Незримое пламя

— Вы уже лично сталкивались с демоном, господин Максимилиан, во время вашего расследования в поместье почившего лорда Блэкуотера. Неужели вы ничему не научились? Демоны надевают чужие обличья. Демоны способны видеть чужие сны. Демоны умеют читать воспоминания.

Я вспомнил Хель, милую, практически невинную, но в самом деле обладающую всеми перечисленными силами. Она даже говорила, что видела кусочек моего мира во сне. Если же представить кого-то значительно более хитрого и коварного, кто хотел бы причинить настоящее зло…

— Что до остальных вопросов, — сказал инквизитор, наконец переведя взгляд на меня. — Ещё задолго до того, как мир погрузился во тьму, а Вечный Император принёс свою божественную клятву, у народов, что жили там, где сейчас раскинулась чёрная язва Лангии, существовала молитва. Еретическая, ясное дело, но в определённой степени отражающая суть...

Он замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями.

— Звучала она примерно так: «Как вечное Солнце озаряет нас своим светлым пламенем, так сердце мира, словно незримое пламя, согревает нас изнутри.» Вы понимаете, к чему я, господин Максимилиан? — вернул инквизитор мне мой недавний вопрос почти слово в слово.

Сердце мира. Чёрт, а ведь Юки что-то знала, когда предлагала название гильдии. Или, по крайней мере, чувствовала.

— Зовите меня Ардор, — попросил я.

В один ужасный миг, издалека, мне показалось, что Врата успели закрыться, и это означало конец и миру, и мне лично. Но когда мы подъехали чуть ближе, стало ясно, что я ошибся. Просто всё вокруг Врат — скала, земля, даже уцелевшая растительность, приобрели тот же угольный цвет, что и металлические створки, и те теперь терялись на фоне. Спустя полчаса отряд уже стоял у самого входа, и я спешился, чтобы поближе взглянуть на траву, будто залитую чёрной краской. На ощупь травинки скорее напоминали стекло, но не ломались даже при сильном нажатии. Старший инквизитор неподалёку проводил примерно те же замеры, хотя и гораздо более профессионально.

— Проклятье Застывшего города, — коротко пояснил он, заметив мой взгляд. — Если Врата останутся открыты, в будущем может стать большой проблемой. Впрочем, если демон доберётся до Сердца, об остальном можно будет забыть.

— То, что Дея говорила про перемещение Незримого пламени… Сердца — правда? Оно вскоре «прыгнет» на новое место? — решился уточнить я.

— Правда. Но оно обязано явиться тому, кто открыл Врата. На время, достаточное чтобы задать вопрос… или нанести удар.

— Даже под угрозой уничтожения?

Вильгельм Акком повёл плечами, выражая тем самым глубочайшее неодобрение древним законам своего мира.

— У демона было преимущество в четверо суток. Мы должны поторопиться.

Инквизитор начал раздавать приказы отряду — имперцы спешились и собрались для молитвы, а я воспользовался паузой, чтобы сходить к гарнизону. К счастью, Дея решила не тратить время, и мой тайник остался невредим. Я бережно извлёк оттуда единственную важную вещь — завёрнутую в плотную ткань матерчатую куклу с деревянными конечностями. Я не кормил Кёльколиуке в этом месяце и неизвестно, когда смогу накормить в следующий раз, но не мог оставить его здесь.

— Прости, старина, — прошептал я. — Придётся тебе пока помотаться в мешке.

Кёльколиуке не ответил, даже если услышал — впрочем, он никогда не был разговорчив.

Когда мы оставили лошадей снаружи и ступили за чёрный порог Врат Безмолвия, на лицах солдат, магов и жрецов был написан непередаваемый ужас. Дея упоминала, что область за Вратами пользуется дурной славой, но я не представлял, насколько. И всё же, страх перед Вильгельмом Аккомом был сильнее, и отряд беспрекословно двинулся вперёд. Со мной и старшим инквизитором в авангарде. По такому случаю мне даже вернули экипировку.

Сперва вглубь горы под небольшим наклоном вниз просто вёл тоннель — с полом, стенами и потолком, покрытыми тем же чёрным стеклом, что сейчас распространялось снаружи Врат. Проход был достаточно широкий, чтобы по нему могли идти шесть человек плечом к плечу, но «стекло» с удивительной силой гасило звуки. Не было слышно ни топота шагов, ни звяканья оружия, ни шумного дыхания людей. Если закрыть глаза, то покажется, что вокруг нет вообще никого. Теперь слегка пробрало даже меня, и я подавил в себе порыв немедленно заорать во всё горло просто чтобы проверить, что я не оглох. Старший инквизитор заметил моё беспокойство и заговорщически улыбнулся.

— Вы думали, Врата Безмолвия названы так просто ради красоты? Не дёргайтесь, шагайте спокойно. Дальше будет хуже, — он проговорил мне это почти на ухо, а его обычный голос звучал как искажённый глухой шёпот. Казалось, он просто решил надо мной поиздеваться, но нет, это было честное предупреждение. Вскоре действительно стало хуже.

Обычная тишина сменилась на совершенно новую разновидность — тишину, в которой что-то было. Что-то, однозначно чуждое и враждебное, и ему очень не нравился наш визит. Вскоре неясное ощущение оформилось в полноценное чувство жертвы — будто чей-то взгляд постоянно сверлил мой затылок. Я не выдержал и оглянулся — только чтобы увидеть, как половина отряда вертит головами по сторонам. Обернулся и Вильгельм Акком, но явно не для того, чтобы убедиться в отсутствии преследования. Одного его взгляда хватило, чтобы лёгкая паника в задних рядах исчезла сама собой. Жаль только мерзкое чувство осталось на месте.

Через несколько минут у него появилась компания — некто мелькал на границе бокового зрения, исчезая при повороте глаз или головы. Из глубины тоннеля потянуло неприятно-тёплым ветром с запахом мускуса, почему-то касающимся лишь отдельных частей головы и тела. Всё вместе это создавало совершенно новое ощущение — будто мы спускаемся прямиком в желудок какой-то невероятно огромной твари.

Сзади раздался крик, который даже атмосфера этого места не смогла задавить целиком. Один из легионеров обнажил гладиус и с выпученными от ужаса глазами отмахивался им от невидимой угрозы. Жрец позади него попытался его успокоить, и чуть было не остался без уха и носа. Следующий взмах клинка старший инквизитор поймал голой ладонью и сжал оружие мёртвой хваткой. Мне показалось, что ещё секунда, и вторая рука Аккома отправится вперёд, чтобы смять горло паникёра как лист бумаги, но тот лишь на время остался без своего меча. Видимо, нас и так было слишком мало, чтобы разбрасываться людьми.

Безмолвные ужасы кончились так же внезапно, как и начались. А вместе с ними кончился и тоннель, открыв нашим взглядам пещеру размером с целый мир.

— Застывший город, — звуки шагов при выходе из тоннеля к нам так и не вернулись, но голос инквизитора звучал почти нормально. — В самом центре находится спуск, а за ним — проход к Сердцу мира. От меня ни на шаг. Помните, Император улыбается вам.

«Застывший город» на город был похож очень отдалённо. Скорее как если бы город попытались выстроить термиты, копирующие стиль людей. Или же это место просто выросло само собой со дна пещеры за сотни миллионов лет, как самые странные в мире сталагмиты.

Все здания «города» состояли из чёрного «стекла», сливаясь с полом и друг с другом. Конструкции, выглядящие как реальные дома и башни, соседствовали с формами, глядя на которые Лавкрафт зарыдал бы от гордости и умиления. Не было видно ничего, напоминающего улицы, зато в большей части «домов» находились отверстия для окон и дверей. Страшнее всего было то, что некоторые из них светились тёплым жёлтым светом, как светились бы обычные окна. Заходите, мол, на огонёк, люди добрые. Из вас абсолютно точно там никто не высосет душу и рассудок, превратив в разновидность пещерного зомби.

Или попросту не сожрёт заживо, начиная с ног.

Несмотря на давящую атмосферу и навязчивые мысли о неминуемом звиздеце во мне также зрело слегка нездоровое, чисто геймерское любопытство — как Дея и ребята смогли здесь пройти? Как планирует провести нас Акком? Если путь к Сердцу находится в центре этого… за неимением лучшего слова, поселения, то хочешь-не хочешь, а идти придётся насквозь. Например, протиснуться между тех двух образований, похожих на колонны, а дальше…