Страница 31 из 39
Домик знахаря также располагался в центральной части стаба и ничем особым не выделялся, кроме надписи «Знахарь», выдававшей назначение данного жилища. Невысокий забор, окружавший домик, через который можно было просто заглянуть внутрь, был единственным его отличием среди прочих. Звонка или подобия ему не обнаружил, поэтому, отворив калитку, направился внутрь территории к массивной входной двери.
– Заходи, – открыв перед моим носом дверь, сказал парнишка, после чего развернулся и двинулся вглубь дома, оставив меня стоять с вытянутой вперед рукой, которой я пытался постучать во входную дверь.
– Не стой столбом, заходи внутрь, – позвал он меня, уже дойдя почти до середины комнаты.
– Добрый, мне бы знахаря, – поинтересовался я, пройдя вслед за ним.
– Ну так ты по адресу, это я, звать меня Шутер, а тебя?
– Шустряк, – представился я, проходя вглубь комнаты.
– Свежак, судя по всему, но уже обтесанный, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес пацан, потом, приглядевшись, продолжил, – что, дар еще не активировался? Пришел за помощью по программе для свежаков?
– Да, – единственное, что я смог вымолвить в ответ.
– Да ладно тебе, я не кусаюсь и мысли не читаю, как ты мог подумать. Все логично до безобразия, сколько ты в Улье, я примерно могу определить, а коль вижу в первый раз, значит, по стабовской программе адаптации. Вот, правда, вид смущает, нормальный, как у бывалого рейдера, в отличие от основной массы свежаков.
– А я уж испугался, что и мысли читать можно, – прокомментировал, театрально выдохнув.
– Ну, полностью читать не знаю, не слышал, но вот действия предугадывать или злые намерения, такие дары имеются. Не стой, проходи, садись вот на этот стул, – указал он на грубую табуретку посреди комнаты, в которой дерева было значительно больше, чем свободного пространства.
Неторопливо прошел, сев на указанное место, после чего Шутер сделал вокруг меня несколько кругов, размахивая руками, и расположился сзади, продолжая ими жестикулировать в районе головы. Я ощутил непонятное воздействие, сопровождаемое легким покалыванием по коже, эффект продлился недолго, уже через пару минут знахарь задумчиво спросил из-за спины.
– Жемчуг употреблял?
– Да, красную.
– А когда? – задумчиво спросил он.
– Дней десять тому назад, как рубера с проводником завалили, – вдался я в явно ненужные подробности.
– А в первые четыре или пять дней, как сюда попал?
– Нет, я тогда вообще умирать собирался, – слегка отшутился я, – я сюда попал, разбившись на яхте, пытался к людям выйти через лес, до тех пор, пока чуть не умер от спорового голодания. Меня тогда человек один подобрал и отпоил, одел, обучил и сюда вывел, – поведал я краткую версию своего спасения.
– Странно, все выглядит у тебя, как у хиктера, но при этом таковым ты не являешься, – задумчиво проговорил парень.
– Хиктер – это смертельно, доктор? – пошутил я, но при этом изрядно напрягся.
– Нет, это не болезнь, так называют человека, которому по каким-то, ведомым только Улью причинам, удалось в первые дни употребить жемчуг. Видишь ли, в первые дни происходит активная перестройка организма спорами, что нас заражают, тогда и решается, будешь ли ты иммунным или мутируешь в тварь, срок этот разный для всех кластеров. Все иммунные заканчивают перестроение своего тела на четвертый, максимум пятый день, редко дольше, и если в этот момент дать допинг в виде жемчуга, то вместо обычного дара будет очень сильный. Дар тот будет прокачан так, как старожилы, прожившие год, прокачать не смогут, постоянно поглощая горох.
– А ложка дегтя? – вклинился я в радужные описания знахаря.
– Деготь, проблемы в смысле? Да есть и они, хоть дар у них будет максимально прокачан, еще и шанс есть, что многогранен, но будет он всего один, причем весьма долгое время, сколько бы и чего тот не употреблял, хотя вроде как белый жемчуг это способен исправить.
– И что, я такой?
– Нет, не такой, я вижу у тебя один очень мощный и многогранный дар, как у хиктера, грань одна у него развита и связана она с пространством Улья, а вот сам дар странный, я такой вижу в первый раз, не описан он в моих книгах, так что всего тебе не скажу. Но есть и второй, точнее, его зачатки, какой, пока непонятно, но другой, а значит, ты точно не хиктер. Точнее про второй через пару недель скажу, а вот как помочь с первым – прямо сейчас. Нужно тебе дней пять интенсивно попить настойку из гороха, по одной в день, так обычно нельзя делать, но под моим присмотром и в этой ситуации угрозы нет, а лучше бы, конечно, жемчужину, – задумчиво протянул знахарь, – но где же её взять?
– Черную или красную? – спросил я, чем ввел знахаря в ступор, он обошел меня, встав спереди, и уставился на меня.
– А что, есть?
– Да, черная и красная.
– Да чтоб меня, месяц в Улье, а уже одну сожрал и две принес, и откуда же вас таких приносит?
– Три,– прервал я его тираду, – а принесло из окрестностей Хабаровска.
– Блять, – совсем по-взрослому выматерился пацан и серьезно спросил, – ты что, издеваешься?
– Нет, извини, ты же спросил, я ответил.
– Ставлю тебя в курс, что за десяток горошин за стенами башку отрезать могут, а уж про жемчуг я вообще молчу, такое сразу глотают, даже не думая о последствиях, так что нужно будет тебе их употребить поскорее, вот только надо у меня наблюдаться, если квазом стать не хочешь.
Видел я пару таких, пока решал свои дела, путешествуя по стабу, один из них выглядел, как развитый лотерейщик. Рука у меня тогда сама на кобуру под мышкой легла, но увидел, что на него никто не реагирует, да и одет он был прилично, чего за тварями вовсе не водилось.
– Жемчуг с собой? – вырвал из размышлений голос знахаря.
– Да.
– Ну, так давай доставай, будем смотреть, что тебе и насколько подходит.
Я достал и выложил на рядом стоящий стол три переливающихся жемчужины, две черных и одну красную. Знахарь стал рассматривать их, глядеть как бы на просвет, всячески теребить и перекатывать меж пальцев. Несколько раз он их менял и тасовал местами, после чего убрал одну черную в сторону.
– Эту отложи отдельно, совсем не твоя, от такой точно квазом станешь, а вот эти две точно твои, причем красная просто идеальна, можешь хоть сейчас глотать.
Я взял переливающуюся от красного к бордовому жемчужину, покрутил в руке и закинул себе в рот, запив живчиком из фляги, что была у меня на поясе. По телу разбежалось тепло и даже немного зажгло в животе, чуть больше, чем в прошлый раз, и уже через пару секунд все стихло.
– Эту пока отложи, тоже твоя, но позже, а ко мне приходи через пару дней на осмотр, может, и дар твой второй прорежется, да и грань первого доформируется.
Бракованную отложил в отдельный пакет, чтобы не спутать, поблагодарил знахаря, заодно спросил, почем стоит его приём, так как посещать его придется в любом случае и этот вид расходов так же необходимо учесть. Информации о том, что у знахаря нет налога на обмен споранов, и что он охотнее берет именно горох, меня порадовала, а вот цена в четыре горошины не очень.
Уже собираясь уходить, я увидел странного кота, виденного мною ранее, животина спрыгнула с подоконника и вальяжно проследовала в сторону закутка, выполнявшего у знахаря роль кухни.
– О, так это твой кот? – удивленно спросил я.
– Пират, что ли? – спросил он, развернувшись и увидев животное, обнюхивающее тарелки.
– Ага, этот, – подтвердил я и, помедлив, добавил, – странный он, никогда таких не видел.
– Не видел, потому что это не кот, но похож, согласен.
– Мышей жрет? По деревьям лазает? – задал я вопросы, на которые не ждал ответа, – значит, кот.
– Ну, если следовать такой логике, то и хорёк тоже кот, – ответил знахарь с ухмылкой на лице, после чего добавил, – нет, Пират не мой, он Шатуна, хотя по стабу еще несколько таких бегает, с рейда притащили.
– Ясно, просто уж очень необычный зверь.
– Знал бы ты, какой необычный, – как-то загадочно проговорил знахарь.