Страница 10 из 10
Катерина стояла на балкончике и, закрыв глаза и полностью отключившись от внешнего мира, исполняла «Аве Мария». Священнослужитель, забыв о своих горестях, на время затаил дыхание и зачарованно слушал звуки благословенного инструмента.
Хлопнула входная дверь, и как по команде скрипка умолкла. Отец Тимофей посмотрел на вошедшего.
Димыч только что вернулся от приятелей. Первым делом он сунулся в холодильник и соорудил себе супербутерброд из толстого куска хлеба и ветчины. Молодой организм требовал немалых калорий.
Тимофей Петрович укоризненно посмотрел на племянника, но ничего не сказал.
В это время Катерина опять начала играть, на этот раз увертюру из «Всенощных бдений» Рахманинова.
– Вот наяривает! – едва прожевав кусок бутерброда, выпалил отпрыск московских родителей.
– Что? – вновь заслушавшись музыкой, не расслышал его настоятель церкви.
– Говорю, играет хорошо! – объяснил свою фразу Димыч.
– Да, превосходно, – вздохнув, отозвался хозяин дома.
Димыч видел, как страдает его дядя. Он понимал, что церковь для него – все! Храм Иоанна Златоуста был смыслом жизни батюшки Тимофея. Сам Дмитрий не принимал такого подхода к жизни, считая любую работу просто средством добывания денег. По его глубокому убеждению, только деньги делали человека человеком. К брату своей матери Димыч относился как к слегка помешанному на религии чудаку. Парень не понимал такого образа жизни. Сначала он исподволь попытался выспросить дядю о каких-то скрытых доходах, но тут же наткнулся на откровенное непонимание.
«Неужели дядька такой лох? Быть на таком месте и не подняться по жизни?!» – не раз задавал себе вопросы Димыч.
– А что, дядя Тимофей, – неожиданно заговорил племянник, – этот мужик – сосед наш новый?
– Да, – односложно ответил священник и сам спросил: – А что?
– Да ничего, – как можно равнодушнее отозвался парень. – Просто я подумал, что может он делать в вашем доме?
– Что ты имеешь в виду?!
– Ну так он же бывший уголовник, дядя Тимофей! Я его на пляже видел. У него тело все разрисовано, как у якудзы японского! Живого места нет!
– Дмитрий, – серьезно посмотрел на племянника хозяин дома, – есть заповедь божья: «Не суди, да не судим будешь!» Тебе она хоть о чем-нибудь говорит?
– Да я не о том. Я все понимаю, – гнул свою линию парень. – Просто вчера такое произошло, а тут этот странный сосед! И цепура у него – сейчас в Москве такие все бандюги носят. А церковь вашу, между прочим, не ангелы святые обчистили!
– Не кощунствуй! – гневно прикрикнул на него дядя и, только через некоторое время смягчившись, спокойно высказал свою точку зрения: – Зря ты на Григория Ивановича грешишь, он в бога верует! А такое дело, которое поганцы этой ночью учинили, верующий человек сотворить не мог! Да к тому же Григорий сам на храм жертвовал! Тысячу долларов дал и помочь обещал...
Тут Тимофей Петрович неожиданно осекся, будто сказал лишнего. Но молодой человек тут же уцепился за сказанное.
– Он помочь обещал? Чем он может помочь? – вопрос прозвучал риторически. Димыч спрашивал скорее сам себя, нежели отца Тимофея. – Он же не местный, кого он тут может знать?
– Это тебя не касается, – оборвал его рассуждения священник.
– Если только бабок отстегнет? – не замечая упрека, продолжал рассуждать племянник.
– Бабок ли, дедок – устало вздохнул настоятель церкви, – лишь бы похищенное вернули на место.
– Дядя, а что, похитители выкуп запросили? – Глаза паренька заблестели азартом. – Расскажи!
– Тебе-то зачем, заноза? – явно сдаваясь, нарочито сердито буркнул Тимофей Петрович.
– Может, мне чем удастся помочь тебе! – объяснил молодой человек. – Я уже со многими пацанами познакомился в городе. Может, кто из них что услышит или узнает.
– Нет, – покачал головой поп. – Григорий Иванович просил особо не распространяться о случившемся.
– Ну, просил так просил, – нехотя отстал племянник и, взяв со стола яблоко, пошел к себе в комнату.
Завалившись прямо в одежде на кровать, Димыч задумался.
«По всему видно, что сосед – мужик крутой! Наверное, дома у себя неслабой бригадой рулит! – рассуждал он, грызя спелое красное яблоко. – Но тут-то он один, бригады нет, девка только! Чем же он может помочь?!»
Тут в голове у Димыча золотым блеском сверкнула цепура соседа.
«Штуку баксов отвалил нашему попику! Повезло же дураку! – с завистью вспомнил он слова священника. – Только наш святоша чудаковатый ни гроша себе не отожмет, все на церковь свою пустит. Эх! Мне бы его возможности!»
Кинув огрызок яблока в открытое окно, молодой человек сложил руки в замок на затылке.
«Сколько ему этот урод разрисованный еще отстегнет в виде помощи? Денег у этого самого Григория Ивановича, что у дурака махорки!»
Димыч повернулся на бок и, блаженно щурясь, принялся мечтать о том, что когда-нибудь и у него будет столько же денег, сколько и у Григория Рублева.
Шоссе серпантином уходило в гору. Невзрачные серые скалы возвышались вдоль правой обочины дороги. Слева тянулись бесконечные заросли деревьев и кустарников.
С горы на самой окраине верхней Ялты был виден двухэтажный дом, совершенно типичный для данной местности. Окна на первом и втором этажах забраны решетками: по нынешним неспокойным временам ничего удивительного в этом не было. Каждый стремится обезопасить свое жилье как может, и это правильно!
Рядом с домом располагался небольшой каменный гараж. На втором этаже – две большие комнаты. В одной из них за столом сидела блондинка, та, которая руководила ограблением церкви Святого Иоанна Златоуста. Трое ее соучастников, включая водителя, тоже находились в комнате. Коренастый крепыш Тайсон с пультом от телевизора в руках перещелкивал каналы, явно нервничая. Цыган, наоборот, безучастно тасовал карты, открывая их по одной.
Щуплый водитель по кличке Клоун тоже находился в комнате. Он ходил из угла в угол, нервно затягиваясь сигаретой.
Одна лишь белокурая бестия была спокойна.
– Клоун, перестань перед глазами маячить, – потушив окурок в пепельнице, лениво обронила она.
На щуплого водителя банды этот приказ тут же подействовал. Он резко остановился, пробежался взглядом по комнате и, обнаружив в углу свободное кресло, плюхнулся в него.
Блондинка тем временем не торопясь достала из кармана бумажник, и три пары жадных глаз приковались к нему. Заметив это, женщина цинично хмыкнула и с выражением собственного превосходства на лице посмотрела на подчиненных. Такой самодовольный взгляд задел мужчин, но никто из них этого не показал. Только Тайсон нахмурился и на секунду отвел глаза. Обладатель фигуры боксера невольно сжал кулаки, но вслух сказать ничего не решился. Однако это действие не осталось предводительницей незамеченным.
– Цыган, подваливай! – объявила она, отсчитывая купюры.
Тот не заставил себя долго ждать и через секунду оказался у стола. Получив свою долю, он вернулся к оставленным было картам.
– Клоун!
Щуплый водитель с пачкой купюр в руках вернулся в свое кресло и принялся деловито пересчитывать полученные деньги.
– Тайсон, – наконец услышал здоровяк и вскоре тоже получил свое.
Клоун, сосчитав полученную сумму, прогудел:
– А остальное?
– Остальное будет, когда попа дожмем, как и договаривались, – бесстрастно, как будто шла речь об утреннем кофе, объявила блондинка и тут же попросила: – Перевяжи мне плечо.
Она, нисколько не стесняясь мужчин, сняла рубашку. Взглядам подчиненных предстала упругая грудь, покрытая ровным загаром.
Тайсон не выдержал и довольно заурчал, выказывая свое восхищение великолепным зрелищем. Блондинка отреагировала молниеносно. Переместившись к нему ближе за какую-то десятую долю секунды, она хлестким ударом внутренней части стопы в челюсть отправила Тайсона на пол.
Затем она резко развернулась в сторону Цыгана и вызывающе посмотрела на того. «Ты не хочешь проверить свои мужские силы?!» – спрашивал ее злой взгляд. Однако Цыган остался совершенно безучастен к произошедшему. Он так же молча грыз спичку и раскладывал свои карты.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.