Страница 2 из 11
– Ну что же ты так неаккуратно, кисуль? – гоготнул Пи-два.
– Что-то голова кругом идет, – вяло вздохнула Тома и обратилась к Пегову: – Котик, где у тебя уборная? Носик припудрю.
Ванечка плотоядно заулыбался и потащил ее вглубь дома. Тома старательно делала вид, что едва способна передвигать ноги на высоченном каблуке. А следом увязалась сладкая парочка двух Пи.
Уроды ржали, перешептывались, спорили о том, кто будет вторым, после Пегова. А Тома мысленно уговаривала себя не торопиться. Нужно время, чтобы все получилось. Нельзя суетиться. На то у нее и был заготовлен план.
Ванечка прижал ее к закрытой двери ванной комнаты, словно оступился. Впрочем, от Пегова несло выпитым виски за версту.
– Лялька, детка, ты такая горячая сучка, – жадно бормотал Пегов, а Тома бросила на Ванечку томный взгляд из-под ресниц. – Скажи, ты же запала на меня?!
Тамара подметила, что сладкая парочка Пи так и осталась за порогом спальни Пегова. Но Головина четко слышала их спор о том, кто будет следующим пялить девку.
– Я-то запала, котик, – мурлыкала Тома, – а вот ты? Наверняка у тебя таких, как я сотня.
– Что есть, то есть, кисуля, – самодовольно признался Пегов. – Я ж люблю таких, как ты. Сиськи у тебя что надо.
– Это ты меня еще без одежды не видел, котик, – хихикнула Тома и вонзила острые ногти в дохленький Ванечкин торс, нырнув ладонями под майку.
– Полегче, б**дь! – возмутился Пегов, а Тома увидела, как взгляд Ванечки меняется. Выходит, Ванюша не любит, когда с ним жестко? Сопротивления не любит?
Тома коварно улыбнулась, надула губки, взмахнула ресницами.
– Люблю послушных сучек, – вальяжно пробормотал Ванечка. – И рот у тебя что надо. Так что, пора отработать, кисуль.
– Котик, мне бы в ванную, – попросилась Тамара.
– Оглохла, мля? – недовольно зашипел Пегов.
Тома распахнула глаза в наигранном удивлении. Взмахнула кукольными ресницами. Надула ярко-алые губки.
– Котик, ну мне правда надо, – не унималась девушка.
– Ослушаться решила?! Живо заглотила, пока друганов не позвал! Они с тобой нянькаться не будут, сучка! – пригрозил Пегов. – Отымеют по полной во все щели!
– Как Вальку Корягину? – подсказала Тома.
– Да что та Валька?! Больше орала. Самая черствая телка, да, пацаны? – хмыкнул Пегов, намотал на кулак волосы Томы, собранные в хвост на затылке. – А с чего ты вдруг про Корягину поболтать решила? И откуда знаешь ее?
– Тоже хочу, – улыбнулась Тома и на всякий случай погладила ладонью по ширинке Пегова.
Стало ясно, что Ванечке такой жест пришелся по душе. Урод даже шире заулыбался.
– Так мы влегкую сообразим на всех, да, мужики? – хмыкнул Пегов.
– Само собой, – закивал Пи-два.
– Пару сек, только реквизит прихвачу, – отозвался Пи-три.
Тома, бросив короткий взгляд на дружков Пегова, поняла, что вот именно этого ублюдка слегка недооценила. По глазам поняла, что не такой этот Пи-три и пьяный. Вероятно, что он вообще не пил. Слишком уж трезвым был взгляд, а движения размеренными.
Пи-три смотрел на нее с не меньшим предвкушением, а сам тянулся за неприметной черной спортивной сумкой.
– Игореша, давай на потом, а? Прибереги игрушки. Ты же любишь, когда баба разогретая, – отмахнулся Ванечка и цепкими пальцами до боли сдавил Томину грудь. – Все, как обычно, пацаны. Я начинаю. Олежа, ты снимаешь?
– А то! – гоготнул пьяный Пи-два и плюхнулся в кресло в углу спальни. Тома проследила за тем, как Олег схватил камеру из шкафа, нажал пару кнопок и устроился удобнее.
– Я передумала, котики, – жалобно взмолилась Тома, включив весь свой природный актерский талант.
– А насрать. Нам твое согласие похеру, – оскалился Ванечка и попытался толкнуть Головину на постель.
Вот только Пегов был щуплым ублюдком, пьяным, не ожидавшим, что высокая и стройная красотка, размалеванная и легкодоступная, может дать отпор.
Точным ударом коленом в пах Тома заставила Ванечку завизжать и согнуться пополам. Дальше – наотмашь прямо в холеную морду. Пегов рухнул на пол и затих.
Олежа пьяненько ржал. А вот Игорь, набычившись, ринулся к ней.
– Да ты ох***ла, шалава! – рыкнул Пи-три, но Тома оказалась проворнее, увернулась, вытряхнула из своего рюкзачка травмат и без сожаления выстрелила.
Резиновая пуля угодила Пи-три прямо ниже пояса. Мелькнула мысль, что Игорек сдохнет. И тогда Томку посадят в места не столь отдаленные.
Хреновый, конечно, расклад. Но зато на три ублюдка в обществе станет меньше. Да и Валька… Вальку было жаль. Девчонка вот уже две недели лежит в клинике под капельницами, и выберется ли – не ясно.
– Олежик, неси-ка мне этот гаджет, – потребовала Головина.
– Кисуля, ты не на тех парней полезла. Ты знаешь, кто за нами стоит?! – кажется, Олежа успел протрезветь. Даже говорил более связно. И не торопился вставать с кресла.
– Видео! Живо! И весь архив! – прищурилась Тома и медленно двинулась вперед, не опуская пистолет.
– Ты ведь понимаешь, Олежа, что одно слово в мой адрес, и видео попадет в нужные руки? Никакие связи вас не спасут, – подмигнула Тома собеседнику.
Спустя пару минут, Тамара Головина незаметно покинула особняк Пегова, не забыв взять ту самую сумку с реквизитом, видео, а также убедилась, что вся троица жива и относительно здорова. И даже разрешила Пи-два вызвать скорую для своих товарищей.
– Батя, все сделаем в лучшем виде!
– Как в прошлый раз?
– Та не! Там случайно получилось. Сейчас все будет красиво. Слово офицера!
– Эфир не засоряй, умник!
– Работаем, парни!
Негромкие разговоры оборвались. И, спустя пару минут, воцарился хаос. Крики, брань, одиночные выстрелы, вой сирен – все это взбудоражило спальный район ночного города.
– Какие новости, Егор Дмитрич?
Седовласый мужчина, который не сводил цепкого взора с монитора ноутбука, отвлекся от своего занятия.
– Ребята работают, товарищ генерал, – коротко отчитался полковник Головин. – Оцепили. Прощупали. Ждем результата.
– Ты уж постарайся, Дмитрич. Результат необходим, – усмехнулся генерал, – Вся надежда на твоих архаровцев. Мне этот Абзалов по зарез нужен, сам понимаешь.
– Понимаю, Пал Петрович, – серьезно кивнул полковник Головин.
А в это время картинка на экране компьютера задрожала, и по внутреннему каналу связи посыпались сплошные маты.
Кир Терехов не переваривал врачей. У него случались приступы изжоги, стоило увидеть медицинский белый халат. На дух не переносил эти все таблеточки, сиропчики, уколы, с трудом терпел обязательные медосмотры. Впрочем, Терех почти никогда не болел.
А теперь вот, отхватил пулю во время последней операции и вынужден был валяться на больничной койке и плевать в потолок. До выписки, если верить лечащему доктору, минимум неделя. Неделя! Да он же за неделю здесь загнется! Какая уж неделя, если у него руки и ноги целы и отлично функционируют. А то, что бедро прострелено – ерунда. Кроме мягких тканей ничего не задето. Хоть сейчас в бой.
Однако в бой майора Терехова не пустили. Отправили на больничную койку, скучать, клеить медсестричек и восстанавливать здоровье.
Посетителей у Тереха тоже было немного. Парни из команды приходили пару раз. Больше свободного времени у ребят не было. Терех знал, что сейчас, в его отсутствие, работы у его команды невпроворот. Эти мысли тоже угнетали. Потому что майор Терех жил только работой.
Семьи у Кирилла Терехова не было. И лез в самое пекло, потому как слезы лить по нему некому. Ну, хотя бы это радовало. Не так погано отлеживать бока в больничке.
Кир вздохнул, глядя на дверь палаты. Сосед, падла громкоголосая, дрыхнет и храпит так, что стены трясутся. А у майора сна ни в одном глазу.
Еще и осень как-то резко наступила. Вчера ни одного желтого листа на деревьях, а сегодня – ветки голые. Или Кир просто не замечал изменений? А как заметить, если Терех, командир спецотряда, целый майор, елки-палки, почти ежедневно выполняет опасные задания. Тут уж не до деревьев, когда пули свистят над головой.