Угадай кто папа

Мужчины в основном сторонятся чужих детей, даже просто находиться рядом с ними побаиваются.

Пожалуй, кроме папы и Кости никто ещё не катал его на своих плечах. И, похоже, Тимуру это нравится. Он задорно хохочет, болтая своими ножками и цепляясь за волосы бедного Кирилла.

— Ты там идёшь? — выкрикнул Кирилл, развернувшись в полоборота. Они хохотали на пару, а я ничего не понимала.

Я рассеяно добежала до них, затем до меня дошло, что забыла свою сумочку (и, скорее всего, свои мозги) на той самой лавочке. Вернувшись за ней, наконец, догнала Кирилла с Тимуром, которые увлечённо обсуждали Человека-паука и его супер способности.

— Мне не хочется тебя затруднять, — промямлила я. Кирилл посмотрел на меня, словно на идиотку, а затем неожиданно расхохотался.

— Тимур, что я тебе говорил? Твоя мама хочет, чтобы её поуговаривали.

— Когда у мамы плохое настроение, она ходит на массаж, а возвращается домой уже весёлой, — выдал сын, за что мне стало жутко стыдно. Я залилась краской, понимая, как двусмысленно это могло прозвучать из уст Тимура.

— Так, может, мы отправим твою маму на массаж, а сами поедем развлекаться? — с немым вопросом посмотрел на меня Кирилл, я судорожно замотала своей головой. — Ну, теперь буду знать, что поднимает твоей мамочке настроение.

Как-то прозвучало это ещё куда более двусмысленно.

— Ты уверен, что мы тебе не помешаем? Не хочу навязываться. У тебя, небось, своих дел по горло.

— Лапуль, я тут со скуки подыхаю, — улыбнулся он, открывая для меня дверь своей машины. — С вами я хоть как-то отвлекусь от рутины. Так что давай, забирайся! И не спорь!

Уж больно странно это всё…

Глава 34. Тима

— Дружище, мне кажется тебе уже хватит, — Серый пытался выхватить из моих рук полупустую бутылку.

— Нет, я и так всё прошляпил! Ты не можешь лишить меня ещё и этого! — выпалил я осипшим голосом, пряча драгоценное пойло у себя за спиной.

По возвращении из Новокузнецка с пустыми руками, разбитым сердцем и всмятку раздавленными чувствами, я отправился прямиком к Серому. Точно знал, что с ним можно было обсудить всё то, что произошло со мной за эти три паршивых дня. А произошло, по всей видимости, очень многое, но дело в том, что я даже близко ничего не помню. Мне как будто поменяли прошивку, но что-то пошло не так и все данные стёрлись.

Очнулся я, находясь в полнейшем хаосе. Вещи в номере были разбросаны по разным углам, а на полу у кровати, к своему стыду, я нашёл использованный контрацептив. Свой телефон так вообще я обнаружил утопленным в унитазе. Как будто кто-то без моего ведома устроил здесь попойку. Но я-то всё это время находился у себя в номере.

Как я мог всего этого не слышать? Как-как? Да просто я был в глубочайшей отключке.

Вывод напрашивал только один: Алина приложила к этому свою костлявую руку.

Но как мне теперь объясняться с Крис? Она же в жизнь мне не поверит!

Ну почему именно сейчас? Почему именно тогда, когда я был так близок к тому, чтобы вернуть всё на круги своя.

Я не находил этому объяснений. Казалось, будто бы сама вселенная настроилась против нас. Я и раньше сталкивался с нечто подобным, и тогда для нас двоих всё закончилось не самым лучшим образом. Пять лет назад меня так же не покидала мысль, что нам не суждено было быть вместе. Знал, что рано или поздно что-то разлучит нас, но мы будто бы назло всем соединялись, подобно магнитному притяжению. Мы сходились и я снова её терял. Но на сей раз я не могу позволить себе опустить руки. Я намерен искать её, идя напролом и преодолевая все препятствия, какими бы непреодолимыми они ни были.

После телефонного разговора с Крис я воспрял духом, готов был свернуть горы. И всё благодаря тому, что мои догадки подтвердились — Тимур оказался моим сыном. Я мысленно поблагодарил судьбу за то, что она сплела наши с Крис дороги, хоть и спустя долгое время.

Я прекрасно понимал, что многое успел потерять за эти пять лет: я не стал свидетелем первых дней жизни Тимура и его первого прорезавшегося зубика, пропустил первые шаги, первое произнесённое им слово (наверняка, этим словом было: «мама», или же, к примеру, слово: «кака», как в моём случае), но я всем своим нутром рвался наверстать упущенные мною годы.

На всех парах я мчал в отель, чтобы немного вздремнуть перед поездкой в Новокузнецк. Всё это время я держал образ Крис в своих мыслях. Мысленно я уже забрал её с Тимуром к себе и с гордостью называл своей семьей.

Если быть честным, то ещё месяц назад я и думать не мог о семье. Избегал всего этого, опасался связать свою жизнь не с тем человеком, боялся наделать ошибок, за которые в будущем пришлось бы расплачиваться, а уж об отцовстве и подавно мыслей никаких не было.

У меня имеется не самый лучший пример этому. Я переживал, что могу оказаться плохим отцом. Невольно стать таким, каким был мой отец, но сейчас все мои страхи куда-то улетучились. Они растворились и испарились где-то в моём сознании. Я просто уверен, что никогда не стану продолжением своего папаши. Я хоть ещё и не видел Тимура, но уже люблю его всем своим сердцем. Он частичка меня и, уверен, большая часть ему досталась именно от Крис, поэтому его просто невозможно не любить.

Но, увы, судьба решила испытать меня на прочность и подсунула очередной кислый лимон — все мои планы разрушила внезапно появившаяся Алина на пороге моего номера.

Три дня назад

— Не понял? Что ты здесь забыла? — открыв входную дверь, лицезрел незваную гостью. Её неожиданному визиту я был несколько удивлён. — Если ищешь Крис, то ты должна догадываться по какой причине её здесь нет!

Алина выглядела очень…

Вульгарно? Пошло? Непристойно?

Всё эти эпитеты как нельзя лучше подходили под определение откровенного наряда Алины, который не скрывал практически ничего.

Может она ошиблась дверью?

Кажется, в соседнем номере поселился арабский шейх. И я нисколько не шучу, поскольку краем уха слышал, как его переводчик требовал от администратора отеля наложницу на время его пребывания в Новосибирске.

— Тимофей, вообще-то я пришла извиниться перед тобой, — она виновато склонила голову и глядела в пол, изображая несчастный вид. Я же почуял в этом какой-то подвох. — Я ощущаю за собой вину… За то, что проболталась Кристине о вашем споре c Серёжкой. Тем более, как выяснилось позже, вы отменили его. Мне ужасно стыдно, но я не хотела вас рассорить. У меня и мысли не было, честно!

— Как ты сюда прошла? — меня больше волновал этот вопрос, нежели нелепые оправдания. — Я велел никого не пропускать ко мне.

— Я же журналистка со стажем! — она подняла алчный взгляд на меня и громко хмыкнула, беспардонно вваливаясь в номер. — Я знаю как пройти куда угодно и к кому угодно без какого-либо на то разрешения. Я всегда добиваюсь того, чего захочу.

Из её напомаженного рта это прозвучало как угроза. Тем самым Алина вызывала ещё больше подозрений к своей персоне.

— Слушай, Алёна…

— Алина! Ты что, забыл? — скривила она губы, присаживаясь на спинку дивана.

Блондинка до мозга костей.

Я захлопнул входную дверь, так как понял, что эта наглая девица и не собиралась уходить. Встал напротив неё и сложил руки на груди. Я молча сверлил её недобрым взглядом, пытаясь соединить пазл воедино. Не хватало всего нескольких элементов для того, чтобы быть точно уверенным в том, что она заявилась сюда вовсе не за тем, чтобы навязать мне свои извинения.

— Хорошо, так и быть! Твои извинения приняты! Это всё?

— Не так быстро! — жеманничала она, энергично покачивая ногой.

— Что на сей раз?

— Хотела узнать что у вас с Кристинкой? Всё хорошо?

— Да, всё просто замечательно! Мы помирились. Не стоит понапрасну беспокоиться о нас! — старался я говорить сдержанно, но она бесила меня своим видом с каждой секундой всё больше и больше. Тем более заметив, как она заискивающе смотрела на меня. Я узнавал этот взгляд. На такое я вряд ли куплюсь. — Тебе необязательно было приходить сюда. В такое позднее время так уж точно. Достаточно было просто позвонить Кристине и всё узнать от неё!