Угадай кто папа

Она резво развернула голову и округлила глаза, испуганно глядя на меня. Рита предприняла попытку пуститься в бега, позабыв о всех своих вещах, оставленных на траве, но далеко ей всё же не удалось уйти. Я перегородил ей дорогу.

— Боже! — вскрикнула она, врезаясь в меня своим носом, а я сделал вид, будто обнимаю её, так как прохожие начали пялиться на нас.

Не хватало ещё, чтобы меня сочли каким-то шизиком.

— Рита! Ну куда же ты так торопишься? Неужели ты не рада меня видеть.

— Извини, Тимофей! Мне правда нужно бежать.

— Не-а! Я так не думаю, — я небрежно закинул свою руку на её плечо и не спеша повёл нас вдоль по набережной. — Уверен, всё это может подождать, потому что у меня к тебе имеется очень серьёзный разговор.

— Я ничего не знаю! — съёжилась она, глядя себе в ноги.

— Я ведь даже ничего не успел сказать, а ты уже утверждаешь, что ничего не знаешь. В чём подвох, м?

— Я сожалею, что так глупо вышло, — жалостливо гнусавила она, ковыряясь в своих ногтях. — Я не сразу поняла, какой ужасный поступок совершила, поддавшись влиянию Алины.

Лёд тронулся. Это уже хорошо.

— Так это Алина тебя подговорила? Статья это её рук дело?

— К этой статье я не имею никакого отношения, — оживилась она. — Я была до крайности возмущена, что она упомянула в ней моё имя. Она ведь даже не предупредила меня об этом. Как-то раз я обмолвилась о вас, так она начала допрашивать меня о том, что вы делали на съёмках. Как себя вели, но я и не думала даже, что она вывернет всё таким образом.

— Подожди, а к чему тогда ты имеешь отношение?

— Фотографии, Тима. Эти снимки сделала я, — сострадательно она склонила голову. Ей было стыдно. — Она предложила мне неплохие деньги, если я сделаю их, а у меня сейчас как раз проблемы с финансами. Вот на свою голову я и согласилась, о чём сейчас сожалею. Я клянусь, что мне больше не нужны эти деньги. Мне не нужны, деньги, заработанные такими грязными методами.

— Так понимаю Алина твоя подруга? — поинтересовался я, она отрицательно мотнула головой, остановившись у свободной лавочки. — Если вдруг дело дойдёт до суда, ты сможешь подтвердить всё то, что сейчас мне сказала.

Я усадил Риту на лавочку, так как девчонка уже начала вся трястись от волнения.

— Когда-то очень давно Алина действительно была моей лучшей подругой. А с тех пор, как она ввязалась во всё это безобразие, я была вынуждена разорвать наши дружественные отношения. Она изменилась. Деньги её испортили. Сейчас мы поддерживаем, скорее, рабочие отношения. Я частенько провожу фотосъёмки для их журнала.

Эти слова меня весьма заинтриговали. Мне даже самому потребовалось усадить свой зад, и немного пораскинуть мозгами.

— Что ты имеешь в виду под фразой «ввязалась в это безобразие»? Ты хочешь сказать, что я не один такой, кого она решила одурачить?

— Нет, конечно же! — возмутилась она. — Вас таких уже как минимум трое. Она же аферистка! Охотница за миллионерами! С тех самых пор, как стала журналисткой, она начала пользоваться этим. В прошлом месяце, насколько мне известно, она выкачала деньги их известного в наших кругах музыканта. Я тысячу раз говорила, что до добра это не доведёт, но она лишь отмахивалась. Алина считает, что все мужчины должны плясать под её дудку, что они, собственно говоря, и делали, но с тобой она крупно просчиталась.

— Поверь, ещё месяц назад мне было бы плевать, что мои фотки гуляют по сети. Сейчас же у меня появилось то, ради чего я перерою всю землю.

Это уж точно!

— Ты любишь ту девушку, — печально улыбнулась она мне, смотря прямо в глаза. — Это было очевидно.

В мыслях я хотел с ней согласиться, но произнести вслух почему-то не мог, даже самому себе. Как бы ни старался. Всё, как и в прошлый раз. Я знаю, что это любовь, но боюсь признаться в этом. Боюсь, что, признавшись самому себе, я перейду ту грань, после которой назад дороги уже не будет, и если моя Крис всё же решит окончательно вычеркнуть меня из своей жизни, то я просто сойду с ума, от тех мучительных чувств, которые будут разрывать меня.

— Так ты сможешь дать против неё показания в суде, если я вдруг не найду наказания получше? — настойчиво спросил я.

— Смогу, наверное, если мне за это ничего не будет.

— Я обещаю, что ты будешь ни при делах.

Глава 37. Тима

Рита ушла, а я так и продолжал восседать на лавке в неподвижном состоянии, находясь где-то глубоко в своих мыслях. В них я мечтал оказаться с Крис рядом. Это ещё далеко не конец. Кто знает, может мой персональный хэппи-энд ждёт своего часа. Главное — не сдаваться.

Я снова ощутил невидимый чудодейственный пинок под зад. Вероятно, это было моё внутреннее «я». Ощутив этот мощный импульс, я подорвался с места и что есть ног помчался к своей тачке. В глазах моих промелькнул порт, а затем та скамейка, на которой мы с Крис сидели и болтали о всякой ерунде. Как раз тогда я заметил знакомую торговую лавку, она-то и заставила меня притормозить. За тем прилавком стоял всё тот же старик.

— Добрый вечер! Вы помните меня? — отдышавшись, обратился к нему.

Он с мгновение оценивающе разглядывал меня.

— Вечер и впрямь добрый. И да, я помню вас, молодой человек.

— Тогда, может быть, вы объясните мне, какого это фига ваш «любовный напиток» не подействовал?

Я что, всерьёз сказал это? Кажется, мне нужно готовить себе место в дурке.

— Такое случается, когда кто-то выдаёт обычный интерес за любовь, — без промедлений ответил он. — Не зря я предупреждал вас, что вы должны были передать этот напиток той, что любите. Если он не подействовал, значит вы не испытываете настоящих чувств к той девушке.

— Это не правда! Я люблю её! — отчаянно воскликнул я в пасмурное небо, даже сам перепугался, услышав свой рёв. — Но всё пошло наперекосяк!

— Я не хочу с вами спорить, но только чистая душа способна любить по-настоящему, а если эти чувства были греховными, то это уже нельзя назвать любовью. Была ли ваша душа чиста в тот момент? Ответ напрашивается сам, ведь любовь — она идёт от Бога, а с небес ему лучше видно, кто заслуживает её. Очистите свою душу во имя любви и Бог даст вам то, чего вы так отчаянно желаете.

Старик знатно меня запутал.

— Простите, я, пожалуй, пойду, — устало выдохнул я и развернулся, чтобы немедля уйти. Я не видел смысла продолжать этот разговор.

Всё потому, что я, наконец, понял. В тот день мной руководил лишь азарт, интерес. И всё благодаря спору. Ни о какой любви и речи не шло.

— Подожди, сынок! Не уходи так быстро! — выкрикнул он мне, на что я развернулся. Он любезно протянул мне очередной бутылёк с лиловой жидкостью. — Вот, возьми! Только на этот раз используй его во благо, будь уверен в своих искренних чувствах. Если сердце замирает при виде её обворожительной улыбки, если каждое её прикосновение дарит тебе необъяснимое спокойствие — это и есть любовь. Уж я-то точно знаю.

Я сжал «любовный напиток» в своей ладони, как что-то драгоценное, и снова побежал навстречу своей мечте.

Я знал, что не нужно медлить с полицией, но я не был до конца уверен в том, что мечтаю упрятать Алину за решётку. По идее, я должен был это сделать в первую очередь, пока на её удочку не клюнул кто-либо ещё. Аппетит у неё, как выяснилось, хороший. Я решил дать себе сутки на размышления, и если не придумаю ничего стоящего в отношении неё, то непременно обращусь в полицию. Но нутро мне подсказывало, есть что-то, что сможет усмирить её неукротимый пыл и поубавить аппетит.

Поздним вечером, когда я уже был в Прокопьевске у себя в квартире, где, к слову, было так же чисто, как и в прошлый раз, мне на телефон пришло сообщение. Оно уведомляло меня о том, что результаты генетической экспертизы были готовы. И говорили они о том, что в предоставленном мною контрацептиве не было моей биологической жидкости, так как в них находились жирные кислоты и оливковое масло. Иными словами, внутри было жидкое мыло.

Я одновременно и обрадовался этому факту, но в то же время жутко разозлился на Алину и на эту сложившуюся ситуацию. Я поражался, с какой лёгкостью она смогла одурачить меня. Но ярость моя в этот раз оказалось намного мощнее позитивных эмоций, поскольку этот радостный момент я не мог ни с кем разделить.