Тафгай 5

После зажигательной речи Всеволода Михалыча в раздевалке повисла небольшая пауза. Хоккеисты и так понимали, что золото нужно брать именно сегодня, ведь завтра может произойти любая непредвиденная случайность. Но после Германии многие чувствовали себя «не в своей тарелке». И как следствие не хватало элементарной концентрации, миллиметров и мгновений, которые решают судьбу каждого эпизода либо в твою пользу, либо в чужую.

На последнюю решающую третью двадцатиминутку, не сказать, чтоб мы шли как на праздник, но кое-какая уверенность появилась, что игру переломим и нужного результата добьёмся, отвоюем победу у необычайно сегодня упорных «Крылышек».

— Слышал, Тафгай, — шепнул мне на ухо капитан команды Лёша Мишин, пока мы топали по подтрибунному коридору. — Говорят «Крыльям» предложили по тысячи рублей на человека, если они одну игру выиграют, а вторую сведут в ничью.

— Похоже на то, — согласился я. — Для них, что пятое место, что четвёртое без разницы. А для ЦСКА — это последний шанс, чтобы заскочить в последний вагон и завоевать золото.

— Так это, надо заявить куда следует, — забубнил Коля Свистухин.

— Аха, в Страсбург напишем, в суд по правам человека, — съязвил я. — А ещё лучше подадим заявление в «Спортлото». Хватит разговоров, выходим и делаем. Лёша плотнее держи Капустина, — сказал я капитану, выезжая на лёд, над которым поднялся невообразимый гвалт полностью заполненных трибун нашего дворца спорта «Торпедо».

И в первой же атаке мы соорудили опасный момент. «Малыш» ракетой пролетел по своему левому краю, вошёл в зону атаки скинул шайбу мне в центр, а я шлёпнул в касание. Саша Сидельников, который буквально «тащил» всё, что летело в ворота москвичей, вновь оказался на высоте. «Если полевым предложили по тысячи, то Сидельникову наверняка дали две», — зло подумал я и кинулся в угол площадки прессинговать игроков обороны гостей. В закруглении я немного потолкался с хоккеистами «Крыльев» и ленинградский судья Кириллов показал, что шайба прижата к борту и свистнул вбрасывание. «Идиотское правило», — подумал я и покатил вместе со всей пятёркой на смену.

Вообще все первые пять минут третьего периода мы беспрерывно «лезли» на ворота московских гостей. Но затем, силы постепенно стали таять, напор стихать и уже на 47 минуте Сергей Капустин причём не в первый раз улетел от нашего капитана, пробросил шайбу мимо защитника Володи Астафьева и вышел один на один на ворота Коноваленко. Я, как и половина команды повскакивали с лавки, как будто этим могли помочь нашему прославленному голкиперу. Капустин качнул вправо, резко ушёл влево и уже под острым углом бросил в практически пустые ворота. Стадион ахнул, но шайба, словно в насмешку звякнула в штангу и проскользнула не за линию ворот, а под распластанного на льду Виктора Коноваленко. Густой мужской мат раздался на скамейке запасных московской команды.

— Иван, надо бы Серёжу Капустина один раз для профилактики стукнуть, но без членовредительства, — прокашлялся Всеволод Бобров. — Он нам потом в «Динамо» ещё пригодится.

— Спокойно, член как раз и не пострадает, — хмыкнул я.

Примерно через три минуты, я вышел вместо Лёши Мишина на левый фланг атаки с пятёркой Саши Федотова. Федотов поборолся на вбрасывании против Владимира Расько, центрфорварда «Крылышек», у которого на флангах играли Капустин и Кухарж. И шайба после нескольких взаимных ошибок досталась защитникам команды гостей. Я медленно покатил спиной к своим воротам, краем глаза наблюдая за перемещениями Капустина. Сергей ускорился и получил точную передачу в крюк, я тоже «дал по газам», и за какие-то мгновенья буквально вырос на пути следования московского нападающего. Удар плечом в плечо получился на загляденье. Та часть человеческого тела, к которой крепились коньки, все ещё куда-то бежала, а туловище голова и руки Сергея уже никуда не спешили. Как следствие москвич знатно грохнулся на спину, шайбу потерял, но с клюшкой, надо отдать должное, не расстался.

Оказавшийся ближе всех к эпизоду Расько тут же кинулся «мстить» за партнёра по команде. Но отхватив от меня пару хороших «плюх» быстро скис. Зато нашёл повод, чтобы дать обоюдное удаление мне и «драчуну» Володе Расько ленинградский судья Кириллов. Вроде просто жёсткий силовой приём, но какой эффект. Во-первых, трибуны сойдя с ума, погнали нас в последние решающие атаки. Во-вторых, московские гости заметно приуныли, а мы наоборот поверили, что победа сегодня будет за нами.

И уже на 52-ой минуте матча я со своими «пионерами» зажал пятёрку Анисина в их штрафной площадке. Это в атаке Лебедев, Анисин и Бодунов неудержимы, а когда им надо терпеть в защите, то это совсем другая история. Мы секунд тридцать покатали шайбу по периметру, нервируя голкипера гостей Сидельникова. Наконец я ломанулся на пятак, и это послужило сигналом к окончательному штурму. Саша Скворцов обманув своего опекуна Лебедева, ловко юркнул за ворота гостей, выманил на себя одного защитника и тут же сделал пас в левый край на Борю Александрова.

— Давай «Малышатина»! — Заголосил я, так как уже устал терпеть удары клюшкой по моей многострадальной спине.

Однако Александров показал всем видом, что сейчас отдаст на синюю линию под бросок нашего игрока обороны, а сам незаметным движение метнул шайбу точно мне на клюшку. Я даже не успел заметить, как и когда черная непослушная шайба сама отрикошетила от крюка, сама скользнула между вратарских щитков и сама же оказалась в сетке — 3 : 3.

— Гооол! — Заревел переполненный ледовый дворец.

— Дааа! — Заорал я, обнимаясь со своей пятёркой.

Музыканты грохнули победную песню: «Вместе мы с тобой «Торпедо», город Горький часть души моей…». А я проехался вдоль нашей скамейки запасных, чтобы каждого хоккеиста поздравить с успехом.

— Вот это я понимаю, вот это пас! — Я ещё раз похлопал Бориса по шлему, когда мы присели на лавку перевести дух. — Я даже испугаться не успел, как шайба проскочила в «дамки», словно «свояк» на бильярде.

— Я ещё и на машинке вышивать могу, — усмехнулся «Малыш».

Однако дальше успех развить не удалось. Время таяло, Бобров нервничал, а мы всё чаще ошибались. Потому что спешили и силы были на исходе. Но ровно за минуту до конца встречи хорошая атака удалась молодёжной пятёрке Свистухина. Шайбу они не забросили, зато вынудили вратаря гостей Сидельникова поймать её в ловушку. Всеволод Михалыч посмотрев на меня, наверное, обдумывая, стоит ли снять с ворот Коноваленко, решился выпустить на лёд шестого полевого игрока.

— Виктор Сергеевич! — Крикнул наш старший тренер голкиперу и подозвал его к скамейке запасных. И Коноваленко, опустив голову, медленно покатил из ворот. — Пятёрка Тафгаева на лёд, шестым выйдешь ты, Лёша, — сказал он капитану Алексею Мишину. — Мужики всё в ваших руках. Выиграем золото здесь и сейчас! Вперёд!

Тренер москвичей Борис Кулагин сначала растерялся, увидев, что мы выпустили шестого полевого игрока, но подумав пару секунд, бросил в бой пятёрку Игоря Дмитриева, нападающего оборонительного плана.

— Вместе сила! — Гаркнули наши фанаты и несколько раз ударили в басовый барабан. — Вместе сила! Бум, бум, бум!

— Если бросок блокируют, от синей линии не стреляем! — Напомнил я простейшее правило защитникам Юре Фёдорову и Саше Куликову. — Мишин, как капитан обязан лезть со мной на пятак! Ясно? Внимательно! — Прикрикнул я, поставив клюшку на лёд в левом круге вбрасывания. — Неужели по тысяче пообещали за нужный результат? — Тихо спросил я Игоря Дмитриева, который встал напротив меня.

— По две, — усмехнулся он, и судья тут же бросил шайбу вниз.

Первым же касание я отбросил черный диск себе за спину, где им завладел Куликов. Далее мы с Дмитриевым обменялись парочкой легких бодрящих ударов и я, проехав пару метров, закрыл своей спиной обзор Сидельникову. Саша Сидельников, вратарь, наделённый от природы прекрасной реакцией, считался голкипером сильным, но не стабильным. Однако сегодня он играл в рамке на уровне самых высоких мировых стандартов. Что и продемонстрировал через десять секунд, когда с фланга под острым углом бросил по его воротам Сашка Скворцов. Я полез на добивание, но кроме нескольких ударов по корпусу от защитников москвичей Гущина и Шаталова ничего не смог добиться. Правда, за шайбу успел зацепиться Лёша Мишин.