Страница 15 из 26
Арий
Почти сразу после того, как демон покинула мои покои, пришел юноша.
Не комната, а проходной двор.
Его звали Филипп: щуплый, со щербатым лицом, крошечными глазками и носом, похожим на клюв. Он был приставлен ко мне, чтобы помогать, пока я не смогу сидеть и ходить самостоятельно. Демон делала все, чтобы мне было комфортно, вызывая тем самым еще большее раздражение и ненависть. Не понимал, зачем она возилась со мной, почему не оставила умирать. Я бы точно оставил, если бы нашел ее в подобном состоянии, и с упоением наблюдал бы, как она корчится в предсмертной агонии, стараясь не упустить ни единого мгновения этого прекрасного зрелища.
Филипп помог мне побриться, обмыл участки кожи, которые не были замотаны повязками, и помог с… В общем, это было унизительно. Не думал, что однажды доживу до того дня, когда даже нужду справить самостоятельно не смогу. Все это юноша делал молча, с таким отсутствующим выражением лица, словно целыми днями занимался подобными вещами. Пару раз я пытался заговорить с ним, но тщетно: он отвечал сухо и односложно.
– Если вам еще что-нибудь понадобится, господин Вейд, позвоните в колокольчик. Я буду за дверью, – самая длинная фраза, что парень произнес.
Филипп покинул спальню, оставив колокольчик на прикроватном столике. Неужели всю ночь будет стоять в коридоре?
Я снова остался один. Огонь, потрескивавший в камине, успокаивал. Глаза слипались, измученное тело и разум требовали отдыха, и незаметно я провалился в сон. Всю ночь тревожные образы преследовали меня. Барахтался в них, как в густой вонючей жиже, и чем упорней старался выбраться из этого липкого, склизкого плена, тем сильней меня тянуло на дно.
Что-то влажное и прохладное коснулось руки, заставляя открыть глаза и вернуться в реальность.
Волк. Огромный. Черный. Волк.
Стоял у кровати и, не моргая, смотрел на меня желтыми глазищами, будто оценивал. Его взгляд казался слишком разумным для зверя. Животное слегка наклонило голову сначала на один бок, потом на другой и, забавно сморщив нос, фыркнуло. Я осторожно протянул руку. Волк немного помедлил, а затем прижался лбом к моей ладони. Потрясающее животное, величественное. Что уж говорить, под стать хозяйке.
– Доброе утро! Вижу, вы нашли общий язык с Сумраком. – Алиса впорхнула в комнату, сияя улыбкой и неся поднос с кучей всяких скляночек.
При появлении ведьмы волк отстранился, отошел к камину, лениво потянулся, выгнув спину, и лег, положив голову на лапы.
– Как себя чувствуешь сегодня? – поинтересовалась Алиса, садясь на край кровати.
– Паршиво.
Я хоть и проспал всю ночь, отдохнувшим себя не чувствовал.
– Нужно осмотреть раны и наложить свежие повязки, если позволишь.
– Делай, что считаешь нужным.
Ведьма позвонила в колокольчик, и в дверях возник Филипп. Она приказала ему принести чистой воды и ткань для перевязки.
– Как думаешь, магия вернется? – спросил я.
Алиса втирала в рану на моем боку какую-то коричневатую мазь, от резкого запаха которой слезились глаза.
– Не знаю. Я прежде не встречала тех, кто выжил в Буйных землях, как, к слову, и Истинных, которые ныряли в Исток. Трудно сказать, что именно лишило тебя магии. Спроси об этом у Дайны, она разбирается в подобном и, скорее всего, сможет помочь.
– Если ты пыталась так пошутить, то вышло не очень.
Я поморщился и вздрогнул, когда ведьма заложила в рану очередную мазь: эта не воняла, но сильно жгла.
– Я не пыталась шутить.
– Ты знаешь, что она мне предложила?
– Знаю. Все Тени знают.
– И что думаешь об этом?
Ведьма закончила обрабатывать рану и наложила повязку. После чего ополоснула руки в тазике и внимательно посмотрела на меня, немного нахмурившись.
– Ты будешь полным идиотом, если откажешься.
– Она убила моих родителей. Даже если получится закрыть на это глаза, пока все не уладится, то, скажи, как отдать свою жизнь и судьбу в руки той, кому никогда не смогу доверять. Демон несет смерть. Почему же захотела помочь? Почему не бросила там, а решила бороться за мою жизнь? Почему верит, что меня подставили? Что ей нужно от меня? – Я обхватил голову руками и с силой сжал. – Я запутался, Алиса, и не понимаю, что правильно.
Ведьма ничего не ответила, просто накрыла мои руки ладонями. Она не произносила заклинаний, но я чувствовал ее исцеляющую, успокаивающую магию, струящуюся в моем теле. Стало легче.
– Не нужно проходить через все в одиночку, – сказала она ласково. – Поверь, я знаю, каково это, когда привычный мир рушится в одно мгновенье. Знаю, каково это лишиться семьи, всех, кого ты любишь. А еще, уверена: иногда то, что страшит больше всего, и есть спасение. Тьма бывает разной, Арий. Одна – погружает в пучину беспросветного отчаяния и рвет душу на части, внушая ужас. Другая – укрывает нас от посторонних глаз и невзгод, поглощает страхи и сомнения, дает нам время справиться с потерями и пережить горе, чтобы мы могли набраться сил и двигаться дальше. Такая Тьма помогает родиться заново.
Я опустил руки. Алиса смотрела на меня: в ее глазах читалось неподдельное беспокойство и участие. Трудно было поверить, что сидящее передо мной златовласое создание на самом деле одна из Теней, и в то, что эта комната находится в доме демона. Хотя я понятия не имел, как должно выглядеть жилище демона, но почему-то мне казалось, что точно не таким обычным и уютным. В голове была мешанина из мыслей и образов, домыслов и реальности.
Тьма, что укроет от посторонних глаз.
– Расскажи мне о Тенях и о Санмерате, – попросил я.
Алиса просидела со мной до ночи, отлучившись пару раз. Слушая ее беззаботную болтовню, я почти не вспоминал о произошедшем на свадьбе. Мелодичный голос заглушал тревожные мысли. Не хотелось признаваться, но я оттягивал неизбежное – готов был говорить о чем угодно и с кем угодно, только бы не думать. Надо отдать должное Алисе: с ней оказалось на удивление легко. Однако от меня не укрылось то, как охотно она рассказывала об одних вещах и как ловко избегала разговора о других. Например, о Дайне она почти не упоминала, а если спрашивал, то отвечала коротко и старалась сменить тему. Но это меня не сильно расстроило. Я, как и все, кто живут по ту сторону Буйных земель, ничего толком не знал о Санмерате и его обитателях, потому слушал с неподдельным интересом о любой ерунде.
Давным-давно правители пяти королевств заключили с Дайной Дивиер и главами кланов негласный договор: пока они держат в узде весь сброд, стекающийся в Санмерат, никто не посягает на его границы и независимость. К тому же, конфликтовать с наемниками было невыгодно. Кто бы тогда стал выполнять всю грязную работу? Едва ли можно припомнить хоть один серьезный конфликт между королевствами, высокородными или землевладельцами, где не обошлось без наемников из Санмерата. Потому они являлись частыми гостями в нашем мире, тогда как нам было почти ничего неизвестно о том, что происходило по ту сторону. Периодически находились смельчаки, которые пытались пересечь Буйные земли, но все заканчивалось плачевно. Эти земли пропускали исключительно тех, в чьих венах текла кровь коренных жителей Санмерата, но таких почти не осталось. После войны лишь нескольким сотням человек удалось вернуться домой, остальных перебили, большая часть выживших погибла без магии от голода и холода на безжизненных каменистых равнинах. Посторонние же могли попасть в Санмерат по блуждающим тропам, которые потому и назывались блуждающими, что беспрестанно меняли свое местоположение. Проводников, которые могли их отыскать, можно пересчитать по пальцам, да и брали они за свои услуги слишком дорого, не давая при этом никаких гарантий. Буйные земли были слишком непредсказуемы даже для тех, кто хорошо их изучил. Аномалии этой местности делали практически невозможным использование пространственной магии для входа в Санмерат, порталы часто получались нестабильными, и пользоваться ими было опасно для жизни. Местные маги и колдуны ставили пространственные метки в тех местах, где аномалии не так сильны, что позволяло стабилизировать порталы, но чужаки могли ими воспользоваться лишь с одобрения Совета глав кланов, кого-то из Теней или лично Дайны Дивиер. Любого, кто пытался обойти это правило, ждала неминуемая смерть от рук Теней. Надо ли говорить, что желающих прогуляться по Санмерату и насладиться его видами находилось крайне мало? Да и те были явно не в своем уме, ну или в отчаянии, подобно мне.