Страница 9 из 102
Глава 2
****
Казалось бы, все классические истории должны начаться или в дождливую хмурую погоду, или быть скрыты под покровом ночи.
Но в моем случае это произошло несколько иначе.
На дворе стояло прекрасное теплое солнечное июньское утро. Лицо обдувал легкий теплый ветерок.
Я с радостью шел на работу.
Почему с радостью?
Ну, во-первых, мне нравилась моя работа, ну и во-вторых, с завтрашнего дня у меня должен был начаться отпуск, которого я с нетерпением ждал больше пары лет, проведенных в непрерывных трудах и заботах.
«Черт!!!» — мысленно выругался я.
В голове будто разорвалась бомба. Сильнейшая боль. Практически мгновенное потемнение в глазах.
Я слышал о таких признаках. Инсульт или рак. Под обе болезни симптомы подходили.
«Лишь бы мигрень...» — как мантру, постаравшись пересилить все еще нарастающее ощущение боли, прошептал я.
Но как-то в подобное, при раскалывающих черепную коробку молотах, бьющих в нее со все нарастающей скоростью и силой, особо не вверилось.
Я даже не могу сказать, как оказался на остановке и присел на запыленную грязную лавочку, чтобы не свалиться вместо нее на не менее «чистый» тротуар.
Там я пристроился в углу и прислонился плечом к стеклянной перегородке, стараясь перетерпеть все нарастающее ощущение постепенно разрывающейся бомбы в голове.
Но у меня не слишком-то и получалось.
В какой-то миг боль достигла того предела, что сдерживаться сил уже не было и я...
Нет, как ни странно, я не заорал, хоть и пытался. Но все мышцы моего тела одновременно и свело и расслабило, словно оно перестало мне подчиняться.
«Инсульт», — как приговор констатировал я.
Ничего другого я придумать не мог, но на мой непрофессиональный взгляд со стороны выглядеть подобное должно было именно так.
Было странно, что я в принципе мог еще хоть как-то связанно соображать.
Это открытие несколько сбило меня с толку, что боль даже отошла куда-то на второй план.
Только вот новая вспышка сильнейшего ощущения взрыва в черепе, от которого осколки моей головы должно было размазать по находящимся рядом со мною стенам, вновь напомнила о себе.
Мир странно моргнул перед глазами, после чего потемнел.
А в следующий миг меня вырубило.
****
— Молодой человек! Молодой человек! — услышал я чей-то старческий голос, — с вами все в порядке? Вы меня слышите?
— А что? — я все еще как-то потерянно крутил головой, не понимая того, а что же только что со мной произошло.
Но боль, как внезапно нахлынула на меня, так и мгновенно отступила, оставив лишь странное ноющее ощущение и непонятное давление в области затылка.
И потому я постарался сфокусировать взгляд на лице склонившегося ко мне пожилого мужчины.
Только вот вместо этого у меня перед глазами все время мелькали какие-то строки непонятного текста, состоящего из неизвестных мне иероглифов и пиктограмм различного цвета, которые не давали на них ни сосредоточиться, ни рассмотреть.
И все это не позволяло зацепиться за те взглядом.
Однако, в противовес фокусировке на непонятном тексте, все остальное пространство будто пропечаталось в моем сознании и стало значительно более ясным и контрастным.
Детали проявлялись заметнее, но при этом они словно отошли на второй план, не мешая восприятию.
Еще раз встряхнул головой, но мешанина в голове никуда не пропала.
Все то же мелькание строк, из-за которого голова стала вновь болеть и раскалываться.
— Простите... — все еще потерянно пробормотал я и посмотрел на говорящего со мной мужчину.
Новые непонятные строки. Какие-то выделенные области.
«Да что, черт побери, происходит?» — мысленно прошептал я.
И сам же себе ответил.
«Не прошли бессонные ночи за ноутбуком даром».
И хоть я не был игроманом, даже не помню, когда последний раз садился за игрушку.
Но вот если твоя работа вплотную связана с программным кодом, базами и операционными системами, их ядром, протоколами, разработкой драйверов и иже с ними, то в этом случае не обязательно быть заядлым игроком, чтобы ночи напролет проводить или перед монитором компьютера, или экраном ноутбука.
Почему я об этом сейчас подумал.
Да потому, что если отбросить чертовщину со странными и непонятными символами, то в остальном картинка у меня перед глазами сейчас очень напоминала интерфейс какого-нибудь навороченного программного редактора или студии для разработки программного обеспечения, с несколькими окнами и всплывающими подсказками.
«Все, кукуха похоже поехала окончательно и бесповоротно», — медленно констатировал я.
Другого варианта у меня не было.
Тут вновь о себе напомнил старик, чей голос и заставил меня прийти в себя.
— С вами все нормально? Как вы себя чувствуете? Вам помочь? — повторил свои вопросы пожилой мужчина.
— А... — я постарался прислушаться к себе, но кроме непоняток со зрением, читай с головой, в остальном я никаких проблем не заметил, — нет, вроде уже все относительно хорошо...
Ну, не говорить же этому заботливому старику о странностях в моей голове.
— Уверены? — тем не менее, уточнил неравнодушный дедушка.
Видимо или мой внешний пришибленный вид, а он, и в этом я уверен, наверняка сейчас очень обалдевший, и, думаю, лицо донельзя бледное, или все еще слабый голос, его не полностью заверили и удовлетворили.
— Да, все уже хорошо, спасибо, — постарался отговориться я, — похоже, перетрудился на работе, вот и сказывается...
И я слегка развел руками, вновь зацепившись взглядом за мелькание символов, когда посмотрел на пролетевшего мимо нас голубя.
«Да что за фигня такая...» — прошептал я.
Ну, если отбросить версию сумасшествия, то, что это какие-то описания, это и так понятно, но вот что они обозначают, к чему привязаны?
«Типа, «голубь обыкновенный, жизнь — столько-то, уровень такой-то»», — мысленно усмехнулся я.
Но что-то сама эта мысль никакой улыбки или радости во мне не вызвала, наоборот, заставила напрячься еще больше.
К тому же раздражали какие-то непонятные схематичные отображения, наложенные на картинку увиденного поверх нее.
Но что странно, я только сейчас обратил внимание, что эти схемы то появлялись, то исчезали, и этим я не управлял.
«Хотя я тут вообще вряд ли чем-то управляю», — понимаю я, — «иначе бы давно уже прекратилось это раздражающее мельтешение».
— Ну... — между тем протянул пожилой мужчина.
«Что со временем?» — еще одна странность, на которую я обратил внимание, — «ну не мог он так долго молчать? Или мог? Не понятно».