Страница 10 из 75
− Опять секретничать пойдёте? – фыркает Джил. Играет бровями многозначительно: – Признались бы уже, что у вас шуры-муры. А то всё прячетесь по углам.
У Адаля, от неожиданности, буквально лицо вытягивается, и глаза становятся размером с блюдце. А меня от его реакции разбирает смех.
− Всё, вы нас раскусили, − обнимаю пребывающего в полной растерянности друга и, притянув его к себе, звонко чмокаю в щёку. – Так что, пойдём мы… секретничать.
Ухватив Ади за руку, увожу его к нему же в спальню. Тщательно закрываю за нами дверь. И поворачиваюсь к смущённому парню.
− Да ладно тебе, − широко улыбаюсь. – Пусть думают, тебе же лучше. Меньше вопросов будет.
− Ты опять права, − хмыкает он наконец. − Если тебя это не напрягает, то пусть...
− Ни капли. Теперь стой ровно, − подхожу я к нему, встряхивая пальцы и всматриваясь в плетения созданной мною личины. Магия послушно устремляется в ладони.
Красивый он у меня получился. Впрочем, и оригинал тоже ничего так. Очень симпатичный. Но, хоть я и соотносила черты иллюзии с настоящими, для лучшей фиксации и достоверности, всё же делала их по возможности максимально непохожими, создавая новую внешность. Чтобы совершенно точно никто не узнал, кто скрывается под маской чернявого нелюдимого изобретателя из квартала художников.
− Слушай, а можешь выполнить одну мою маленькую просьбу? – спрашиваю задумчиво, когда заканчиваю своё дело.
− Какую? – смотрит на меня друг из-под лохматой чёлки.
− Можешь в течение следующей недели иногда писать мне короткие любовные письма? Раза три-четыре в день.
− Зачем? – с удивлённым смешком интересуется Ади.
− Чтобы кое-кто не думал, что для меня на нём свет клином сошёлся.
Глава 7
Азим
− Какого беса, Азим? На ней что, свет клином сошёлся? – раздражённо цедит отец, играя желваками. – Я сквозь пальцы смотрел на то, что ты без конца таскаешься к Сэйнарам, выслуживаясь перед Коримом. Но жениться на одной из них? Даже не думай!
− Если ты вдруг не обратил внимания, я не спрашиваю твоего позволения, − замечаю ровным тоном, размышляя над тем, как вычислить очередного крота в королевском дворце.
Вряд ли это кто-то из приближённых дяди, тот своё окружение чистит с регулярной жёсткой основательностью. А вот дед… пожалуй, возраст сделал его слишком мягким. Наверняка, именно в их бабушкой окружении затесались новые соглядатаи отца.
Ну или дед сам сообщил сыну, на ком я решил жениться, чтобы ещё раз поставить на место своего старшего изгнанного отпрыска.
Три года назад, мой отец, хоть и под давлением обстоятельств, но всё же сам отрёкся от трона. Тогда он раскаялся в своих преступлениях, оплакивая своих дочерей, моих сестёр, которые сгинули из-за его непомерных амбиций, интриг и безответственной неразборчивости в средствах. И с достоинством принял изгнание, ставшее его расплатой за содеянное. Но время лечит даже проснувшуюся совесть. И всё чаще мой изгнанный родитель стал позволять себе вмешиваться в то, что его больше не касается, и пытаться влиять на то, что никоим образом не является его сферой ответственности.
Вот и сегодня, накануне прибытия сэйнарской делегации, он написал мне, что матери стало хуже, и, взыграв на моих сыновьих чувствах, вынудил приехать к нему во дворец, чтобы высказать мне всё, что думает по поводу моего решения женится на Николь Сэйнар.
Стоило мне выйти от матери, как меня позвали в кабинет отца для разговора.
− Не спрашиваешь, значит? – вспыхивают яростью его глаза. – А своей головой думаешь? С тех пор как Корим стал наследным принцем, его ты чтишь больше, чем родного отца, и даже больше, чем деда. Ты стал его верным цепным псом. Думаешь, он сделает тебя наследником? Имея сына от своей бешеной сэйнарки. Да плевать он хотел на тебя. Ты нужен только своей настоящей семье, сын. Запомни это!
− О какой семье ты говоришь? – поднимаю равнодушный взгляд. Кривлюсь цинично. Этот разговор меня уже откровенно начал утомлять. А ещё забирать время, которое я мог бы потратить более продуктивно. – Той, которую ты разрушил? Кому я нужен? Больной матери, которая едва замечает моё присутствие, когда я приезжаю? Мёртвым сёстрам? Или может, тебе? – склоняю голову набок. – Ты всё дёргаешь за ниточки, которыми раньше управлял мною. Всё пыжишься от собственной важности, захлёбываясь злобой, ревностью и завистью к брату. И никак не поймёшь, что управлять мною больше нельзя. Я сам принимаю решения, касающиеся моей жизни. И Николь Сэйнар я выбрал сам, потому что хочу видеть своей именно эту юную женщину. Тебя не устраивает мой выбор? Это твои проблемы. Значит, невестку и будущих внуков ты никогда не увидишь. А сейчас позволь откланяться. У меня есть обязанности в столице.
То, как белеет отец от едва сдерживаемой ярости я отмечаю почти отстранённо. Он давно не вызывает во мне практически никаких чувств. Я похоронил их в тот день, когда читал отчёты, как жила моя сестра Сольхиаль в лапах монстра, которому он отдал её в жёны, чтобы купить себе поддержку тёмного мага. Когда слушал, что сделала с собой младшая сестра Миренхаш, спасаясь от брака с той же тварью. Когда сам вскрыл и изучил всю арестованную документацию отца, свидетельствующую о его деяниях. Когда всё, во что я верил, оказалось злобным бредом ослеплённого ненавистью и древним проклятием разума.
Как он мне всегда говорил? Правая цель оправдывает средства? А кто определяет, насколько цель правая? Тот, кто неспособен увидеть даже то, что творит у него под носом его сообщник? Кто истязает и разрушает жизни даже самых близких людей? Насколько можно верить суждениям столь ослеплённого человека? Даже если это родной отец. Кем тогда считать себя? Я ведь тоже ничего не сделал...
Кивнув на прощанье, просто ухожу. Как всегда, не оглядываясь. Не обращая внимания на брошенное вслед: «Ты пожалеешь, сын». Всё возможно, но это будет мой выбор.
И уже спустя несколько минут я несусь верхом в сторону Сагиля, ближайшего города, где есть стационарный портал, способный в кратчайшие сроки переправить меня в столицу.
В Замайру я прибываю уже практически вечером, чувствуя глухое раздражение тем фактом, что меня снова оторвали от дел тогда, когда каждая минута на счету. Когда львиная доля обязанностей по обеспечению порядка в столице во время празднований лежит на мне.
Послезавтра мой дед король Ардораш Босвари собирается официально сложить с себя корону после семидесяти шести лет правления. И уже на следующий день на трон взойдёт его сын и младший брат моего отца, Корим Босвари. Тот, к кому я испытываю искреннее уважение, к слову. Как бы ни ярился по этому поводу отец.
Ну а пока в столицу изо всех уголков нашего мира стекаются высокие гости. Завтра должны прибыть Сэйнары. И та, которая три года назад зацепила моё внимание своим острым язычком и храброй прямолинейностью, и с тех пор не выходит из головы, став единственным существом в мире, способным заставить меня чувствовать себя живым… и вообще чувствовать. И пусть девчонка пока не готова признать, что испытывает ко мне притяжение, я от своего не отступлюсь. Другую рядом с собой попросту не вижу. И мне плевать, из какого она рода. Всё равно станет Босвари.
Ночь проносится мимо в бешеном круговороте дел, встреч, докладов, проверок… доведения системы безопасности дворца до состояния безукоризненной отлаженности. Мне даже удаётся вычислить двух потенциально возможных лазутчиков отца и отдать приказ задержать обоих до выяснения.
В какой-то момент, уже под утро, меня ловит не менее взмыленный Корим с очередным намёком, что именно мне стоит возглавить янгарду Босварии. Я, как всегда, обещаю подумать. Про себя отметив, что даже если свяжу себя такой ответственностью, то только после того, как решу свой главный личный вопрос, то есть заполучу одну соблазнительную колючку.
И вот наступает утро.
Его величество, король Ардораш с королевой Зальфией, мы с Коримом и его женой Камэли являемся в королевский портальный зал, чтобы поприветствовать наших особо важных гостей, королевскую семью Сэйнар. Несмотря на бессонную ночь я ощущаю, как с каждой минутой ожидания всё сильнее начинают играть в крови бодрящие предвкушение и азарт.