Страница 1 из 3
Сергей Гришин
Маленькие истории странного мира
Человек не нашего будущего
Сегодня в клинике для душевнобольных города Верхнезаломайска царило необычайное оживление. Причиной тому стал новый пациент, лишь пять минут назад доставленный под вой сирен и яростную ругань санитаров. Казалось бы, что им, троим здоровым парням, стоило скрутить этого мозглявого мальчонку лет пятнадцати и закинуть в палату для буйных? Но когда ребята хватали его и пытались тащить, он почему-то внезапно оказывался в шаге от них. Да ещё и шипел, точно разъярённая кошка.
Почти все пациенты этого дружелюбного заведения столпились в коридоре и наблюдали за творившимся безобразием. Галдели, показывали пальцами и тапками.
– Человек будущего уже среди нас! – закричал вдруг дедушка с горящим безумием взглядом и пышной седой бородой. Он распихивал толпу и рвался к новичку, не обращая внимания на пытавшуюся удержать его медсестру. – Не бойтесь будущего! Бойтесь того, что грядёт!
– Успокойтесь, Лев Николаевич! – медсестра Таисья, крупная молодая женщина, нашла, наконец, точку опоры в виде шкафа и на какое-то время остановила движение упёртого старика. – Займите своё место!
– Важно не то место, которое мы занимаем, а то направление, в котором мы движемся! – не унимался тот.
Жутко взвизгнув и содрав старый линолеум, шкаф сдвинулся на пару сантиметров. Ножки хрустнули, но выдержали.
Внезапно всё разом стихло. Замерли пациенты. Застыл каменным изваянием беспокойный старик, что мнил себя провидцем. Медсестра отпустила шкаф и заняла место позади него. Не шкафа, конечно, а своего подопечного. Санитары вытянулись в струнку, оставив попытки скрутить новичка. Даже устроивший весь этот переполох мальчонка перестал шипеть и вырываться, наблюдая приближение светила, озарившего этот довольно мрачный коридор.
– Так-с, что тут у нас происходит? – с лестницы не спустился, а просто-таки снизошёл главврач больницы, Павел Афанасьевич Державин.
Он был в чистеньком, хрустящем от собственной свежести, халате, тщательно выбрит, причёсан и благоухал розовой водой. Блестящие чёрные ботинки мелодично поскрипывали в такт шагам. Сиреневый шёлковый галстук словно замер по стойке смирно, даже не пытаясь смяться или, упаси господь, выбраться из-под халата.
Старший из санитаров, Степан Балуев, двухметровый рыжий верзила с вечно красным лицом, как-то виновато улыбнулся и, указывая на нового паренька не пальцем, а, как требовал доктор, всей рукой, пролепетал:
– Вот. Творил непотребства в общественном месте. Ага. Ругался на непонятном языке.
– А почему к нам? – удивился главврач. – Что, полиция совсем работать не хочет?
– Тут странность, – Степан потёр щёку. – Он, образно выражаясь, прыгал между этажами, не пользуясь ступеньками.
– На лифте, что ли, катался? Или по перилам? Так это простое хулиганство.
– Лифтом тоже не пользовался. И этими… перилами…
Павел Афанасьевич заинтересованно наклонил голову:
– Поясните.
Санитар сглотнул слюну и, откашлявшись, стал рассказывать:
– То он, значит, на втором этаже, пристаёт к пожилой даме с неприличными вопросами, а то вдруг оказывается на четвёртом и строит рожи охране. Охрана, понятное дело, за ним, а этот охальник уже в самом низу, в магазине нижнего белья для барышень, – при этих словах санитар залился краской, от которой его лицо из красного стало просто-таки свекольным. – Там мы его и споймали. Ага.
– А на каком языке он задавал неприличные вопросы? – приподнял брови доктор. – И с чего вы решили, что они неприличные.
– Не могу знать. Но они точно были неприличными. Потому как дама была потрясена и расстроена.
Главврач наклонил голову в противоположную сторону и доверительным тоном спросил нового пациента:
– И давно ли это с Вами, молодой человек?
Мальчонка хлопал глазами и молчал, будто не понимал ни слова.
Доктор обошёл его справа. Оглядел. И спросил, обращаясь к старшему санитару:
– Во что это он вырядился? Сейчас что, так модно?
Пациент и в самом деле был одет как-то странно. Поверх розовой исподней рубахи с короткими рукавами растопырилась шерстяная жилетка (растопырилась она оттого, что санитары во время борьбы успели повыдёргивать из неё ниток на несколько вороньих гнёзд). Зелёные вельветовые штаны оказались короче общепринятого на пару-другую сантиметров, так что не скрывали тощие щиколотки. Обут же мальчонка был в какие-то тряпичные синие мокасины с красными полосками. Дополняли сию нелепую картину патлы цвета бурых водорослей откуда-нибудь с Азова.
Старший санитар был холост и бездетен, а потому обернулся за помощью к своим боевым товарищам. Антон, тот, что блистал лысиной и железными фиксами, успел обзавестись тремя отпрысками, так что он вполне мог быть в курсе нынешней молодёжной моды. Но тот лишь пожал плечами. Две старшие девочки только-только поступили в гимназию, а сынишка ещё из пелёнок не вылез, а потому интересовался лишь молоком да книжками с яркими картинками.
– Нигилисты, – проворчал третий санитар, отставной военный, сохранивший выправку и ухоженные закрученные усы. – Вся зараза с Запада.
– Не, с Запада Марвел и свобода. А вся зараза из Китая, – внезапно подал голос новичок. Голос этот был мягкий и какой-то обиженный. Казалось, никак не мог он с таким голосом хамить дамам и корчить рожи охране.
– Так Вы, молодой человек, стало быть, всё-таки нас понимаете, – сделал вывод главврач.
– Ну, – парнишка шмыгнул носом.
– И обещаете вести себя пристойно, – Павел Афанасьевич посмотрел на новичка своим фирменным взглядом, от которого даже самый буйный пациент терял всякое желание продолжать свои буйства.
– А чо сразу я? Эти первые начали, – парнишка кивнул на санитаров.
Степан Балуев возмущённо запыхтел, а Антон нахмурился и с чувством воскликнул:
– Поклёп! Как есть поклёп, Палнасич!
Усач поддержал коллегу:
– Мы, сударь, были при исполнении служебных обязанностей.
Главврач внимательно поглядел на подчинённых. Те моментально вжали головы в плечи и постарались не отбрасывать тени.
– Вот что, голубчик, – обратился Павел Афанасьевич к новому пациенту. – А пойдёмте-ка в мой кабинет. Нам просто необходимо поговорить без посторонних ушей.
И он стал подниматься по лестнице, будто был абсолютно уверен, что мальчонка последует за доктором. Тот и в самом деле начал взбираться по ступенькам, но за ним отчего-то увязались и санитары.
– Помилуйте. А вы куда, судари? – удивлённо изогнул бровь главврач, обернувшись на верхней ступеньке. – У нас приватная беседа.
– Так это, – замямлил старший санитар, – он может быть опасен…
Павел Афанасьевич перевёл взгляд на новичка:
– Ты опасен?
– Сами они опасны, – промяукал мальчонка и вытер нос.
– Ступайте, голубчики, ступайте, – главврач отмахнулся от санитаров, словно отгонял назойливых мух.
Когда подчинённые спустились до середины пролёта, доктор улыбнулся мальчонке. Широко взмахнул рукой, приглашая следовать в сторону кабинета с массивной дубовой дверью.
Снизу донеслось шарканье тапочек. Представление закончилось, зеваки стали расходиться по своим палатам.
– Человек будущего, – завёл было прерванное выступление пышнобородый старик, но медсестра схватила его крепкой рукой за рукав и нежно так прошипела на ухо:
– Идёмте, Лев Николаевич. Пора ставить клизму.
Тот сразу же сник и послушно поплёлся за своей патронессой.
Новичок вошёл в святая святых клиники, которой, без сомнения, являлся кабинет главврача, и принялся крутить головой. Здесь стояла дорогая тяжёлая мебель из ценных пород древесины, радуя глаз кожаной обивкой и блестящим лаком. На полках в книжном шкафу стояли объёмные фолианты, а у стены громко отстукивали время огромные часы с золотыми стрелками.
– Прикольно, – осклабился паренёк, с разбега прыгнув на мягкий диванчик справа от входа.