Я люблю зверя

— Это ведь хорошо? Разве нет, пап? — я встала и подошла к отцу. Он тоже переживал за завтрашний прием, пытался не показывать, но все же было видно, как он нервничал, думаю помощь жениха, точно придется, кстати.

— Да, просто…, - вздох, он нахмурился и появилась глубокая морщина на лбу. Я взяла отца за руку и погладила.

— Просто, я хочу, чтобы ты была счастлива, зайка и знаешь, я бы хотел, чтобы ты к нему присмотрелась. Знаю он из Пустого Леса, но если он действительно такой благородный, то пожалуй… может стоит подумать на будущее… и… я тоже постараюсь познакомиться с ним поближе. — Отец говорил неловко, с паузами и немного неуверенно. Это ему не свойственно. Поэтому я сразу же догадалась в чем тут дело.

— Тебе приказал король?

— Моя умная дочка, — вздохнул он, больше с облегчением. Мы оба не любили врать или, что-то скрывать друг от друга.

— Скорее попросил. Но выходить замуж, тебя никто принуждать не будет.

Как же он меня оберегает. Всегда на моей стороне. Ах, папочка, знал бы ты, что я сейчас счастлива.

— Хорошо, мы с тобой вместе его будем узнавать, — я улыбнулась отцу и оставила его руку в покое.

— Ладно, зайка, волшебных снов тебе.

— И тебе.

Он поцеловал в лоб и вышел.

Чувство счастье и умиротворение переполняло всю меня. Подошла к краю балкона. На мне расцвела улыбка, а ветер продолжал развевать волосы. Мне хотелось, снова погрузиться в мечтания. Я завтра его уже увижу, хотелось спланировать в голове все от и до. Ко мне закралась еще мысль. Почему я не вспоминала все эти дни Кигана? Ведь я с обожанием за ним наблюдала и просто готова была пищать от радости, стоит ему взглянуть на меня. Неужели я так быстро влюбляюсь и так же быстро теряю интерес? Или я и не любила Латимара, а лишь образ, что был в моей голове, который был создан из газет, журналов и слухов? Возможно, но все же теперь чувство ветрености решений меня пугали немного, что я стала сомневаться в себе.

Поднимая альбом, решила, что пора ложиться, все же хотелось выглядеть завтра отлично. Без мешков и усталости на лице. Но взглянув на свой рисунок я замерла на месте и чуть не упала на диван от шока.

Там был вовсе не мой незнакомец, там снова был принц Адриан, но теперь портрет был ужасен. Пол его лица выглядели обычно, а вторая половина была изуродована шрамами, порезали, и дымкой. Портрет снова был весь черный. Но теперь я вижу двух разных принцев, в одном боль, отчаяние и жестокость во взгляде. Не знала, что умею так рисовать глаза. Передать весь спектр чувств, а во второй спокойствие и безразличие. В этот момент я медленно опустилась на диван и мне стало страшно, за него. С ним не просто что-то не так, ему становиться хуже. А еще, у меня есть дар, я это осознала, смотря на портрет. И теперь я понимаю почему он не раскрывался, мой дар ужасен, я сама его боюсь, поэтому и скрываю внутри себя. Не даю раскрыться. Но он нашел подход ко мне. Общаться через рисунки. Но, что я-то могу сделать? Чем помочь? И что именно я вижу, лишь боль и болезнь, и грядущие ухудшения или это что-то большее?

**********

— Он здесь! — служанка Нила провопила во все горло, что не услышать ее было сложно. Уже жалею, что все рассказала этой сплетнице. Лишь бы Эль не проболталась.

— Он здесь, — тяжело дыша стояла она в проеме двери и улыбалась мне.

— Нила! Это если что секрет, ты что так кричишь? — возмутилась я ее игривому поведению. Ну не хочу, чтоб кто-то знал пока.

— Я знаю, и я никому не говорила. Ни-и-и-ка, — протянула жалобно, эта негодница и встала сзади сделать мне прическу.

— Ты же мне потом все расскажешь, правда? Когда все у него узнаешь и как он отреагирует на твои слова?

— Конечно расскажу, вечером. А пока, делаешь вид, что ничего не происходит, поняла меня? — пожурила я ее пальцем, но Нилу уже вряд ли что-то утихомирит, когда у нее такое настроение — пиши пропало. Надеюсь, хоть до вечера выдержит.

— Все девочки, гости скоро начнут прибывать, а вы тут секретничаете до сих пор. Нила, марш на кухню, тебя там ждут закуски. А ты, юная госпожа, пора бы уже становиться серьезнее. А то проказам конца не будет. Тем более последнее Ваше шалость, обошлась очень дорого, и мы еще раз на эту тему поговорим, — пришла и разогнала нас по углам моя любимая няня Эль.

— Ну Эль, я на самом деле ничего не сделала.

— А вот с этим не соглашусь.

— И мы уже разговаривали, точнее ты.

— Вот именно, мне кажется нужно еще, для профилактики, — улыбнулась няня и поправила на мне платье. Глаза ее увлажнились. Ну все, сейчас плакать начнет.

— Эль, не плачь, я же не замуж собираюсь, — строго сказала я, чтобы няня взяла себя в руки, а то уже второй раз за сегодня хочет прослезиться.

— Все, все, — вытирает глаза, — что это я и правда, ты так, девка чужая мне, — немного обиделась на меня она.

А я вздохнула и обняла ее.

— Эль, я тебя очень сильно люблю, но плакать разрешаю только когда буду замуж выходить, вот тогда и слово не скажу, договорились? — постаралась я мягко переключить ее внимание.

— Да, хорошо, зайка наша. Ладно, все иди. Там отец и твой жених уже гостей встречают.

Аллиавир Аллан Воррлд, приехал рано утром, ну как приехал, точнее сказать прибежал. Я лицезрела мощную фигуру снежного Барса. Никогда не видела этих животных, они обитают в горах и в Пустом Лесу. Его синие глаза гармонично смотрелись на кошачьей мордашке. Если честно ничего не выдавала в нем кота, но посмотрев на его внутреннего зверя, поняла, что именно Барс и никто другой бы не передал его внутреннюю силу, характер и голос.

К сожалению, за завтраком нам не удалось поговорить. Он отдыхал, а потом с ним общался отец за обедом. Мне оставалось лишь поприветствовать и украдкой бросать взгляды в его сторону, ну и не буду скрывать, я ловила ответные и жутко краснела, что не выдержала и быстро ушла с пылающими щеками и ушами из-за стола. Сказала, что мне срочно нужно готовиться к приходу гостей. И это было правдой. Я носилась с приготовлениями вместе с няней, а потом второпях надевала платье. И если честно, сердце отдавала ритм волнения и предвкушения, а есть ли инструмент чувств? Мне кажется, такими эмоциями нужно делиться, они создадут чудесную музыку. Музыку чувств, нежности, эйфории и всепоглощающего приятного волнения. Когда ты ждешь что сейчас будут салюты и уже смотря на них, ты наполняешься детским восторгом. Думаю такое, может передать только музыка, ну или стихи.

Вечер начинался замечательно. Мы встречали гостей, общались со всеми по залу, я немного была занята столами и закусками, а также музыкантами и самими гостями. Прием шел своим чередом и помолвка тоже. Вначале бала, мы объявили о нашей помолвке и при всех, возле арки из цветов, подписали бумагу, а потом начали церемонию, что входило обмениваться подарками из детства. Это говорило, о намерение вплести новые узы. Это, пожалуй, была самая забавная часть. Мы с господином Ворролдом почти не говорили, больше играли роли гостеприимных хозяев. Но когда я брала его под локоть или когда шли к арке, он бросал на меня взгляды, что были полны смеющихся звезд. Чему я ужасно смущалась и всегда отводила свои глаза первая.

И когда настал момент дарения, то я никак не ожидала получить настоящий кинжал. Очень красивый, инкрустированный кроваво красными камнями граната. На удивление он был легким.

— Как твои волосы, — он поймал маленькую выбившуюся прядь моих волос и подцепил сорванным цветком из арки.

Мне стало безумно неловко и не смогла посмотреть на него, я опустила взгляд на кинжал, что только что вручил он. Любовалась цветом камней, они так красиво играли на закатном солнце, что казалось и правда передавали все оттенки красного.

— Это необычно, — все что смогла вымолвить я. Мне кажется мои щеки такие же красные как этот гранат.

— Да, знаю. Но я в первую очередь воин, и меня растили как война, что не будет королем, но займет не менее важный пост. И этот кинжал подарил брат, когда мне исполнилось пять лет. В тот день он сказал очень интересную вещь. А точнее вначале он прочел мне стих: