Извозчик душ: Вызов

за Извозчиками.

Если Поезд покажет себя успешно, то через двадцать лет по Железной дороге начнёт курсировать второй. В свою очередь, первый поезд будет доставлять души только в Ад, а новый только в Рай. Также Господин Смерть поделился и болеё глобальным планами на транспортный сектор Города:

– Независимо от того, куда попадёт человек: в Рай или Ад, его последний путь должен быть быстрым, комфортным и безопасным. И в этом Мир Мёртвых не должен отставать от наших молодых, ещё живых коллег на планете Земля. Следующим глобальным шагом в доставке душ мы планируем авиацию. Действительно, Городу Суда нужны аэропорты, а умершие люди заслуживают, чтобы их душа взмыла ввысь, прежде чем найти вечное пристанище."

Последний священник умершего, то есть я, ехал к своему дому. Почему последний священник? Именно мне, Извозчику, исповедуется перед Судом очередная несчастная душонка. В моей машине и плакали, и жалели о прошлом, и раскаивались, и просили прощения у всего мира, и молились, и рассказывали зачастую унылые и однотипные истории своих жалких жизней.

Я слушал и машинально утешал их, лишь бы их раскаяние не отвлекало меня от дороги. Что ж их так разбирает на чувства, когда их уже везут на плаху? Чего это при жизни мыслей раскаяться и остановить свои грязные деяния не возникало? Или, быть может, все они, в большинстве своём верующие, отчего-то думали, что возмездие обойдёт их стороной? Хохо. Как наивно.

Помнится, когда я ехал на Страшный Суд, был представителем моей любимой категории пассажиров. Молчуны. Обожаю таких попутчиков: с ними проще всего работать, и они редко подвержены побегу. Чаще всего они просто сидят в депрессии, временами отвлекаясь на каких-то чудищ.

На дисплее бортового компьютера надпись от Мораны: «Умница, Артур! Норму выполнил вдвое быстрее!» Спасибо, конечно, но похвалу на хлеб не намажешь, вернее, в таблетницу не положишь.

Тут же сообщение заменяется на состояние счёта. Цифры разбегаются до 29 оболов. Ничего так накапало!

Оболы – это монеты, которыми платили за доставку душ самому первому Извозчику – Харону, что через мертвую реку Стикс перевозил на тот свет первые людские души. Тогда ещё не был построен ни Ад, ни Рай, и первые чёрные ангелы просто хаотично раскидывали души в мёртвые водоёмы этого Мира. Уже оттуда Харон перевозил их в Тёмное море и сбрасывал в пещеры плато.

Так эти душонки стали первыми обитателями нынешнего Города Суда. Позже их оттуда расфасовали по Аду и Раю в зависимости от их характера и поступков.

Долгое время плато было неким перевалочным пунктом для душ, а затем, для удобства был введён Страшный Суд, который осуществлял большую работу по распределению душ на хороших и плохих. Средним душам тоже нашлось место: в Слуги Смерти стали попадать не просто материальные воплощения воли Господина Смерть (такие как Киллеры), а уже бывшие люди.

Времена Харона забыты, В Мире Мёртвых воцарилась новая жизнь с новыми законами, но традиция осталась. За привезённые души Извозчикам всё также платят оболами.

Он тенью скользил вдоль обожжённых скал Ада к ямам своих подопечных.

Демоны, кидающие в них грязью и камнями, не видели, как он подошёл к яме совсем вплотную. Он был неосязаем и невидим. Только его ученики подняли взоры, едва их Учитель возник наверху.

Он опустился на одно колено и чуть опустил голову, покрытую капюшоном.

– Время пришло, – чуть слышно прохрипел Он, но для Его учеников эти слова громом раздались в их душах. Глаза начинающих демонов загорелись золотистым, ярким и нестерпимым, словно солнечный свет, пламенем.

– Да, Учитель, – в унисон прогремели они, чувствуя, как невероятная, неведомая никому ранее сила, теплом разливается по их душам, делая их тела несокрушимыми.

– Ааааа! – испуганно взвизгивают черти, бросавшие в них камни, когда золотые фигуры взлетают со дна и начинают методично разрывать их по кусочкам.

В один миг они оказываются наверху и собираются в большой, сияющий словно брызги солнца золотой отряд.

– Спасибо, Учитель! – с выражением вселенского счастья благодарят они и в следующую секунду рвутся в бой. Весь Ад в недоумении поднимает все свои войска. Что-то не так. Не пройдя всех испытаний к выходу, рвутся пятьдесят новобранцев, которых совсем недавно привезли со Страшного Суда. Вся бронетехника, легионы демонов и чудовища Ада разом пытаются подняться против них, но даже им не под силу задержать восставших. Ни на секунду…

Помятая грязная тачка не очень вписывается в общую картину одинаковых красивых и вылизанных машинок, стоящих в очереди у многоэтажного готического здания банка. Все двенадцать этажей красивого и мощного здания, выросшего посреди улицы как невысокий, но крепкий страж, работали на выдачу денег.

Внутри банк как банк, люди в очередях, прилавки, табло с номерами, приём у кассы по талончикам. Интересно, когда здесь уже сделают банкоматы?

– Личный номер, – дежурно потребовал гном в чёрной мантии с сероватой кожей, когда дошла моя очередь. Он был кудрявый с длинной седой бородой и совершенно пустыми скучающими глазами.

– 1 781 502 468, – выдаю свой паспорт в этом мире, он же порядковый номер меня в составе Слуг.

Какое–то подобие старого компьютера с выпуклым монитором лежало у гнома на столе. Он порылся там и сверил данные.

– Двадцать девять оболов, пересчитайте, – подневольный серый гном лихо высыпал нужное количество из огромного мешка рядом с ним мне в небольшой и протянул.

– Все верно.

– Приходите ещё, следующий! – я отхожу с уловом. Вполне неплохо. Можно жить припеваючи до следующей перевозки, да ещё и пару-тройку монеток останется. Чтобы затариться наркотиками (ну а что ещё являют собою эмоции в таблетках?), еду к магазину.

Магазин. Похож на товары для Хэллоуина. Вывеской на витрине служит светящийся весёлый скелет, закидывающий яркие драже себе в рот.

Обстановка внутри довольно забавна. Пол завален тыквами, похожими на человеческие головы. В них лежат свёртки с рыжими таблетками энергии. Таблетки радости и пузырьки с прочими эмоциями валяются во вскрытых черепах, ровно стоящих на прилавках. Ассорти из разных ощущений в мешочках протягивают обугленные руки, вылезающие из стен.

Продавщицу легко узнать по красному платью. Милая женщина лет тридцати с красными локонами, улыбается и, пританцовывая, обменивает товар на деньги. Пожалуй, это самый счастливый человек в этом городе.

Не мудрено, от таблеток радостных эмоций у неё прилавки трескаются и вряд ли кто пересчитывает каждую пилюлю. Можно и взять парочку.

Собираю товар в картонный пакет, похожий на те, что подают в общепите, расплачиваюсь, наблюдая за её весьма миловидной, чуть похотливой улыбкой, попутно выслушиваю её полупьяные попытки флиртовать и молча ухожу.

Несколько таблеток успеваю проглотить по дороге и вновь чувствую себя живым. Поскольку происходящее начинает вновь иметь для меня значение, я вновь начинаю переживать за свою машину. Паутина трещин на стекле и вмятины на капоте дико расстраивают, однако в мастерскую ехать не тороплюсь. Проехав по извилистым улочкам, добираюсь до Русского квартала.

Кроме названия, в нём отечественную культуру не выдает ничего больше: те же чёрные дома и серые морды прохожих, как и везде. Обозначение «Русский» скорее ориентир для Информационщиков, чтобы понимали, куда и на каком языке отправлять очередную партию газет.

Здесь, в этом районе стоит чёрная скала моего дома, на шестнадцатом этаже высотки моя квартира. Точнее, расширенная версия гроба, где есть кровать и шкафчик. Поселись я на этаже выше или вообще на другой улице – разницы бы не было никакой. Одно оконце, одна кровать с чёрным бельём, шкафчик, зеркало и стены с тёмно-серыми, как мокрая мышь, обоями. Гроб с необходимыми удобствами.

Однако, единственное отличие именно моей ячейки от остальных в том, что здесь меня кто-то ждал. То существо, что чудом сохранило искреннюю радость существования даже после жизни.