Страница 4 из 6
К раздаче вышел смуглый парень, своим видом навевающий мысли о вегетарианской кухне. Его черные глаза, с неестественно белыми на фоне смуглой кожи белками перебегали с одного из нас на другого.
– Это наш повар, Рахим Хаджи, – сказала доктор Хилл.
– Надеюсь его стряпня не такая кислая, как физиономия, – я снова неудачно попытался разрядить обстановку и снова удостоился недовольного взгляда Шейлы.
Несмотря на ожидания, на обед или ужин, или завтрак, что там сейчас у нас, было мясо. Курица. Ее было немого, с гарниром из какой-то вареной травы. Кроме того, мы получили по чашке пюре из злаков и чай, судя по наполнению из той же травы, что и гарнир. Да, подумал я, Новая Земля не рай для гурманов, ковыряя ложкой студенистое пюре. Подошла с подносом Анна и села напротив меня.
– Что, наша еда непривычна?
– По сравнению с питательным раствором, которое получало моё тело последние двести лет, просто амброзия, – ответил я и отважно отправил ложку пюре в рот.
Пюре было безвкусным, как я и предполагал, но девушка улыбнулась.
– Расскажите, что Вы ели на Земле? – спросила она, – я слышала, был такой деликатес устрица. Но никогда не пробовала его.
– Это такой морской червяк в раковине, никогда не любил устриц, они сильно переоценены. По мне лучше хорошо прожаренный бифштекс с бокалом охлажденного вина.
– Червяк? Фу! – Анна недоверчиво посмотрела на меня. Вы шутите, возможно?
– Нет. А почему он ходит за нами? – я указал ложкой на Вернера, пристроившегося у входа.
– Наверное, его попросил Тревор присматривать за вами, чтобы ничего не случилось. Вы же новички на базе и на ПИ-ЭМ.
– ПИ-ЭМ, что это? – спросил я.
– Я же говорю новички, так мы называем нашу планету. Планета Монстров, сокращено ПИ-ЭМ.
– А туземцы, какие они? – спросил я, прихлебывая неожиданно неплохой чай.
Девушка сразу замкнулась.
– Что-то не так? – я пожалел, что спросил. У нас начали складываться хорошие отношения с этой милой девушкой, которые могли к чему-то привести. Хотя двести лет в капсуле могли оказать негативное действие на мой организм, с беспокойством подумал я.
– Они агрессивные, плохие, – ответила Анна, – они убивают нас. Их нужно уничтожить.
– А Вы оказывается кровожадная, – демонстративно удивился я.
– Когда убивают твоих друзей, то кровь врагов кажется, как Вы там сказали, амброзией?
Я промолчал. Возможно, она имела право так говорить, кто знает.
– Они действительно разумны?
– И да, и нет.
– Как, так? – не понял я.
– Они организованы, социальны, но при этом не способны на творческое мышление, думаю, что многое заложено у них в генетике в рефлексах, как у муравьев. Не могу сформулировать точнее. Я не биолог.
– Но вы их видели?
– О, да, к сожалению, – на красивом лице Анны появилась гримаса отвращения. И надеюсь, больше никогда не увидеть.
От продолжения беседы меня отвлек Финн.
– Макс, вставай, пойдем, нужно нам собраться и обсудить ситуацию.
– Анна, с Вами было очень приятно побеседовать, – сказал я девушке, привстав, – надеюсь, что в следующий раз мы продолжим ее?
– Обязательно, – улыбнулась девушка, поднимаясь со стула.
– Вы, французы, неисправимы, – прокомментировал Финн, провожая ее взглядом. Но нам нужно многое обсудить, давай соберемся у меня.
Через пятнадцать минут, предварительно зайдя к себе в отсек, я оказался у комнаты командира. Пришел я вторым после Бориса и примостился на кровати. Финн сидел на табуретке, а Леонов рядом с ним на стуле. Вид у них был, как у заговорщиков. Говорил русский астронавт, при моём появлении он прервался.
– Я думаю, надо ввести Макса в курс твоей теории, – сказал командир биологу.
– Какой такой теории? – спросил я, оглядывая коллег.
– Борис считает, что мы никуда не улетели и находимся на Земле, – продолжил Джон.
–Как интересно, – заметил я, глядя на сморщившегося биолога, – и чем же он аргументирует это?
– Да, ты посмотри вокруг, разве это похоже на космическую базу? – затараторил Леонов. А эта легенда про новые двигатели, всё шито белыми нитками, как говорят у нас. Только наивная азиатка может купиться на такую чушь.
Очевидно, он имел в виду Джи Чен.
– Мне кажется всё логично, – заметил я, заступаясь за нашего астрофизика.
– Ему кажется! – биолог всплеснул руками, его запавшие глаза нервно перебегали с меня на Финна и обратно. Я точно вам говорю, над нами ставят эксперимент. Как, помните, был полёт на Марс? Ну, когда всех на Земле заперли.
– Но они же знали, что это инсценировка, – вступил в разговор командир.
– Вот! Правильно, – быстро прервал его Леонов. Они знали, а мы не знаем. Почему? Нам нужно найти ответ на этот вопрос. Почему над нами проводят этот эксперимент?
– Мне кажется, что ты просто спятил, – сказал я ему напрямик. На тебя плохо подействовала консервация.
Леонов замолчал и посмотрел на нас. На лице командира читалось сомнение и жалость. Было видно, что он полностью со мной согласен. Русский просто взвился.
– Мне лучше знать! Я врач и биолог, а не вы! А это что такое по-вашему? – спросил он, подняв руку.
– Это правая рука, – ответила Лиза, входя в кубрик.
– Нет, – после торжественной паузы сказал Борис. Это браслет, чтобы следить за нами и снимать показания.
– Что происходит? – задала вопрос Лиза. Я что-то пропустила?
– Да, – ответил я. Наш ученый друг, сторонник теории заговоров. Он считает, что мы никуда не улетели и над нами проводят эксперимент на Земле.
Лиза внимательно посмотрела на биолога, затем повернулась к Финну.
– А знаете что? Мне вот тоже кажется, что здесь что-то не то, – сказала она.
– И мне тоже, – ответил Джон, – поэтому мы здесь и собрались. Кстати, а где Чен?
– Наверное, пудрит носик. Давайте я схожу за ней, – Лиза вышла.
– Послушай, Борис. Мы все с тобой согласны, что это место странное. Но всё легко проверить. Почему бы нам, – я остановился, потому что из коридора послышался крик.
– Мне кажется это Лиза, – обвел нас взглядом Финн.
Мы вскочили и выбежали в коридор. Дверь комнаты Чен была открыта. Я увидел, как туда забежал вездесущий Вернер. Мы кинулись за ним.
Лиза стояла спиной к нам. На кровати лежала китаянка. Она была мертва. Глаза закатились, язык вылез наружу. Леонов растолкал всех и прощупал пульс.
– Она мертва, – определил он. Без сомнения задушена, на шее следы, – биолог повернулся и посмотрел на нас, словно пытаясь внушить, я же вам говорил.
Лиза стояла с расширенными от ужаса глазами, прижав руки ко рту. А я посмотрел на Вернера, на его каменном лице ничего не читалось. Ни одной эмоции. Хотя, может, мелькнуло недоумение. Или мне показалось. Но не было сочувствия, он был абсолютно спокоен. А может он смотрел на дело рук своих. Я перевел взгляд на его мощные бицепсы и узловатые кисти рук и очень легко представил себе, как он душит Джи Чен.
– Так, – нарушил молчание Джон. Вернер, веди нас к Тревору, мы хотим знать, что происходит. Борис, останься, пожалуйста, здесь.
Вернер спокойно кивнул и вышел в коридор. Он постоял, дожидаясь пока мы вышли, и повел нас к коменданту базы.
Мы, молча, шли по коридору. Во мне всё клокотало. Кто мог так поступить с нашим астрофизиком и почему? При этом у меня было чувство нереальности происходящего. Мы не успели привыкнуть к ситуации, в которой оказались. Не смогли понять ее. И тут как ушат холодной воды. Чен. Я посмотрел на широкую спину Вернера. Во мне росла уверенность, что убийца этот неприятный бош. Вместе с уверенность поднималась злость. Но зачем? Зачем ему это?
Скоро подошли к двери отсека. Справа было переговорное устройство. Вернер нажал кнопку. Из устройства раздался голос Тревора, наверное, он нас видел в камеру.
– Что случилось, зачем вы пришли?
– У нас внештатная ситуация, – ответил Вернер. Убийство.
– Входите.
Сработал пневматический привод, и дверь расползлась на две части, исчезнув в стене. Мы прошли следом за Вернером в большой кабинет. В центре стоял стол и десяток стульев. К большому столу, сделанному их метала, был приставлен небольшой столик из пластика или дерева. На нем было распложено два прозрачных трехмерных монитора. В комнате не было никаких украшений. Она, очевидно, использовалась только для совещаний. С другой стороны комнаты открылась дверь, и вошел Тревор. Он был в черном свитере и светлых форменных брюках. Лицо его выглядело озабоченным. Он сделал жест, приглашающий садиться, и сам опустился на стул за меленьким столом.