Оранж

и что не накажут, что с рук всё сойдёт.

Машины, подошвы катками вжимают

и плотно трамбуют насыпанный шлак,

и вместе "ДорСтрой" с ЖКХ проклинают,

и дальше идут, поощряя бардак…

Прямо девочка-девочка

Ей мерзок, совсем не приятен Иосиф.

Она ненавидит скабрёзных и злых.

Покровы её, словно бархат с вискозой.

В её картотеке скопление книг.

Глаза, словно блёсны с каштанами сверху.

В ней тайная тайна и искренний цвет.

Ответна, отзывчива, будто бы эхо.

Всегда вояжёрка, а не домосед.

Пропитана кофе, бухгалтерской сутью.

Частенько над трудной рабочей копной.

Глядит за экранной и яростной жутью.

Порою взирает с какой-то виной.

Приезжая гостья мой край наполняет.

Девчачие мысли транслирует в мир.

Разумные думы, слова источает.

Снаружи проста, а с изнанки ампир!!

Наталии Воронцовой

Ратоборство

С успехом прошла городская герилья.

Клочки партизан истребили тут всё.

Вокруг уничтоженный свод эскадрилий.

Разбитые склады. Чумное кольцо.

Диверсия знатная. Враг долг исполнил.

Везде чертовщина, беда без границ.

Клубятся пожары, как буйные волны.

Израненных только лишь пять верениц.

Пропала атака. Прошло ратоборство.

Соперник исчез в приболотных лесах.

Плоды принесли смелость, пыл и упорство.

А мы пожинаем не сеянный прах.

Кошмарный пейзаж догорает, воняет.

Потери превышены в дюжины крат!

Батальную сцену с лихвой наполняют

две тысячи мёртвых, убитых солдат.

С

u

ckold

Он с виду чудной и худой рогоносец,

как скудный потомок тупых и рябых.

Сигара размером с отросток рогоза.

А сальные дреды, как высохший жмых.

Угрюмо жуёт иль табак, или жвачку.

Сутулый, как сам вопросительный знак,

как будто бы возит тяжёлую тачку

иль носит носилки, как бледный простак.

Занятный герой, чей портрет неизвестен,

чудной персонаж, как сточившийся болт,

быть может, жених для неверной невесты

иль ленный супруг, безотказный куколд.

Похож на пушистый цветок хризантемы.

На первый обзор – его бытность скучна.

Какой бы он ни был, достоин поэмы!

История знать о таких вот должна!

Нарушитель спокойствия и единства салона ЦДМ

Шершавый слизняк копошится в пуху,

песчинкою мозга мечтая о танках

и грезя купаться в купюрном логу,

слабея, женившись на милой весталке.

Себя возомнил (и уверовал в то)

чудесною бабочкой с царскою кожей.

На всех навострил свой язык-долото,

ехидствуя мерзкой, неумною рожей.

По уровню знаний – обычный червяк.

По степени хитрости – чёрт, но бесхвостый.

По мере расхитчика он – середняк.

По рангу слуги – беспринципный и злостный.

Угробив насиженный, прибыльный плод,

залез на чужой огородный участок,

прогрыз кожуру, лезет в мякоть и плоть,

желая нажраться халявною сластью.

Ему потакает садовник дурной,

сошедший с ума, пи*данувшийся с крыши.

И оба дуэтом, помойной волной

сживают жильцов с обитаемой ниши.

Лысеющий стырщик, невзглядный шакал,

укравший у бабушки, сделав аферу,

раз лишний сомненья мои доказал,

разрушив к себе мало-мальскую веру.

Максиму Шкуратову

Смутьян

Мурло осломордое снова в ударе,

опять намутил, накромешничал, гад.

Уже пару кварталов в мягком угаре,

привносит разлады в привычный уклад.

Жираф худосочный, сухой, тухлотелый,

носящий в себе хитроумность и кал.

Бессовестный чёрт, что дуреет всецело,

что дерзких бесяток в команду набрал.

Он – мастер обманов и хитросплетатель,

швея безобразий и браней трудяг,

надменный и глупый чудак-воспитатель,

какой-то злорадный и вычурный маг.

Во всём черносотенец, скот и задумщик,

с которым сидеть 5 минут не могу.