Страница 19 из 22
Громов вздохнул, не получив от Тани ответа, а затем согнул руку в локте и посмотрел на циферблат часов, понимая, что до закрытия кладбища осталось десять минут, и им нужно уходить.
– Идем, Таня?
Она едва заметно кивнула, смотря куда-то вниз. Громов понимал, что Таня ушла в себя. Так, как обычно уходил он сам.
Евгений приобнял её за талию и медленно повел в сторону выхода с кладбища, доставая из кармана телефон, чтобы заказать такси.
– Я не зайду, – произнес Евгений спустя час, открывая Тане дверь такси возле подъезда её дома. – У меня скоро поезд.
Татьяна потерянно кивнула. У неё не было сил. Не было эмоций. Внутри пустота и боль. И она не может сейчас злиться на Евгения.
– Прости, что день выдался таким… – пожал плечами Евгений, не находя подходящего слова.
– Спасибо, что он выдался таким, – тихо произнесла Таня, удивляя такой фразой, а затем прижалась к его груди. – Спасибо, что рассказал. Я уверена, что это не всё, и тебе ещё есть, что рассказать. Но пока я большего не требую.
– Как плечо?
Таня сильнее уткнулась носом в кожаную куртку Евгения. Несколько секунд она размышляла над тем, сказать правду или вновь совершить ошибку и утаить её от него?
– Ноет периодически, – призналась она, а затем ощутила, как вздымается его грудь от недовольного вздоха. – Но всё в порядке! Это можно терпеть, правда.
Таня чуть отстранилась, внимательно посмотрев Жене в лицо.
– Я не могу дождаться возвращения к тренировкам, – с трепетом произнесла она. – Я не могу дождаться возвращения к тебе…
Минута тишины в промозглый мартовский вечер. Взгляды. Умоляющий. И будто бы извиняющийся в ответ. А затем – вместо всех слов – долгий, трепетный поцелуй. На прощание.
Татьяна ещё долго не могла заснуть. Она ворочалась на небольшой постели в своей комнате. Она догадывалась, что где-то в глубине души у Громова есть какие-то тайны, но даже не представляла, что они настолько болезненные. Таню пугало то, как комфортно Евгений чувствовал себя на кладбище. Пугало, что порой он говорил о своей маме в настоящем времени. Пугало, за тринадцать лет не смог отпустить её. Он молодой и красивый мужчина, полный сил. Ему нельзя так жить. На мгновение фигуристке показалось, что и его мама разделила бы с ней недовольство подобным поведением Жени.
Таня решила, что они справятся с этим. Как-нибудь, но непременно справятся. Она чувствовала, что любит этого мужчину. А настоящая любовь, по её мнению, творит чудеса и вполне способна исцелить. Она никогда не сможет вернуть ему маму, но постарается уменьшить боль от её утраты. Главное, чтобы он не отталкивал. Она всё сможет стерпеть, лишь бы он был рядом.
И скоро они вновь будут рядом сутки напролет. Завтра уже седьмое марта, а десятого она вернется в Москву, чтобы возобновить тренировки. Мысль об этом грела. Что может быть лучше поездки в Ниццу с самым «завидным женихом России»? Ничего! Даже если этот «жених» официально ей пока что только партнер, а из всех достопримечательностей Ниццы им светит увидеть только аэропорт, ледовый дворец и гостиницу. Но ведь никто не отменял «нелегальные» ночные прогулки втайне от тренерского штаба…
С этой сладкой мыслью Татьяна заснула, уже видя их с Женей на улочках французского городка и крепче обнимая большую подушку, представляя, что это он.
Утром в комнату к спящей Тане ворвалась мама, с намерением разбудить дочь и расспросить о том, что она только что услышала по телевизору. Верилось в это с трудом, и Таня была единственным человеком, что смог бы объяснить, что случилось.
– Таня! – встревоженно воскликнула Марина Александровна. – Таня! Вставай!
– Ма-ама… – сонно простонала фигуристка, желавшая выспаться даже в ущерб своим пробежкам. – Если там опять что-то про нас с Женей, то я посмотрю пот…
– Таня, он сказал, что отказывается от участия в чемпионате мира!
– Очень смешно, – хрипло ответила Таня, накрывая голову подушкой.
Несколько секунд Марина Александровна ошарашенно смотрела на дочь, отказываясь верить в то, что та была не в курсе такого серьезного решения.
– Таня, это не шутка! – ещё больше испугалась мама. – Это только что показали по первому каналу! Он заявил это в министерстве спорта.
Таня услышала эти слова даже через толстую пуховую подушку. Она резко откинула её в сторону, садясь на постели и непонимающе хлопая ресницами.
– Этого не может быть. Он не мог принять такое решение один, без меня!
Таня переглянулась с мамой и увидела искренний испуг и озадаченность. Мама не врала. Но зачем Громов так поступил с Таней не могла спросонья понять ни сама Таня, ни, тем более, её мама, на которую буквально вчера Евгений произвел прекрасное впечатление.
Татьяна вскочила с постели и взяла телефон. Включив его, обнаружила десятки пропущенных вызов. Среди них были звонки от Мельникова, Ольги Андреевны, Алисы и Ксюши. Видимо, они уже узнали эту новость и не смогли получить никаких комментариев от самого Евгения, а потому бросились звонить его партнерше.
«Женя, ты ведь не мог так поступить со мной? Пожалуйста, Женя!» – судорожно думала Таня, начиная собирать вещи.
– Ты куда? – не понимала мама, следя за нервными и быстрыми передвижениями дочери по квартире.
– Мне нужно в Москву, – тихо ответила Таня, понимая, что если мама задаст ещё какие-либо вопросы, то она просто расплачется, а это было сейчас ни к чему.
Всё, чего сейчас хотела Таня – посмотреть Громову в глаза и высказать всё, что думает о таком поступке. О том, что партнеры не должны так поступать друг с другом. О том, что он так и остался закоренелым эгоистом, долбанным «ледяным королем», которому плевать на мнение собственной партнерши.
В Ванкувере он обещал, что поедет на чемпионат мира. Обещал, что поедет с ней. А что получилось в итоге? «Обкатал» на чемпионате Европы, чтобы использовать на Олимпийских играх. А затем соврал о совместном чемпионате мира. Зачем ему, человеку, которому покорялась эта вершина трижды, покорять её в четвертый раз, особенно после получения главной награды – олимпийского золота?
Дальше Таня стала ему не нужна. Дальше он просто предал её.
Дальше – конец?..
Глава 3
Осколки
Татьяна подъезжала на такси к Московскому вокзалу и не заметила, как быстро пронеслись за окном улицы родного Петербурга. Она не слышала ни музыки, ни новостей по включенному радио. Игнорировала отвлеченные вопросы таксиста, потому что не слышала и их. В висках пульсировало от бессильной злобы. Она в гневе. Она в бешенстве. Но изменить не может ничего. Евгений решил всё за них обоих, не оставляя Тане ни шанса что-то изменить, ни шанса хотя бы принять решение совместно. Так, как должны принимать решения партнеры.
Таня смотрела на свои ладони, лежащие на коленях, но не видела их. Глаза застилало разочарование. Она полюбила Евгения. Она полюбила их пару. Полюбила то волшебство, что окутывало их каждый раз, когда они оказывались рядом, вопреки их вымышленному оправданию про друзей, про работу, про эмоции.
А Женя поставил крест. На всём.
– И почему вокруг этих бедных фигуристов подняли такую шумиху? – громко возмутился немолодой водитель такси, заставляя Таню моргнуть. – Не хотят ехать на чемпионат, пусть не едут!
Поймав на себе потерянный взгляд Тани, мужчина прибавил громкость радио.
«Олимпийские чемпионы Ванкувера Татьяна Алексеева и Евгений Громов не примут участия в предстоящем чемпионате мира по фигурному катанию в Ницце. Об этом ранним утром сообщил Евгений Громов. Его партнерша комментариев по этому поводу пока не давала. Напомним, что такое в фигурном катании не является редкостью. Олимпийские игры обычно проходят в феврале, а чемпионаты мира – в марте. Сильнейшие фигуристы, потратившие все силы на олимпийские медали, как правило, позволяют себе отдохнуть. Возможно, для Татьяны и Евгения именно это является причиной отказа от участия…»