Исполнитель

Гиндорин уже ушел, а я всё продолжал задумчиво крутить пустую кружку в руках. Информация, что он рассказал, напрямую к оперативной не относилась и, будем честны, сейчас была скорее не моего уровня допуска. Да и Гин, вот сразу видно гражданский до мозга костей. Такое разбалтывать знакомому в моём лице. Можно ведь и статью лет на пятнадцать буквально с пола поднять. Это хорошо, что я сам в погонах, болтать не буду. Главное, чтобы он ещё кому это рассказывать не пошел. Но, будем надеятся, что кое-какие зачатки инстинкта самосохранения у него имеются.

Решившись, я поднялся и, поморщившись количеству дебаффов, направился к выходу, пора было навестить Одувана. Новость о том, что скоро нас ждут перемены, смогла таки меня немного отвлечь и настроить на рабочий лад.

Базой пэка-клана оказалось офисное здание, высотой этажей в тридцать, из стекла и металла, на окраине Москвы, в одном из недавно расстроившихся районов. Самым удивительным было то, что здесь вокруг вполне себе жили обычные люди, а игроков на улицах не было видно. И пусть, по ночному времени, улицы были практически пусты, но ощущение самого обычного жилого спального района не покидало. В домах уютным светом горели окна, не было ни намека на запустение или разруху, часто сопровождающие места концентрации игроков.

Подойдя к разъехавшимся при моём приближении стеклянным дверям, я прочёл на табличке сбоку: “Red orchestra”. Хмыкнул, а Одуван, однако, большой затейник. Сразу столько смыслов в названии. Во-первых, прямой перевод, — “Красный оркестр”, явный намек на НТ “Музыканты” и его собственную фамилию — Краснов. Во-вторых, по-немецки это “Rote Kapelle” — и так гестапо называло организации антинацистского сопротивления и разведки, ну и в-третьих капеллами в России в восемнадцатом веке называли хоры государевых певчих при дворе.

Забавно. Особенно относительно “государевых”. Впрочем, пока выводы делать было рано, может Одуван просто любитель компьютерной игры с таким названием.

Войдя внутрь, я увидел просторный отделанный мрамором холл, с несколькими мужчинами в деловых костюмах, — явно местной охраной и стойку ресепшена с девушкой за ней.

Охрана, что примечательно, не была игроками. Обычные люди, правда, по всем повадкам, хорошо тренированные.

Увидев меня, они не стали суетиться, только один, подошел ко мне и совершенно спокойно произнёс:

— Здравствуйте, ваш ник, пожалуйста.

Позволив тёмно бордовой надписи засветиться над головой, я понаблюдал за реакцией охранника, но тот, не поведя и бровью, показал на ресепсионистку за стойкой:

— Проходите.

Подойдя, я задумчиво посмотрел на блондинку в классическом дресс коде, — белая блузка, чёрная юбка, и, облокотившись о стойку, произнёс:

— Доброй ночи, я по приглашению.

— Да, — тут же кивнула та, — я вижу вас в списках. Сейчас свяжусь с секретарём Петра Яковлевича.

Она потянулась к телефону, что-то забубнив в трубку, а отметил ещё один факт, что Одуван не скрывает своих настоящих фио. Тоже весьма не характерно для большинства игроков.

В общем и целом, чем больше я думал о выбранном им месте под базу, если, конечно, она была именно тут, тем больше восхищался хитростью этого “дирижёра”. От нападения обычных игроков нет лучшего щита чем обычные люди. Просто потому, что кланы, которым Одуван со своими “музыкантами” поперек горла, никогда не пойдут на потенциальные жертвы среди неписей, из-за опасения навлечь на себя гнев государства. Поэтому здесь в окружение обычных людей, в самом центре спального района, Краснов мог себя чувствовать в абсолютной безопасности. Никто и никогда здесь масштабную войну не начнет.

— Директор вас ждёт, — положила трубку ресепсионистка, подозвала одного из охранников, — вас проводят.

Никакого удивления появлению в их холле игрока, ни секунды заминки, всё чётко, быстро и по-деловому.

Поднявшись на лифте на десятый этаж, мы оказались в длинном коридоре, с непременным атрибутом любого штабного этажа, — красной ковровой дорожкой. Тут Одуван своим армейским вкусам не изменял.

Сопровождающий мой молчал, я тоже с расспросами не бросался, посматривая по сторонам. Других игроков по дороге не попадалось, но не факт, что их не было за одной из десятков безликих дверей. Почти как в нашем Управлении, только здесь на них не было даже номеров.

Подведя меня к одной из них, охранник распахнул дверь, предлагая мне войти. Также молча, как всю дорогу сюда.

Внутри оказалась просторная комната, с изогнутым дугой столом, за которым сидела ещё одна девушка, почти близняшка той на ресепшене, в таком же строгом одеянии, разве что цвет волос и причёска были немного другими. Секретарь Одувана, быстро барабанила по клавишам, что-то набирая на компьютере но, стоило мне появиться в дверях, как тут же живо подскочила, и стуча каблуками, быстро подошла к двери в боковой стене, заглянув в которую, громко произнесла:

— Пётр Яковлевич, он здесь.

Затем отошла в сторону и, глядя на меня, позвала:

— Проходите, Пётр Яковлевич ожидает.

В личный кабинет главы пэка клана, оказавшегося куда более интересной личностью, чем мне думалось раньше, я заходил со смесью осторожного любопытства, просто потому, что совершенно не знал, что там увижу. Почему-то, казалось, что там будет стоять что-то типа массивного дубового стола, с почти троном за ним, а над головой непременно изображение главы государства. И ещё, обязательно, где-нибудь, шкаф с трофеями. Каким-нибудь уникальным лутом или черепами редких мобов. Но, единственное, что я угадал, — был портрет. Президент смотрел на всех входящих строго и как бы с вопросом, — “А что ТЫ, сделал для Родины?”.

В остальном, ни массивного стола, наоборот, тонкие металлические ножки и прозрачная стеклянная столешница, ни трона, вместо него вполне себе офисное кресло, с сетчатой вентилирующейся спинкой. Шкафа тоже не было, только небольшая ажурная этажерка, с какими-то кубками.

Сам хозяин курил сигару, стоя у стола, и смотрел, сквозь стеклянную стену на пейзаж снаружи.

— Ну здравствуй, Командос, произнёс он, искоса на меня поглядев.

Да, это был мой настоящий ник. Почему-то, именно он пришел мне первым в голову, когда я увидел перед глазами табличку. Дурацкое прозвище со студенческих времён. Но поди же ты, вспомнилось и Система тут же зарегистрировала его.

— И вам доброй ночи, господин Одуван.

Паладин ухмыльнулся, затем, подойдя ближе, всмотрелся в моё, измененное артефактом лицо, спросил:

— А почему одна “эм”?

— С двумя было уже занято.

Глубокомысленно кивнув, глава пэка клана уточнил:

— Служил?