Незримое пламя

А затем Маэстус закричал. Его крик перебивал всю чудовищную какофонию в комнате, проникая не только сквозь плотно зажатые уши, но и сквозь глаза, кожу. Этот крик словно переплывал по нити из книги под куполом в камеру внутри «цистерны». Он длился и длился, так долго, что я подумал, что так и умру здесь, не дождавшись конца ритуала — просто от того, что больше не могу его слышать.

Пока не наступила тишина.

Кажется, я снова потерял сознание на короткое время — всего пару минут, но их хватило, чтобы всё изменилось. Я открыл глаза и поднялся с пола, стараясь не делать резких движений — голова заметно кружилась, хоть это почему-то не отображалось в статусах над полоской здоровья. Справа от меня в кресле шевельнулся Марк Нонус, и я вяло удивился, что он остался жив. Слева…

В окошко стекла из камеры внутри «цистерны» бил кулаками совсем молодой парень, смуглый, худой и невысокий, с отросшими до плеч прямыми чёрными волосами и синими глазами. Один из кулаков был вполне обычный, зато другой, как и вся рука, состоял из металла. Несмотря на все усилия и железную руку, на стекле не оставалось даже царапин, а наружу не проникало ни звука. Заметив, что я заметив его, узник «цистерны» что-то закричал, и я попытался прочитать это по губам.

«Ар-дор».

Потерянное сознание вернулось ко мне окончательно, и я бросился к «цистерне» чтобы найти механизм, открывающий камеру и выпустить Маэстуса на волю. Только вот её усеивал десяток панелей с сотней кнопок, и я понятия не имел, какая из них откроет дверь, а какая — что очень вряд ли, но всё же — сделает какую-нибудь непоправимую дрянь, типа смертельного газа. Я очень не хотел рисковать и беспомощно оглянулся на Марка, который с явным трудом поднимался с «электрического кресла».

— Дело сделано, — голос механика из-под шлема звучал ещё более страшно и глухо, чем до начала ритуала. — Ошибка исправлена. Цена… заплачена.

В эту же секунду со стороны двери в лабораторию раздался треск — совсем слабый, если сравнивать с недавним диким шумом, но обращающий на себя внимание. Одна из створок — та, что огромный механический страж открывал около минуты — осыпалась на пол смесью из пепла и расплавленного металла. В освободившийся проход шагнула Дея.

Первыми, кого я заметил кроме неё, были Ронан и Юки — измученные, еле стоящие на ногах, живые. Но за ними тянулся невероятный след из уничтоженных автоматонов, десятков сломанных механических кукол, раскиданных по всему пространству верхнего этажа фабрики. Телохранитель Марка ринулся в бой, поднимая молот.

Объяснение груды механических трупов тут же пришло само — прежде чем автоматон успел сделать три шага, Дея воздела левую руку и встретила его потоком белого пламени. То, что только что было мобом двадцать шестого уровня, рухнуло на землю без головы и солидного куска верхней части торса. Тысяча восемьсот двадцать урона в секунду. Жрица даже не вспотела.

Я перевёл взгляд на механика, ожидая, что тот попытается сам атаковать вторженцев, но Марк Нонус не сопротивлялся, когда Дея медленно подошла к нему, схватила за плечо и рывком сдёрнула с его головы шлем. Я вздрогнул от неожиданности — голова под шлемом теперь принадлежала не крепкому мужику пятидесяти лет, а дряхлому иссохшему старику далеко за сотню, стоящему одной ногой в могиле.

Впрочем, судя по глазам Деи, вторая нога на этом свете так же не задержится.

— Помнишь, что я обещала тебе, старик? — прошипела она. — Помнишь? Я всегда держу своё слово.

— Я знаю… кто ты, — прошамкал механик беззубым ртом. — Я… понял ещё тогда. Ты пришла… не из этого мира… Чудовище… Де…

— Всё верно, — свирепо рассмеялась Дея, перебивая его речь, упавшую до шёпота. — Я не отсюда. Я чужак.

Тело Марка Нонуса вспыхнуло слепяще-белым и распалось на прах, пепел и капли металла, оставшиеся от его брони. В лаборатории вновь воцарилась тишина — пока вдруг «цистерна» с Маэстусом внутри снова не начала гудеть.

Дея, в глазах которой всё ещё стояла смерть, обернулась на источник звука, снова поднимая левую руку.

— Нет!! — заорал я, бросаясь между ней и окошком камеры, прекрасно осознавая, что если она решит использовать свой коронный приём, моя жалкая тушка на последнем тридцатнике хитов её не остановит. Впрочем, жажда убивать в её взгляде быстро сменилась не слишком характерным искренним изумлением.

Я обернулся — Маэстус всё ещё был в камере, но половину её теперь занимал неизвестно откуда взявшийся пульсирующий сиреневый портал. Он мало напоминал теневые порталы в забытой башне, он действовал, как живой тайфун, засасывая в себя всё содержимое небольшого пространства. Провода, трубки, даже медицинский стол — всё исчезло в мерцающей сиренью магической пасти. Маэстус держался дольше всего, уцепившись металлической рукой за какой-то штырь, но спустя пару секунд пальцы разжались, и его также втянуло внутрь. «Цистерна» издала последний гул и затихла, больше не подавая признаков жизни.

Никто из нас не пытался первым нарушить молчание — даже Дея.

Получено опыта — 20000!

Получен уровень — 8!

Здоровье повышено на 10! Выносливость повышена на 20! Мана повышена на 10!

Доступно очков характеристик — 4.

Доступно очков повышения силы заклинаний — 1.

Обратная дорога до Врат Безмолвия заняла что-то между четырьмя днями и вечностью — я перестал следить за временем, и оно слиплось, смялось, прокатилось мимо, отдавая запахом тины и прелой хвои. Сознание выхватывало путь отрывками — вот Ронан слегка напряжённо спрашивает Дею, откуда у неё взялось заклинание, которое испепеляет абсолютно всё, а она отмахивается, мол, использовала одноразовый артефакт, который хранила специально на подобный случай. Вот Юки идёт, не видя перед собой тропинки, и проваливается в болото, откуда мы с Ронаном едва успеваем её достать. Вот я сижу у костра и бездумно втягиваю в себя огонь, восстанавливая потерянную выносливость. Почему-то в этот раз Дея не расщедрилась на баф, нивелирующий тягости дальнего похода. Вот Уилл и Мила, встретившие нас незадолго до прибытия ко Вратам, — они самостоятельно вспомнили достаточно, чтобы продолжать общий поход.

Вот я, стоящий напротив Врат Безмолвия, и не понимающий, что я вообще здесь забыл и зачем всё это продолжать. Эми исчезла. Маэстуса не стало. А был ли на самом деле я?

— Макс, — Дея говорила обычным своим голосом, мягким, но уверенным, в котором не было ни намёка на ту ненависть, с которой она убивала старого механика. — Макс, твой выход. Мне жаль, что твой гримуар не удалось вернуть, но нам пора возвращаться домой.

Домой. Верно. Самое время доказать, что этот «дверной вопрос» не имеет ответа.

Я набрал воздуха в грудь и предельно подробно расписал своей гильдии видение, которое показал мне оракул из гробницы. Затем, для дополнительной демонстрации, положил руку на одну из створок Врат и закрыл глаза. Я честно постарался вспомнить всё лучшее, что оставил дома, всё, что ждало меня где-то там, в моём мире. Створки не шелохнулись.

— Ты точно запомнил способ? — недоверчиво спросила Мила. — Может, мы просто все вместе положим руки и… как ты сказал? Пожелаем?

Я задумался на секунду, затем покачав головой.

— Если я правильно понял ответ, то нет. Желание должно быть единственное, исходящее от одной личности. Вы можете попробовать, конечно…

Ронан, Мила и Уилл переглянулись и подошли втроём. Я уступил им место, безучастно смотря, как они пытаются открыть Врата то вместе, то по одиночке. Из них троих у Уилла желание вернуться должно было быть заметно сильнее, но створки не шелохнулись.

— Не заливаешь ли ты нам, брат? — недобро прищурился Уилл, но неожиданно вмешался Ронан.

— Макс не будет врать, Уилл. Спокойно.

Поймав мой слегка удивлённый взгляд, мародёр пожал плечами — как будто слегка виновато. Кажется, он тоже вспомнил наши приключения в гробнице и их невесёлое окончание.