Страница 17 из 75
− Хм, странно. Мне показалось, что этот северянин хоть и суров на вид, но довольно сдержанный человек, − задумчиво хмурится наш спутник.
− Поверьте, я знаю, что говорю.
− Понимаю, − роняет Азим, больше не пытаясь спорить с эмпатом.
Но дальше эту тему они не развивают, поскольку мы как раз выходим через восточные двери в соседний зал, где стены и потолок поражают роскошными фресками и драгоценной мозаикой, потом в широкий коридор з золочёнными колонами и цветущими карликовыми деревьями в золотых кадках. По розовому мрамору пола бежит эхо наших шагов. Красота и роскошь дворца короля Ардораша впечатляет даже нас, сэйнарских принцесс. Убранство папиного дворца по сравнению с этим кажется куда более сдержанным.
И вот наконец слуги распахивают перед нами золочённые двери, выпуская в тот самый сад.
− О боги, как же тут красиво! – выдыхает сестра, когда мы останавливаемся на вершине ступенек, чтобы обозреть общий вид.
Украшенный множеством фонариков и магических светлячков сад действительно выглядит потрясающе. Подсвеченные статуи, буйство цветов, звон фонтанов, всё это так и манит.
− Внизу вид должен быть ещё лучше, − обещает Азим, довольный произведённым эффектом. – Пойдёмте?
И снова он обращается только к моей сестре. Словно меня вовсе нет рядом. Это… задевает. Цепляет изнутри, поднимая волну раздражения. К моему стыду, не только на принца, но и на сестру. Впервые я такое чувствую. И тем сложнее мне это в себе подавить.
− Да, конечно, − с энтузиазмом кивает Софи.
Ну да, как же иначе? Что я здесь делаю?
Оглянувшись на двух наших телохранителей, молчаливыми тенями, следующих позади, тихонько вздыхаю и позволяю своей близняшке увлечь меня дальше.
− Вам нравится этот праздник, Софи? – слышу новый вопрос Азима, когда мы уже бредём по дорожке под мерцающими огоньками.
− Да, очень.
− А вашей сестре? – огорошивает он уже нас обеих.
− А разве вы не можете спросить у неё самой? − неуверенно произносит Софи. Но глянув на моё застывшее лицо, понятливо округляет глаза.
− Боюсь, что не могу. Каждый раз, когда я с ней разговариваю, Николь находит повод повздорить со мной. Сейчас мне бы этого не хотелось.
− Понимаю, − задумчиво тянет Софи, точно тем же тоном, что и сам Азим немного ранее. – Что ж… Николь тоже нравится этот праздник, но мне весь вечер кажется, что её что-то беспокоит.
− Действительно? И что же это может быть?
Они что, серьёзно? Собираются обсуждать меня при мне? Ну ладно Азим, он и такт − понятия несовместимые. Но Софи?
− Не знаю, − пожимает плечами сестра. – Этот вопрос точно не ко мне нужно обращать.
Вот именно!
− Вы правы, − кивает его босварийское высочество, признавая очевидное. – Жаль, что правдивого ответа я на него всё равно не получу. А вот и фонтаны, − меняет он тему.
Мы как раз поворачиваем и перед нами действительно открывается вид на целый ансамбль мерцающих фонтанов. Ветерок доносит до нас прохладную влагу брызг. Воздух здесь буквально напитан сладостными пьянящими ароматами цветов и, кажется, даже благовоний.
Азим ведёт нас дальше к скамеечкам скрытым в тени каких-то очередных цветущих кустарников. Софи охотно усаживается на одну из них. Азим застывает рядом, размышляя о чём-то своём. Я же остаюсь стоять немного в стороне, делая вид, что любуюсь окрестностями, и едва справляясь с желанием раздражённо сложить руки на груди.
Сегодня мы с сестрой будто поменялись местами. Обычно это я больше разговариваю, поддерживая разговор в любой компании, а она отмалчивается наблюдая за всеми со стороны. Хотя… может причина её молчаливости как раз во мне? Может, она была бы более общительной, если бы я меньше болтала, перетягивая на себя всё внимание окружающих. Может, это моя вина, что и Азим обратил внимание на меня, а не на ту, кому он действительно понравился?
Подозрительно сощурившись, я теперь смотрю на свою близняшку, пытаясь оценить, насколько верны могут быть мои догадки. От той нервозности, которую я наблюдала в ней там, в зале, не осталось и следа. Софи выглядит умиротворённой и спокойной. Но чуточку сдвинутые брови выдают бурную работу мысли. Кажется, сестра сейчас что-то усердно замышляет.
− Знаете, Азим, я должна вам кое в чём признаться, − произносит она неожиданно, привлекая внимание принца. И продолжает невозмутимо: – Когда мы с вами познакомились три года назад, вы мне очень сильно понравились. Более того, я вас влюбилась. Со всей наивной искренностью, на которую способен впечатлительный подросток.
Напомните мне кто-нибудь, как нужно дышать. Потому что сама я, кажется, разучилась.
Впрочем, ошарашила сестрёнка не только меня. Азим тоже выглядит, мягко говоря, удивлённым. И очень обескураженным.
− К-хм, я… польщён, Софи, − прокашлявшись, наконец выдавливает он. − Правда. Вы прекрасная девушка, я искренне восхищаюсь вами. Но…
− Но вы меня не любите. Я знаю, − невозмутимо кивает моя интриганка-сестра. – Вас всегда интересовала только Николь.
− К-хм, − снова выпадает в осадок его босварийское высочество.
− Кажется, ты серьёзно простыл, − фыркаю, не сдержавшись. – Может, целителя вызови?
Зыркнув на меня недобро, Азим всё-таки как-то умудряется вернуть себе самообладание.
− Вы правы, Софи. Отрицать не буду, − кивает он, прищурившись и пристально её рассматривая. – Но раз уж вы знаете, какие чувства вызывает во мне ваша сестра, в чём тогда причина вашего неожиданного признания?
− Мне это, кстати, тоже очень интересно узнать, − замечаю, возмущённо смотря на сестру. − Если тебе всё же неприятно, что его высочество пытался за мной ухаживать, могу тебя успокоить. Мы сегодня с Азимом объяснились, и я твёрдо обозначила, что мы с ним не подходим друг другу. Видишь, на него даже подействовало, он со мной весь вечер не разговаривает.
Софи удивлённо вскидывает брови, а потом выразительно смотрит на самого Азима.
− Причину вы только что сами могли услышать. Я никоим образом не собираюсь вмешиваться в ваши с Ники отношения, но раз уж существует такая вероятность, что вы можете стать мужем моей любимой сестры, думаю, что должна раз и навсегда прояснить то, как сама отношусь к этой ситуации. Чтобы Николь принимала решения, исходя только из своих чувств, а не из моих.
Я её придушу. Нет, покусаю. Нет, нацеплю иллюзию жутких бородавок и не буду снимать неделями. И в кровати у неё отныне будут жить лягушки. О-о-о-очень реалистичные.
− Да, я была в вас влюблена, Азим, − тем временем продолжает эта правдолюбка. − Пожалуй, эта влюблённость ещё не прошла до конца, поскольку я по-прежнему испытываю к вам глубокую искреннюю симпатию. Но это не та настоящая любовь к мужчине, которую мне бы хотелось испытать к своему избраннику. Я объективно понимаю, что вы не видите во мне свою избранницу, а я не смогла бы быть вашей женой. И я совершенно точно не буду против вашего с Ники брака, если вы полюбите друг друга. Я уже говорила всё это сестре, но чувствую, что она всё равно сомневается в моих словах.
− Вот как? – задумчиво тянет его босварийское высочество, теперь задумчиво рассматривая уже меня. Снова.
− Да. Потому я и решилась открыто высказаться сейчас, чтобы доказать свою искренность. И вам. И, самое главное, Николь.
− Это действительно достойно восхищения, Софи, − произносит Азим, не отводя от меня глаз. – Не каждый решится так открыто рассказать о своих чувствах, пусть даже прошедших. Многим тяжело быть искренними даже перед самим собой.
Это он на меня намекает?
− А некоторые видят в других то, чего там и в помине нет, − не выдерживаю я. – И сами рады обманываться и этим другим покоя не дают. Так этим заблуждающимся безумцам ещё и помогают. Не ожидала от тебя такой подставы, Софи.
− Прости, если расстроила, Ники. Но я поступила так, как посчитала правильным, − спокойно замечает она, поднимая подбородок. – Устранилась из уравнения.
И кто там её мягкой считает? Под этой видимой мягкостью скрыта стать рациональной прагматичности. Вот только никогда я не думала, что это может против меня обернуться.