Страница 75 из 128
В Переяславле понимали, что это было началом большой войны. Пусть многие половцы и сгибли за Дунаем, но их вежи еще стоят на Днепре, и их соплеменники някогда не смирятся с гибелью своих ханов и будут мстить до последнего всадннка - так уж повелось в степи.
Готовясь к большой войне, Мономах послал гонцов за помощью к своим братьям - Святополку и Олегу, говоря в речах, что не сегодня завтра оставшиеся половцы придут в Русь, а у, него сил мало и надо вместе защищать и Переяславль, и Киев, и Чернигов.
Святополк, которому Славята подробно рассказал об избиении половцев в Переяславле, откликнулся сразу и сам, в свою очередь, послал людей в Чернигов к Олегу просить помощи против поганых.
Олег несколько дней молчал, но потом ответил, чтобы братья выступали в поход, а он придет им на помощь сам а приведет с со-бой дружину.
Киевское войско двинулось к Переяславлю.
И там братья впервые встретились после битвы на Стугне. Встретились по-доброму - общие несчастья сближают люден, а тут несчастье надвинулось такое, что только в единстве действий можно было мияозать его.
Весь день братья просидели в хоромах Мономаха, вспоминали былое - юные годы, своих отцов, несчастную битву иод Треполем, говорили о необходимости объединить свои усилия в борьбе со степью. Конечно, и Святополк и Владимир понимали, что только тяжкая нужда побуждает их выступать заодно. Владимир в глубине души презирал Святополка и считал, что тот недостоин великого своего чина - владыки Русской земли. Святополк же боялся и ненавидел Владимира и в любой момент ждал его наступления на Киев, тем более что в русской столице все более крепли приспешники Всеволодова
дома, а корыстолюбие и ограниченность Святополка, его
военные неудачи лишь укрепляли их силы.
Но сегодня враг стоял у границ Русской земли, и старые счеты приходилось отложить в сторону. Степь велика п обильна людьми, и половцы никогда не простят убийства своих ханов, к каким бы коленам они ни принадлежали. Да и приднепровские половцы не все пришли к Переяславлю, и в их вежах еще осталось достаточно людей для нового выхода,
– Надо самим идти в дикое поле, брат, искать их
вежи и ударить по ним, - сказал Мономах.
Святодолк удивленно посмотрел па брата: где это было видано, чтобы руссы сами ходили в дикое поле я искали половцев? Дело руссов было сидеть по хорошо укрепленный городам, встречать половцев на валах, сражаться с ними на речных переправах, не пуская в глубь русских земель.
Но Мономах настаивал. Он говорил о том, что сейчас самое время самим выступить первыми, не дать врагам собрать1 новые силы, предотвратить их очередной выход.
– Промедлим, князь, - приднепровские половцы
опомнятся, вступят в союз с другими коленами.
В конце концов Святополк согласился. Это было неожиданное решение, новое, неслыханное для Руси дело, но Мономах был уверен в успехе похода, и Святополк понимал, что старший брат имеет больший воепный опыт, чем он сам, и громкую военную славу, и ему можно доверить свою дружину. Ну а если руссы потерпят поражение, то это будет прежде всего поражением Мономаха, и Русь не простит ему второго после Стугны разгрома'. Так думал Святополк, соглашаясь с задумчивой улыбкой на предложение Мономаха.
Несколько дней прождали князья черниговскую рать. Но яуетынна была снежная дорога на Чернигов - ни гонцов, ни дружшшиков, ни самого черниговского князя.
Лишь позднее князья узнали, что Олег ж не собирался пдти им на помощь. В те дни он насмехался над Свя-тонолком ж Мономахом, грозил им, опасался, что Святополк помнит, как Олегов отец - Святослав изгнал из Киева отца Святоподка, боялся Мономаха, которого совсем недавно сам выгнал из Чернигова, ненавидел обоих, считал, что каязья зовут его в поход, чтобы сгубить в диком поде, К тому же, вступив уже давно в тесный союз с половцами, Олег и в этот год помог им, принял у себя бежавшего из-под Переяславля с немногими людьми Итларева сына. Но все это стало известно лишь позднее, а пока же молчал Чернигов, предоставляя князьям самим искать в февральских степях свое воинское счастье.
Сборы были короткими. И вот уже впервые русская рать ушла на юго-запад не для обороны своих границ, не для того, чтобы отбросить назад идущую на русские города половецкую грозу, а для нанесения неожиданного удара, уничтожения приднепровских половецких веж - этого рассадника набегов и разбоя, несчастий и клятвопреступлении, насилий и обманов.
Впереди двигались конные сторожи, разведывая дорогу, оберегая войско от половецких разъездов. На ночь остановились в лощине и там же разожгли костры, опасаясь, как бы половцы по огням не поняли о надвигающейся опасности.
На исходе второго дня пути сторожи донесли, что русская рать подходит к половецким вежам.
Мономах остановил войско с тем, чтобы дать воинам передохнуть после долгого и тяжелого зимнего перехода.
К вежам подошли ранним утром, когда темная мгла плотно окутывала степь-. В этой мгле руссы приблизились к стану почти на расстояние церестрела. Там догорали ночные костры, около которых дремали караульщики, высились темно-фиолетовые громады шатров и кибиток. Б загонах возился скот, вяло лаяли непроспавшиеся собаки.
Половцам было невдомек, что рядом с ними находится русская рать. Они жили здесь, не таясь п не оберегаясь, и никому из оставшихся в вежах половцев не могло прийти в голову, что руссы осмелятся выйти из своих городов, из-за своих валов, тем более в февральскую стужу, и появятся здесь, в половецком поле.
Половецкий стан так и не успел очнуться ото сна, когда руссы с криками и гиканьем помчались между шатрами, рубя выбегавших оттуда воинов.' Половцы бежали к коням, но и там их встречали русские дружинники, перенявшие все выходы из стана.
Метались среди шатров бешеные тени, расступалась темная мгла, догорали костры с лежащими вокруг них убитыми половецкими воинами. Лишь часть половцев ушла в соседний стан, бросив на произвол судьбы своих жен, детей, свое имущество.
Теперь дело предстояло более трудное - половцы
пришли в себя, вооружились, взобрались па коней, и сбить их со следующего стана будет несравненно труднее, но Мопомах не слушал уговоров Святополка, который просил его ограничиться малым, забрать полон и уйти назад в Переяславль. Военный перевес в силе, внезапности выхода был на стороне руссов, половцы растеряны; страх и отчаяние гонят их сейчас по степи, слух бежит впереди поверженных, и сейчас надо во что бы то ни стало закрепить первые успехи.