Страница 6 из 13
Инструментом территориального развития SIB могут стать, но есть определенные сложности.
«Проекты социального воздействия – не российское изобретение, а адаптация зарубежного опыта. Все это требует приземления на реалии нашего законотворчества, бюджетные процессы, просвещения о том, какие примеры проектов есть в мире и похожие механизмы у нас в стране. Сама по себе идея покупать только готовый результат достаточно заманчива. И я думаю, это свою роль сыграет. Об этом нужно, наверное, больше рассказывать на конкретных примерах, которые могут быть легко адаптированы для нашей страны и конкретной территории», – говорит Яков Самохвалов.
В 2022 г в нашей стране только один из семи проектов социального воздействия подходит к завершению – «Повышение образовательных результатов учащихся Республики Саха (Якутия)». Поэтому делать анализ сложностей, с которыми сталкиваются участники при реализации проектов, по мнению экспертов, еще несколько рано. В открытых источниках, в т. ч. на сайте ВЭБ.РФ, когда говорят о промежуточных результатах проекта, о сложностях не упоминают. Нет упоминаний об этом и в деловых СМИ, таких как «Коммерсантъ», «Ведомости», РБК.
Однако уже можно говорить об общих сложностях, которые обнаружились на этапе запуска проектов. От лица государства действует регион, именно регион является заказчиком и плательщиком по обязательствам проекта социального воздействия.
Проекты социального воздействия – не российское изобретение, а адаптация зарубежного опыта. Все это требует приземления на российские реалии.
«Инструмент новый, практики применения нет, регулирующий пакет нормативно-правовых документов необходимо создать, тревога ответственных чиновников среднего уровня высокая. Подготовка пакета документов для запуска проекта оказалась сложной и трудоемкой работой, здесь надо отдать должное упорству и профессионализму специалистов ВЭБ.РФ, с каждым новым стартом проекта процедура становилась все более отлаженной», – говорит Татьяна Бурмистрова, соучредитель, председатель совета фонда «Навстречу переменам».
Анализируя имеющиеся отчеты о ходе реализации проектов, находящихся на стадии завершения, можно также предположить, что еще одним серьезным вызовом является разработка системы мониторинга промежуточных результатов проекта.
«Поскольку проект всегда предполагает меняющиеся условия его исполнения, то гибкость исполнителей, которые ориентируются на достигаемые результаты, имеет решающее значение. Вообще, было бы очень интересно провести исследование кейсов реализации проектов социального воздействия, в том числе изучить факторы, влияющие на успех и сложности», – добавляет Татьяна Бурмистрова.
Проекты социального воздействия требуют постоянного тесного взаимодействия заказчика и исполнителя. В случае с проектом «Повышение образовательных результатов учащихся Республики Саха (Якутия)» это Минобрнауки Республики Саха (Якутия) и НИУ ВШЭ. Отсюда первая сложность, связанная с коммуникацией: по прямой между Якутией и организацией-исполнителем Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) почти 5000 км и разница в 6 часовых поясов – когда рабочий день в Якутии завершается, в Москве он только начинается. При этом постоянного присутствия специалистов от НИУ ВШЭ на территории Хангаласского улуса обеспечить невозможно.
«Поэтому ключевым моментом при реализации проекта является распределение обязанностей, высокая взаимная исполнительская дисциплина, согласованность позиций и опора на местные кадры. Не менее сложное – выработка единого видения работ, направленных на достижение запланированных результатов. Доверие между заказчиком и исполнителем – очень важная составляющая успеха. НИУ ВШЭ предпринял определенные усилия для того, чтобы совместно наметить путь для развития муниципальной системы образования. Были созданы горизонтальные методические взаимодействия между школами района, которые держатся на энтузиазме учителей. В будущем при реализации проектов социального воздействия необходимо создавать специальные условия для экспериментальных территорий. Как показал наш опыт, значительно возрастает нагрузка на муниципальных координаторов проекта», – говорит Ольга Балабкина.
Кроме этого, в период реализации проекта были и внешние факторы. Эпидемиологическая ситуация в 2020–2021 гг. повлияла на изменение формата проведения многих мероприятий проекта, большая часть которых прошла в дистанционном режиме.
В октябре 2021 года фонд «Навстречу переменам» выступил инициатором круглого стола «Проекты социального воздействия: потенциал для развития инноваций социальной сферы в регионах» в Общественной палате РФ. Участники отметили, что модель SIB в России весьма актуальна. Однако для ее расширения необходима готовность региональных органов власти сделать шаги, которые отличаются от привычных форматов и схем работы, необходим переход от освоения бюджетных средств к покупке социальных эффектов. Помимо этого, необходима разработка методологии оценки эффектов проектов социального воздействия, расчета возврата инвестиций и появления на рынке достаточного числа квалифицированных оценщиков. Важно вовлечение инвесторов – бизнеса в социальные проекты. В условиях дефицита ресурсов модель SIB может стать более популярной в рамках корпоративной социальной ответственности компаний, поскольку есть надежда, что вложенные инвестиции вернутся через несколько лет.
«Точки роста – это повышение осведомленности бизнесменов, правильно выстроенный баланс между социальным эффектом и коммерческой возвратностью по проектам импакт-инвестирования, справедливая оценка рисков и активное вовлечение государства в развитие инструментов и привлекательности такого инвестирования», – говорит Татьяна Бурмистрова.
По ее словам, непроработанность механизмов социального инвестирования и сложность оценки эффективности расходования средств в социальной сфере являются основными сдерживающими факторами развития государственно-частного партнерства в достижении цели позитивных изменений в социальной сфере. Также есть вопросы к готовности исполнителей в лице социально ориентированных НКО и социальных предпринимателей успешно решать подобные масштабные задачи. С учетом потенциала развития проектов социального воздействия в России, срок пилотной апробации этого финансового инструмента должен быть продлен, поскольку пока он определен до конца 2024 года.
Необходима готовность региональных органов власти сделать шаги, которые отличаются от привычных форматов и схем работы.
Учитывая пилотный характер внедрения инструмента, механика SIB нуждается в доработке с формальной и содержательной точки зрения, считает Владимир Вайнер, директор Фабрики позитивных изменений.
«Во-первых, это касается самого паспорта проекта, подаваемого на рассмотрение. Сейчас в нем практически не описываются и не детализируются методы оценки результатов на уровне «outcome». Внимание, в основном, фокусируется на наиболее формализованных внешних данных непосредственных действий и непосредственных результатов. Причины этого понятны, но работ по совершенствованию документации недостаточно. Отсылка на независимую экспертизу и оценку проектов по итогам, без детализации механизмов этой оценки, дает право на существование и использование исключительно данных официальной статистики, без каких-либо исследований до и после, а также разработки специально под проект методов мониторинга», – поясняет Владимир Вайнер.
Во-вторых, содержательно можно выделить сразу два уровня проблем. На уровне эффективности внедрения инструмента он точно должен быть ориентирован на стимулирование к развитию инвестиций, однако сейчас расчет идет, скорее, на оформление уже существующих программ и работ КСО крупных корпораций, которым предлагается переоформить свои имеющиеся программы в новый формат.