я устал трястись в этой колымаге.

– Ну что же, давай, – согласился Геронт, тоже размышлявший о чем-то своем. – Панорм, подвези нас вон к тому бассейну.

Через пару минут они омыли руки и лица, и, освежившись, присели на прохладные камни, что находились в тени нависавшей скалы.

– Скажи, отец, – вдруг спросил Тарас, глядя на блестевшую перед ними морскую гладь, – а почему у нас нет флота? Ведь он мог бы стать столь же грозным оружием для врагов, как и наша армия.

– Так завещал нам Ликург, – ответил мудрый геронт, вытирая рукой мокрое лицо. – Спартанцам запрещено строить военные корабли и служить во флоте. Мы сильны своей армией.

– Да, наша армия лучшая во всей Греции, – кивнул Тарас. – Но ведь если бы у нас был флот, то мы могли бы стать вдвое сильнее. Ведь море омывает все наши берега. Да и добраться нашей армии до других враждебных полисов было бы гораздо легче.

– Ты осуждаешь наши традиции? – брови Поликарха поползли вверх.

– Нет, что ты, – поспешно добавил Тарас, – но ведь у афинян, наших главных врагов, есть и то, и другое. Иногда они оказывают нам сильное сопротивление на суше, но у них всегда есть возможность нанести нам удар в спину и высадить своих солдат на любом из наших берегов. А у нас нет таких возможностей.

– Не нам менять заветы Ликурга, – хмуро ответил геронт, но в его словах Тарас уловил нотки согласия. Похоже, старому геронту тоже не все нравилось в древних заветах, хотя он сам был их охранителем.

Поликарх встал, поправив гиматий, и сделал несколько шагов по направлению к повозке.

– Поторопимся, – сказал он, обернувшись к Гисандру, все еще отдыхавшему в тени небольшого грота. – Прасии уже близко, а нас ждут дела. Ведь ты еще не нашел мастера.

Глава пятая

Удар в спину

Приказав пастухам молчать и отойти обратно за перевал, быстрым движением Тарас надел на голову шлем, затянув ремешок.

– Бриант, копье! – произнес он громким шепотом.

– Кого ты увидел там? – поинтересовался Офриад, появляясь за его спиной вместе с остальными спартанцами. – Потерявшихся коз?

– Персы, – тихо проговорил Тарас, объясняя свои приготовления и указав на мерцавшие костры, – человек тридцать.

– Что же, – обрадовался предстоящей битве Офриад, – атакуем их. Нас десять бойцов, мы с ними легко справимся.

– Возможно, – ответил Тарас, взвешивая на руке копье, – но мы должны убедиться, что их не больше и что никто из них не уйдет живым, чтобы рассказать о том, что встретил нас здесь. Надо узнать, кто они, куда идут и как оказались здесь. Быть может, они заблудились и не подозревают о том, что это за тропа.

– А может быть, у них есть проводник из местных пастухов, как и у нас, – предположил Архелон, выглядывая из-за валуна, чтобы лучше рассмотреть персов, – который тоже знает о тропе.

– Так что же ты предлагаешь, – дернул плечом нетерпеливый Офриад, – ждать до утра?

– Нет, – успокоил его Тарас, – до рассвета мы ждать не будем. Ночь – наше время. И мы нападем. Но прежде дождемся, пока они улягутся спать. Мы убьем часовых, а затем переколем их во сне, как свиней.

Этот план Офриаду понравился.

– Что же, – сказал он, присаживаясь на камень, – ради этого я подожду. Ты хорошо придумал, Гисандр.

Остальные спартанцы тоже сели, спрятавшись за камнями, чтобы иметь возможность наблюдать за тропой, оставаясь невидимыми. Луна освещала лишь кромки скал, оставляя в проходе кромешный мрак. Тарас, в душе предпочитавший действовать силами своего обученного отряда, понимал, что удержать спартанцев от схватки с персами все же не удастся. А они ни за что не захотят драться в одном строю с илотами и косо посмотрят даже на периеков. В то же время он намеревался испытать в бою новое оружие – гастрафеты, которые били вдвое дальше луков. Из них можно было поражать одетых в доспехи персов даже отсюда, с места засады. Но Тарас решил все же выдвинуть стрелков вперед и приказал Никомеду и Мегаклиду подползти поближе к стоянке персов, откуда они должны будут контролировать тропу. А если кто из персов в одиночку направится в эту сторону, пропустить его, а потом тихо захватить в плен. Если же все будет спокойно, то ждать общего наступления и «валить» всех, оказавшихся в зоне досягаемости.

Когда два периека с гастрафетами за спиной и колчанами стрел на боках растворились во тьме, Тарас приказал остальным ожидать возле спартанцев, а затем подозвал к себе илотов.

– Этокл и Бриант, вы должны ожидать здесь окончания драки и не встревать в нее, если дело не обернется совсем плохо, – заявил Тарас, – а затем один из вас, это будешь ты, Бриант, отправится вместе с пастухами по тропе назад и сообщит все царю Леониду. Даже если мы погибнем, он должен знать об этой тропе. И ты проведешь его сюда.

Бриант кивнул.

– А ты, Этокл, отойдешь к первому перевалу и будешь ждать прибытия спартанцев. Если же персы пойдут вперед, то вернешься в лагерь вслед за Бриантом.

Этокл тоже молча кивнул.

– И еще, Бриант, – Тарас понизил до шепота и без того тихий голос, – эти пастухи… они слишком много знают. Так что, в случае нашей смерти, должен остаться только один человек, кто помнит, как отыскать эту тропу.

– Я все понял, господин, – пробормотал Бриант, – у меня хватит силы и ловкости.

– Не сомневаюсь, – подтвердил Тарас, внезапно ощутив, как и в его характер по капле просочилось спартанское вероломство, – ведь не зря же я тебя учил два года.

Отдав все необходимые распоряжения, Тарас вновь вернулся к самой крайней скале, что почти перегораживала выход с перевала, и, встав рядом с Архелоном, посмотрел в сторону лагеря персов. Там уже погасли почти все огни. Тлело только три костра, в которых слуги поддерживали слабый огонь для обогрева. Ночью в горах не жарко. И подумав об этом, Тарас, раньше не замечавший прохлады от возбуждения, даже запахнулся в свой плащ.

– Они уже уснули, – поделился наблюдениями Архелон, – думаю, ты прав, их человек тридцать. И мы можем иметь успех, если нападем внезапно.

Тарас, присмотревшись к лагерю, согласился с Архелоном. Он сделал призывный жест, и тотчас рядом с ним бесшумно возникло десять силуэтов со щитами и копьями. Укрытые плащами доспехи во тьме делали спартанцев почти невидимыми, лишь луна слегка серебрила покатые бока шлемов.