Страница 10 из 11
«…председатель комиссии по расследованию причин авиакатастрофы заявил, что трагедия произошла в результате сложных метеоусловий и ошибочных действий экипажа, а именно – непреднамеренного вывода самолета на большие углы атаки, что привело к "сваливанию самолета и переходу его в штопор с последующим столкновением с землей". Таким образом, причиной катастрофы опять стал "человеческий фактор". В настоящий момент до конца не установлены причины неадекватного поведения экипажа самолета, это является следующей задачей работы комиссии по расследованию причин трагедии».
Дженни отбросила бумагу на стол. От резкого движения тонкий листок проскользнул по поверхности стола и плавно опустился на пол. Дженни встала, подошла к окну. В задумчивости застучала пальцами по стеклу. Надо отвлечься. Она слишком возбуждена предстоящим днем рождения Дэнни, не может сконцентрироваться на переводе, собрать мысли. Надо сосредоточиться и прочитать эти бумаги еще раз.
Дженни вернулась к столу, подняла с пола улетевший листок и снова углубилась в чтение. И снова не поверила своим глазам. Буквально несколько минут назад она читала заключение комиссии о том, что самолет разбился из-за технической неисправности – повреждений в системе автоматического управления, намеренно вызванными предполетным обслуживанием. Три месяца спустя комиссия меняет мнение. Почему? Дженни еще раз быстро просмотрела последнюю страницу. Ни слова о том, что было как минимум еще одно, совсем другое заключение комиссии. Дженни вдруг заметила, что имена трех членов комиссии совпадали в обоих документах, но фамилия председателя комиссии во втором документе была другая. Она быстро нашла фамилию в первом отчете: И. Н. Добровольский. Задумалась. Если некто Добровольский был назначен председателем комиссии, наверняка он был весомой фигурой в авиации. Почему же его нет во второй комиссии? Неожиданно Дженни осенило – нужно проверить данные в Интернете! Она вошла в систему поиска и напечатала: И. Н. Добровольский. Компьютер выбросил целый ряд вариантов. Зрительно просканировав результаты, Дженни отобрала три. Уже на втором она получила то, что искала: Иван Николаевич Добровольский, заместитель министра авиации. Перечислялись все заслуги известного авиатора. Последняя строчка – уволен в связи уходом на пенсию. Ничего особенного. Однако странным показалось то, что на пенсию Иван Николаевич ушел в расцвете сил. Дженни посмотрела на дату и вдруг все поняла. Добровольский не ушел на пенсию, его «ушли» на пенсию! И случилось это ровно через месяц после заключения первой комиссии. Скорее всего, кому-то нужно было подменить результаты расследования, а упрямый Добровольский отказался подтасовать факты и оттого пострадал – ушел на «заслуженный» отдых.
Что ж, с переводом все ясно. И с самолетом тоже. Его элементарно разбили. Неясно было только одно: кто и зачем мог совершить такую чудовищную акцию? Дженни вздохнула. Впрочем, какая теперь разница? Самолета нет, люди погибли. И прошло уже столько лет. Но кому вдруг понадобилось ворошить прошлое? Да еще и переводить на английский? И так срочно – в двадцать четыре часа?
Она нажала на кнопку.
– Мари, кто предоставил отчет для перевода?
– Сейчас, мисс Дженни, одну минуточку, – секретарша зашелестела бумагами, – компания «Fisher & Sons».
– Я понимаю. А кто конкретно?
– Мистер Роберт Фишер-старший.
– Найдите мне его координаты, и, пожалуйста, побыстрее.
– Хорошо, мисс Дженни, сейчас найду и принесу.
Через минуту телефон и адрес лежали у Дженни на столе. Она набрала номер. Услышала немолодой голос, слабый и сиплый.
– Я слушаю.
– Мистер Фишер, с вами говорят из компании «RLS, Inc». Меня зовут Дженни. Я перевожу ваши документы…
– Что, уже готово? – нервно перебил голос.
– Почти. У меня возник ряд вопросов.
– Хорошо, я попробую ответить. Задавайте.
– Я бы хотела… – Дженни запнулась. – Я бы хотела побеседовать с вами лично, не по телефону. Это возможно?
Наступила пауза.
– Я болен… Мне трудно принимать посетителей. Скажите то, что вы хотели сказать, по телефону.
– Мистер Фишер, я умоляю вас. Пожалуйста, уделите мне всего пятнадцать минут. Дело в том, что в дополнение к переводу я нашла кое-какую информацию, которая может вас заинтересовать.
Наступила еще одна затянувшаяся пауза.
– Хорошо, приезжайте. Закончите перевод и привезите сами. Адрес у вас есть?
– Да, спасибо, мистер Фишер, я буду у вас через час.
Пальцы быстро застучали по клавиатуре. Всего-то две страницы. Но какие разные! Одна обвиняет обслуживающий персонал и предполагает возможность диверсии, другая перекладывает всю вину на погодные условия и действия экипажа. Первые наверняка еще живы, последние давно мертвы. По официально обнародованной версии никто ответственность за аварию не понес. Потому что те, кто живы – не виноваты, а те, кто виноваты – больше не живы. А если в действительности все наоборот? Неужели виновные могут жить со спокойной совестью – есть, спать, радоваться жизни? Закончив, Дженни быстро положила листы в желтую бумажную папку и вылетела на улицу, только успев крикнуть секретарше:
– Мари, буду через два часа!
Сев в машину, Дженни нажала на газ и рванула с места.
Роберт Фишер в действительности оказался больным и глубоким стариком. Дженни дала бы ему лет девяносто, не меньше. Он с трудом передвигался в инвалидной коляске. Как будто угадав ее мысли, старик сказал:
– Да, я стар… Но я не столько стар, сколько болен. Мне осталось совсем немного. Неделя, день, час – никто не знает.
Он помолчал.
– Вы принесли перевод?
– Да.
– Покажите.
– Да-да, конечно. Только скажите мне, откуда у вас эти бумаги? И для чего они вам?
– А вам зачем это знать? Вам ведь платят за работу.
– Понимаете, мистер Фишер, не сочтите меня невеждой или чрезмерно любопытной, просто когда-то давно, еще в России, я знала одну девушку, которая разбилась на том самом самолете. Ее звали Жанна, она была стюардессой. Хотела летать на международных рейсах и брала у меня уроки английского. А потом попала на тот самолет и…
– Значит, вы тоже пострадали…
– Тоже? Почему «тоже»? Разве вы пострадали?
– Да. Тем рейсом летел мой сын, мой единственный сын…
Он тяжело вздохнул.
– Дайте, пожалуйста, воды.
Дженни подошла к столику, налила из графина в стакан воды, протянула старику. Сделав несколько глотков, он вернул стакан Дженни.
– Присядьте, пожалуйста. Похоже, что наш разговор затянется.
Дженни присела на кушетку напротив Фишера.
– Мои предки – отец, дед и прадед были потомственными предпринимателями. Мой прадед начинал когда-то с ручных швейных машинок. Потом пошла электрика, это уже мой дед и отец. А затем уже в наш с сыном век – электроника: телефоны, факсы, компьютеры, принтеры. Компьютерами уже занимался в основном мой сын Джеф. Он рвался в Россию. Ему почему-то казалось, что именно Россия – золотая жила. Тогда, в девяностых, русский рынок только начинал зарождаться, налаживался частный бизнес. Я был против, я боялся. Наслушался про КГБ, про нарушения прав человека, беззаконие, произвол местной полиции…
– …милиции, – поправила Дженни, – тогда это там называлось «милицией».
– Как скажете… Долго я пытался отговорить сына. Но он не слушал меня. Я понимал, что все мои попытки напрасны, я просто пытался оттянуть время. А потом он встретил этого… Маркова.
Старик прервался. Дженни снова потянулась к графину с водой, но он жестом остановил ее.
– Кто такой Марков?
– Бизнесмен. Если его можно назвать таким приличным словом. Скорее бандит. Он пытался наладить продажу оргтехники. Мой сын искал выход на русский рынок, в то время как Марков искал выгодных поставщиков. Уж не знаю, как они вышли друг на друга… Марков убедил Джефа в необходимости создания совместного предприятия. Договорились о первых поставках. Джеф поставлял компьютеры, Марков занимался вопросами реализации. Уже после первой партии стало ясно, что прибыль будет огромная. Компьютеры были новинкой в России, разлетались еще на бумаге, не успев дойти до пункта назначения. А на Дальнем Востоке они вообще только-только начали появляться. Мой сын, разгоряченный таким успехом, договорился с Марковым сразу о нескольких поставках. Суммы контрактов были миллионные. Вторую партию Джеф доставил в Россию сам. Точнее, прилетел проконтролировать ход дела. Но, посмотрев, как ведутся дела, он пришел в ужас. Все оформлялось незаконно, как это у вас называется – черный кэш?