Страница 2 из 26
– Наместнику нужны только их головы, – ответила я равнодушно.
– Ну и славно, не тащить их в город целиком, – хохотнул Лука.
Глаза пленных наполнились ужасом, женщина тут же принялась громко рыдать и молить о пощаде. Забавно. Они загубили не один десяток душ, а сами так боялись смерти. Я всегда считала, что, если ты, не задумываясь, лишаешь людей жизни, то должен быть готов однажды с легкостью отдать и свою. Оставалось только усмехнуться: все эти вопли мне доводилось слышать уже тысячи раз, отчего подобный скулеж вызывал раздражение со смесью отвращения. А вот предвкушение того, что через мгновение я своими руками оборву их жалкие жизни, теплом разлилось по телу, вызывая прилив эйфории.
– Дайна, ты в порядке? – В янтарных глазах Луки мелькнуло беспокойство.
– Все под контролем. – Я глубоко вдохнула и тряхнула головой.
В отличие от других Теней у нас с Лукой была особая связь, он чувствовал меня, как никто другой. Вот и сейчас маг безошибочно уловил перемены в моем состоянии, ощущая, как беснуется магия тумана, требуя жертв. В последние месяцы голод стал сильней. Несколько столетий я не испытывала ничего подобного, оттого и приходилось иногда выполнять рядовые заказы вместе с Тенями, чем я не занималась уже очень давно. Прежде мне вполне хватало десятка жизней в год, чтобы удовлетворить свои потребности, но не теперь.
– Прошу вас… – пролепетала плененная колдунья, глядя, как мои руки окутывает густой кроваво-красный туман, и из него появляются два коротких черных меча со сверкающими в центре дисковидных наверший алыми камнями.
Я скрестила клинки у шеи одного из безликих. Голова первого пленника упала на землю, откатилась немного в сторону, поднимая облако пыли, а следом на бок повалилось тело. Женщина завизжала, забилась в своих путах так, словно видела смерть впервые. Ее взгляд сделался безумным. Мне было плевать. Я чувствовала лишь запах свежей крови и жизненную силу, поглощённую черными мечами, растекающуюся по венам. Голова второго мужчины последовала за первой. Несколько капель крови отлетели на лицо женщины, и третье тело завалилось рядом с ней. Она больше не кричала и не билась в истерике, оцепенело глядя, как у ее ног образуется лужа крови. Ее начало рвать.
– Мерзость, – брезгливо поморщилась подошедшая Селена.
Это в ней меня забавляло: она легко и хладнокровно рубила врагов на куски на поле боя, но банальные вещи вроде рвоты или экскрементов животных вызывали у нее отвращение.
– Прям как твои волосы, – Гедеон не упустил случая поддеть Селену.
– Как дети малые. – Лука покачал головой, окинув их недовольным взглядом.
Селена и Гедеон продолжали препираться, но я их больше не слушала. Куда важней было то, что моя магия из беснующегося чудовища, впивающегося в сознание острыми когтями и рвущего его на части клыками, превращалась в сытого урчащего зверя. Оставалось дать ему последнее.
Я кивнула Луке, которому не нужны были слова, чтобы понять меня, – он всегда словно предугадывал приказы. Вот и сейчас, оттащив женщину немного в сторону от воняющей жижи, маг рывком поднял пленницу на ноги. Я подошла ближе, слушая, как колотится ее сердце, с маниакальным наслаждением впитывая страх и отчаяние жертвы.
– Умоляю, пощадите, – прошептала колдунья.
– Ты знаешь, кто я?
Она активно закивала.
– Тогда ты должна знать и то, что просить у меня пощады бессмысленно. Тем более, тебе подобным. Твои жертвы наверняка также молили сохранить им жизнь, но не припомню, чтобы ты пощадила хоть кого-то.
Я позволила мечам исчезнуть и коснулась пальцами груди женщины, там, где билось сердце. Алый туман снова окутал мою руку, и я с легкостью погрузила ее в тело колдуньи. Раздался нечеловеческий крик. Жуткий предсмертный вопль. Я сжала еще бьющееся сердце и с силой вырвала из груди, ломая пленнице ребра и раздирая кожу на запястье и ладони об их острые края. Можно ли было достать его плавно при помощи магии, не разрушая плоть и не ранив себя? Можно. Но было бы это также приятно? Конечно, нет. Я мгновение смотрела на зажатый в руке окровавленный кусок мяса, а потом жадно впилась в него зубами.
– Я уже и забыла, как жутко это выглядит, – сказала резко посерьезневшая Селена и тревожно посмотрела на Луку и Гедеона.
Тревожило ее, очевидно, то, что, как мы все думали, я победила потребность рвать людей на куски голыми руками и пить кровь пару столетий назад. Но оно возвращалось – желание не просто убивать.
– Поговорим об этом дома. – Гедеон пристально смотрел мне в глаза, которые, как я знала, сейчас заволокло красным туманом.
– Все не так, как раньше. – Лука положил ладонь ему на плечо. – Она стала сильней.
– В этом-то и проблема. Не уверен, что теперь мы в состоянии ее сдержать, если все снова выйдет из-под контроля. Как тогда, в Орисве́ре.
Санмерат – дом. Уродливый, измученный долгой болезнью, неприветливый, но такой родной, безопасный. Дом, в котором знаком каждый камень и скала, каждая тщедушная травинка и засохшее дерево. Место, где нескончаемые дожди, ледяной ветер, ураганы, метели и трескучие морозы согревают лучше, чем самое яркое солнце или самый жаркий огонь, потому что здесь хранятся воспоминания, мое прошлое, которое оживает, стоит лишь на миг закрыть глаза…
Тяжелые тучи рассеиваются, уступая место белым пушистым облакам, сквозь которые к земле устремляются ослепительно яркие солнечные лучи. Безжизненные каменистые равнины превращаются в бескрайние зеленые луга, усеянные тысячами цветов, и густые леса, в которых кипит жизнь. В реках и озерах снова плескается рыба, неспешно плавают горделивые лебеди. На перекатах медведицы учат своих детенышей рыбачить. Лисица, пугливо озираясь по сторонам, ведет лисят к реке, чтобы утолить жажду. По ночам протяжно воют волки, а в лесах в поисках добычи рыщут неуловимые смертоносные фурии.
В моих воспоминаниях еще живы ящеры – гордость Санмерата. Огромные животные, покрытые шероховатой кожей пыльно-серого цвета, с немного приплюснутой и закругленной в передней части головой, отчего их морда напоминала змеиную, толстой шеей и стройным мощным телом. Ящеры передвигались на пятипалых полусогнутых конечностях с длинными загибающимися когтями, и имели хвост, превышающий длиной их туловище в несколько раз. По ночам эти красивые хищники выбирались из подземных пещер, в которых предпочитали прятаться днем, карабкались на горные склоны, иногда добираясь до самых вершин, и выпускали из пасти пламя, озаряя пространство красно-рыжими вспышками. Я любила наблюдать за этим зрелищем из окна своей спальни в одной из башен замка. То было давно.
Сейчас все иначе. Санмерат болен вот уже много столетий. Больше нет бушующей зелени и солнца, нет шумных городов и деревень, нет плодородных полей и садов. Теперь это мрачный и суровый мир, где за выживание нужно бороться изо дня в день. И все же – это мой дом. Дом, что под стать демону, несущему смерть.
Выехав из портала и ощутив на коже прохладный воздух Санмерата, почувствовала невероятное облегчение. Хотелось скорее скинуть с себя дорожную одежду и принять ванну. К тому же, я испытывала острую необходимость побыть наедине с собой. Спрыгнув с лошади и отдав повод подошедшему слуге, осмотрелась, и почти сразу заметила огромного черного волка, несущегося на меня из глубины сада.
– Полегче, Сумрак, – рассмеялась я, шутливо отбиваясь от зверя, который с разбегу повалил меня на спину и начал облизывать лицо. – Раздавишь.
Волк успокоился далеко не сразу, а когда дал мне наконец возможность сесть, я крепко обняла его за шею, зарываясь носом в густую, мягкую шерсть.
– Как же я скучала.
Волк потерся головой о мой висок.
Я знаю, ты тоже скучал.
– Пойду в дом. Устал, как собака, – нарушил нашу идиллию Гедеон, потрепав волка за ухом.
Сумрак отстранился от меня и лизнул его руку. Уже в который раз мелькнула мысль, что будь мой брат жив, эти двое непременно поладили бы.
– Я тоже иду. – Поднявшись с земли, отряхнулась.