Исполнитель

Тут я вспомнил эпизод как машина наших тёмных оказалась засвечена и объект наблюдения, попросту, со своим приятелем, вплотную подпёрли её своми машинами с обеих сторон, после чего спокойно удалились в неизвестном направлении. А наружка осталась сидеть и судорожно думать, что сказать начальству. И как вообще высвобождаться из этакого плена. Впрочем, проведённое внутреннее расследование установило, что данные наружки слил один не очень хороший майор, как оказалось, получавший периодически различные игровые предметы и золото от объекта. Зачем оно надо было ему, ни разу не игроку, он так, на допросе толком сказать и не смог.

Подойдя к обозначенному Сергеевым микроавтобусу, я подождал, когда боковая дверь отъедет в сторону, нагнув голову, зашел внутрь, садясь напротив майора и пожимая крепкую ладонь фээсбэшника.

Ряды сидений в салоне располагались друг напротив друга, поэтому беседу было вести удобно, расположиться можно было достаточно вольготно. Я чуть поёрзал на сидушке, взявшись за подлокотники, затем откинулся назад, вопросительно посмотрев на своего визави.

— Алексей, — произнёс сразу тот, — как у вас дела? -

— Работаем, — расплывчато ответил я, — у нас тут некоторые события произошли, поэтому было не совсем до того.

— В курсе, — с серьёзным лицом покивал тот, — сразу пятеро ваших, соболезную.

— Меня и самого чуть не накрыло, — отведя взгляд в сторону, угрюмо произнёс я, — по счастливой случайности вышел на улицу почти прямо перед взрывом.

— Таких подробностей не знал, — покачал головой майор, — действительно повезло.

“Как же, — подумал я, с лёгким раздражением, — не знал. В уголовном деле по факту гибели сотрудников моё подробное объяснение есть. Не поверю, что ты с ним не успел ознакомиться”.

— Что ж, тогда сильно наседать не буду, — Сергеев чуть улыбнулся, показывая, что это больше шутка, — просто в целом пробежимся по имеющимся результатам и прикинем куда двигаться дальше.

Естественно, раскрывать информацию полученную мною путём внедрения к самим “Музыкантам”, я не стал, а вот по присланным бумажкам поговорил охотно. Сам, в свою очередь, следя за реакцией майора. Рассказал, что бросается в глаза, что клан живёт не по средствам. Про “Ред Окестра” упоминать не стал, пусть думает, что мне про него неизвестно, всё-таки, явным образом про офисную высотку нигде не упоминалось.

Также упомянул, что в товариществе сплошь хай левел игроки, но где-то должно быть и товарищество занимающееся прокачкой кандидатов в клан. Показал, так сказать, свои дедуктивные способности.

Судя по расслабленности Сергеева, ничего страшного на Одувана и Ко я не нарыл, поэтому, в конце беседы, он только благожелательно покивал, да посоветовал быть осторожнее.

Вернувшись в управление, я, внезапно, столкнулся с каким-то нездоровым оживлением. В фойе кучковался спецназ в неизменных балаклавах, бегали из дежурки опера на ходу распихивая пистолеты по кобурам. Словно мы готовились к нападению.

Схватив за рукав знакомого опера из другого отдела, спросил:

— Серёг, что за суета?

— А ты не знаешь? — округлил он глаза, — нашли же этого, который ваших на закупке.

— Маймуна?!

Получив подтверждающий кивок, замер на секунду, затем решительно пошел искать шефа. У его кабинета встретил пацанов, при виде меня только хмуро покачавших головами. Что это значит, я понял сразу, но, всё-равно, сунулся в кабинет.

— И тебе говорю, — нет! — сходу встретил меня Булдаков.

— Я ещё даже спросить не успел…

— А что ты ещё можешь спросить? Нет, в операции по поимке Маймуна мы не участвуем.

— Почему?

— Потому что мне не нужно здесь какой-то мести и прочего. Его возьмут, допросят, и если взрыв не был случайностью, осудят по всей строгости.

— Не правильная позиция, — поиграв желваками, заметил я, — они должны видеть и знать, что за своих мы отомстим максимально жестоко. Настолько, чтобы у других мысли поднять руку на сотрудника не возникало.

— Так, Андрей, — строго посмотрел на меня полковник, — я в курсе, как всё по началу было. Знаю как вы работали тут. Но сейчас время уже немного другое. Мы не палачи и пытки не устраиваем. Есть уголовный кодекс и меру наказания определяет суд в соответствии с этим кодексом. Ничего сверх того что там написано, ты требовать не можешь.

— Времена как и люди те же, — негромко произнёс я, — просто они хвост чуть поджали. Но если увидят слабину, мигом страх потеряют.

— Всё, Андрей, я всё сказал, — Булдаков кивком показал мне на выход, — иди, занимайся делами, у тебя ни одно и не два в работе. И управление покидать запрещаю!

Он это крикнул уже в закрывающуюся дверь.

Я посмотрел на хмурых парней в коридоре, затем быстрым шагом, почти бегом, спустился по лестнице обратно в фойе, откуда ещё не успели испариться спецы. Безошибочно нашел их старшего, майора Фётисова, без предисловий, подойдя к нему, произнёс, глядя глаза в глаза:

— Володя, будь осторожен, Маймуна в прошлый раз недооценили, не совершите той же ошибки. Он уже ничего не боится, и точка респа у него скорее всего совсем не там где его засекли. Он хитрый, жестокий и мыслит совсем не категориями игроков. Это натуральный волчара, прожжёный, и теперь ещё и бессмертный. Как бы это не оказалось ловушкой.

— Учтём, — кивнул тот.

Но я видел по глазам спецназавца, что он слышит меня, но не слушает. Трое его погибших товарищей, явно давили тяжёлым грузом, заставляя быть чуть злее, чуть резче, неосмотрительней. Какими бы тренированными и психологически устойчивыми он и его парни не были, но в таком состоянии они могли наделать ошибок.

Я проводил их взглядом, выходивших во двор и грузившихся в Газель, сжав зубы, зашипел от бессильной злобы.

Снова покрутив головой, увидел ещё одного знакомого. Который был тут же пойман, прижат к стене и допрошен.

— Адрес, — требовательно произнёс я.

— Андрюх, ну нельзя же, — попытался тот дёрнуться, но я держал крепко.

— Ну ладно, — опер воровато оглянулся, затем произнёс название улицы и номер дома.

— Только я тебе ничего не говорил, — тут же добавил он.

После чего был отпущен и быстро ретировался на улицу.

А я, прикинув, где находится указанное место, только ещё раз поморщился. Один из почти вымерших районов с кучей заброшенных складов и заводских цехов. Большая часть ещё советское наследие. Слишком большая территория, слишком удобная для желающего там спрятаться. Даже если согнать все силы управления, нормально прочёсывать её будет сложно.