Страница 3 из 6
До сих пор выдвигаются другие, более лестные для национального самосознания версии – у нас ведь по-прежнему преобладает эмоциональное, «патриотическое» отношение к истории. Но лично мне наиболее вероятной представляется версия о том, что инициаторами процесса, приведшего к образованию первого государственного объединения, все же были викинги.
Их военно-разбойничьи дружины в ту эпоху бродили-плавали по всей Европе, а кое-где и оседали, создавая новые княжества и династии. Во всяком случае, сохранившиеся в летописях и документах имена ранних русских князей и знатных людей по преимуществу скандинавские: Олег (Helgi), Игорь (Ingvar), Аскольд (Hoskuldr), Свенельд (Sveinaldr), Рогволд (Ragnvald).
Второй вопрос: приглашали ли местные жители иноземного князя?
Ничего особенно фантастического в подобной версии нет. Несколько десятилетий спустя норманнского вождя Роллона пригласят поселиться в северной Франции, чтобы защищать ее от врагов, – так появится герцогство Нормандия. У новгородцев же вообще было принято звать к себе иноземельных и даже инородных князей.
Наконец, очень возможно, что викинги ниоткуда не приплывали, а просто жили рядом со славянами в очень выгодном месте – у балтийского «терминала» великого торгового пути из Византии. Археологические исследования в Старой Ладоге установили, что скандинавы там поселились раньше славян.
С Рюриком более или менее ясно только одно: он оставил потомство. Всё прочее окутано туманом.
Самое странное, что ни в каких других источниках, кроме нашей Летописи, воцарение пришлого князя на новгородской земле не упоминается – хотя скандинавские саги вроде бы не должны были обойти молчанием столь яркое событие.
Может быть, оно и не было ярким. Ведь, собственно, ничего особенного не произошло, если никто никого не завоевывал, а просто «пришел и сел». Вполне вероятно, что местные племена всего лишь наняли варяжскую дружину для охраны (такое часто случалось).
Единственный мало-мальски подходящий исторический кандидат в наши Рюрики – ютландский хёвдинг (предводитель дружины) Рёрик (Hrørek) из датского королевского рода Скьёльдунгов. Основание считать его героем Летописи – за исключением созвучия имен – только одно: Рёрик был очень активен в западных морях и землях примерно до того момента, когда Рюрик перебрался на Новгородчину, а потом появляется в европейских хрониках только эпизодически. Это вполне могло объясняться тем, что теперь хёвдинг был занят освоением новой территории.
Не исключено, что он сделал своей главной резиденцией Ладогу и наведывался оттуда на запад. Власть Рюрика, по-видимому, распространялась на три области: новгородскую, изборскую и белозерскую. Помянутые в «Повести» Синеус с Трувором, возможно, вовсе не существовали, а были неправильно понятыми титулами хёвдинга: Signjotr (Победоносный) и Thruwar (Верный). Во всяком случае никаких следов в истории Синеус с Трувором не оставили.
Княжение Рюрика с братьями. Миниатюра Радзивилловской летописи
Последний раз в европейских документах имя Рёрика Ютландского упоминается в 873 году, который принято считать годом его смерти. Наш Рюрик, согласно «Повести», скончался в 879 году, но в хронологии Летописца есть ошибка. Ориентируясь на византийское летоисчисление, он путается в годах правления базилевса Михаила Мефиста, относя начало его царствования к 6360 (852) году, хотя тот сел на трон десятью годами ранее. Это значит, что Рюрик утвердился в Новгороде не в 862 году, а раньше – примерно тогда же, когда Рёрик, по западным источникам, плавал воевать со славянами. В первых разделах рукописи Летописец постоянно набавляет шесть лет, так что его 879 год как раз соответствует историческому 873-му.
Впрочем, ошибка в несколько лет большой важности не имеет, поскольку стартом отечественной истории следует считать вовсе не Рюриково призвание (или завоевание), а соединение Новгорода с Киевом. Иными словами, Рюрик – кто бы это ни был – создателем первого русского государства не является. Он всего лишь основал династию, отпрыски которой будут править Русью до конца XVI века и войдут в историю под именем Рюриковичей.
Движение на юг, согласно Летописи, начали двое Рюриковых «бояр» – Аскольд и Дир.
Стало быть, двое витязей, которым было скучно просто «сидеть» и хотелось вернуться к привычной лихой жизни, отправились в очередной поход за добычей, «испросистася к Цесарюграду с родом своим», то есть попросили у Рюрика отпустить их с подчиненными и родственниками пограбить византийцев.
Рюрик отпускает Аскольда и Дира в Киев. Миниатюра Радзивилловской летописи
По Летописи это произошло сразу же после прибытия варягов на Новгородчину. До Царьграда любители наживы, однако, не добрались. Плывя по Днепру, они увидели на правом берегу крепость («городок», то есть огороженное селение), спросили у местных жителей, полян: «Чий се город?» – в смысле, не владеет ли им какой-нибудь могущественный правитель, с которым лучше не ссориться, потому что той же дорогой придется возвращаться обратно с византийской добычей. Ответ успокоил: когда-то крепостью владели братья Кий, Щек и Хорив, но они «изгибоша» и теперь Киев-градец существует сам по себе и платит дань хазарам.
Тогда варяги царьградский поход отложили – забрали город себе и начали править окрестными землями.
Отрывочные сведения о правлении Аскольда и Дира, сохранившиеся в средневековых летописях, позволяют установить, что «сидели» они в Киеве довольно долго, около четверти века.
Окрепнув, они все-таки двинулись на Царьград. Согласно Летописи, это произошло в 866 году, в «четырнадцатое лето Михаила цесаря», но четырнадцатый год царствования Михаила III приходится на 856 год, так что Нестор-Сильвестр ошибается. Византийские анналы относят нашествие «руси» к 860 году. (Вот почему, напомню, появление Рюрика на Новгородчине никак не могло произойти в 862 году.)
Внезапно подойдя к византийской столице то ли на двухстах, то ли на трехстах ладьях (стало быть, в походе участвовало от восьми до двенадцати тысяч воинов – это очень много), варвары, по свидетельству патриарха Фотия, «разграбили окрестности, разорили предместья, свирепо перебили схваченных и безнаказанно окружили весь город». Момент для нападения был выбран удачно – юный император увел войско воевать с арабами, но взять Константинополь нападавшие не смогли, ибо не имели осадных орудий.
Далее «Повесть» сообщает о божьем чуде: якобы по молитве патриарха налетела буря, разметала флот и спасла Цареград, но это несомненно цитирование какого-то византийского источника, поскольку Летописец простодушно называет здесь своих соотечественников «безбожной русью». На самом деле скорее всего – это подтверждает одна из западноевропейских хроник – русы, награбившись, благополучно уплыли обратно с трофеями.
Кажется, после похода на Константинополь киевляне каким-то образом урегулировали отношения с империей, и их правители даже приняли христианство – есть упоминание о том, что Аскольд стал именоваться Николаем. Однако в целом днепровские князья вели чрезвычайно неспокойный образ жизни: воевали с соседними славянскими племенами, печенегами и волжскими болгарами.
Общая цепочка событий между появлением Рюрика и присоединением Киева, изложенная в «Повести временных лет», выглядит вполне похожей на правду, но есть сомнение в некоторых существенных деталях.
Начать с того, что Аскольд и Дир, вероятно, были одним человеком – Хаскульдом по прозвищу Dyr («Зверь»).
Во-первых, двуначалие – нетипичная форма командования в боевых отрядах. Во-вторых, в хронике Аскольд с Диром неразлучны, как сиамские близнецы – где один, там всегда и другой. В-третьих, византийские источники, рассказывая о нападении, упоминают только одного предводителя (безымянного). В-четвертых, почему это христианство принял только один Аскольд?